Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель
— Вот и какого черта я оставил тебе нож, — выдохнул я, распрямляясь и подставляя макушку под жгучие лучи.
— Потому что ты очень хочешь жить, Лайл, — озвучил Нэйш почти даже не глумливым тоном. — Ну. Я жду.
Воздух ушёл из груди — совсем. Осталась противная дрожь. Соленые капли пота на щеках. Безжалостный, давящий взгляд солнца сверху.
— …или мне отвернуться?
Утекающее время для решения. Незримые стены, надвигающиеся со всех сторон.
Выход, — прикрикнул я на крысу. Ищи выход, выход! И голохвостая мусорная тварь внутри понеслась по кругу: где же, как соединить воедино, дать каждому — желаемое. Я хочу жить, Джерка с его другом не спросишь, но они тоже не откажутся. Устранитель хочет развлечься.
— Ты, кажется, говорил, что тебе для гидры нужна кровь или приманка…
Нэйш обернулся с праздничной улыбочкой и видом, который яснее ясного говорил: «А вот теперь я тебя внимательно слушаю».
* * *
Тащить Джерка пришлось, конечно, мне. Он был щуплый мужичонка, но вы попробуйте волочь три пуда груза, да еще по яркому солнышку.
Нэйш шел рядом и время от времени заботливо вставлял: «Лайл, он обронил сапог» или «Нужно взять левее».
Надежный инстинкт цепко держал меня в лапках, так что я молчал. Поднимал сапог, опять напяливал на Лапочку. Останавливался, хватал ртом воздух, вытирал соленые струйки с лица. Опять брался за плечи товарища по Гильдии, продолжал волочь.
Расстояние до трясины показалось вечностью. Кое-как удалось втащить Джерка на мостки гати — а вот дальше двигаться с грузом было уже опасно. Я и так провалился пару раз.
Выбрался обратно, зигзагами дошагал до ручейка, припал губами к воде.
Крыса на сковородке. Сверху льется густой, прямо-таки ненормальный для Тильвии жар. Ломят руки, горит поясница. Колени трясутся. Да еще последствия милой беседы с напарником — позвоночник так и отдает тупой болью, в шею будто шило всадили.
Проблему я осознал, только как следует попив водички. И дотащившись до… Боженьки, как его там зовут, этого Стрелка?
— Громилу я… не дотяну.
Нэйш смерил глазами громилу, скорчившегося на лужаечке. Посмотрел на меня и сделал утвердительный жест — ага, вряд ли.
— Помочь ты мне, конечно, не хочешь.
— Я уже говорил, Лайл. Они — твоя проблема.
Узнаю, кто в Гильдии выслал за ним этих олухов — распотрошу, честное слово.
Нэйш придирчиво рассматривал свой ножичек — отобрал у Джерка, конечно.
— Для приманки хватит и одного. У тебя всё еще есть другой выход.
Звучит почти даже соблазнительно. Только что-то мне не хочется преподносить Нэйшу последний подарок — а устранитель, похоже, очень желает посмотреть, как я кого-нибудь прикончу.
— Точно. Есть другой выход. Помоги-ка мне привести его в себя.
Ну да, конечно, к кому я обращаюсь.
Справился сам. Влепил Барку (или как он там?) с десяток оплеух, полил водичкой, сунул в зубы его собственную фляжку. Последняя мера сотворила чудо, и дружок Джерка восстал. С ревом и рывком, очень быстро перешедшими в стон и падение.
Через какое-то время громила еще и обнаружил, что его арбалет держу я. И еще — что на него недвусмысленно глядит моя ладонь с Печатью-снежинкой.
— Шагай вперед и молчи, а то подморожу.
Спасибо еще — у этого детинушки не было сложного внутреннего мира. Зато хорошо работали здравый смысл и повиновение. Так что он и впрямь молча дотащился впереди меня до болота. Даже сделал одолжение и под моим бдительным присмотром протащил Джерка еще шагов на пятьдесят внутрь трясины.
Зыркал, правда, убийственно, пару раз ругнулся, но хоть ничего не сказал. Я почти готов был за это полюбить парня. Когда ударом по затылку вырубал его вторично.
На душе было паршиво и без того, чтобы мне еще сообщали — что я такое.
Просто ты хочешь жить, Гроски, — твердил я, пока брал нож Джерка. Пока делал надрезы на руках Брэнди (или кто он там?!). Вспарывал ему куртку и протыкал ладонь. Хочешь жить, вот и все. А это — выход.
Вложил нож в пальцы Лапочки. Потом взял арбалет и со второй попытки (руки тряслись, после допроса, наверное) прострелил ему ногу пониже колена. Джерк дернулся и почти даже очнулся — пришлось угомонить еще ударом по голове.
— Когда их найдут, — сказал я куда-то в пространство, — будут думать, что они… надышались этой дряни. Спятили, начали драться друг с другом. Что теперь?
Маску я повязал перед тем, как мы углубились в трясину. И не видно, как пляшут губы.
— Хорошо, Лайл, — тихий шелест голоса откуда-то сзади. — Они лежат на достаточном расстоянии. Теперь отойди.
— Если она появится… мне делать что-то?
— Не настаиваю.
Прислонился к угрюмой сосне — потный, перемазанный тиной, почти раздавленный грызун. Стал бессмысленно смотреть на то, как из моих бывших гильдейских товарищей вытекает в трясину кровь. Пытаясь не задаваться вопросами — а если крови нужно слишком много? А если цветочки не учуют кровь и не всплывут? А если гидра не учует и не вылезет?
Беспамятники явились первыми — десяти минут пройти не успело, как один всплыл поближе к голове Джерка, насколько позволяли мостки гати. Скоро начали появляться остальные — побулькивали и поднимались из черно-зеленой грязи. Не такие впечатляющие, как в лунном свете — тусклые и как будто беловатые, только низ отливает серебром. Но ведь пахнут — вон и голова начинает кружиться.
Освежил воздух холодом вокруг себя. Надо будет глотнуть все же антидота из сумки на поясе. Еще надо спросить у нойя… спросить — может ли вернуться после такого память. Потому что если может — придется искать другой выход.
На этот раз гидра появилась не внезапно — видно, глубина не позволила. Сначала наметилось движение в трясине — волнообразное, нацеленное. Как будто что-то очень немаленькое плывёт в вашу сторону. Тяжело и местами даже неуклюже — скажем, приволакивая одну недействующую шею.
Потом движение замерло минут на пять, у самых мостков. Затаилось. Серебристые лотосы очень невинно плавали в тине — похоже было на танец в Хороводный день. Всплывали и лопались пузырики. Медленно струилась кровь с мостков в трясину. Нэйш возле здоровенной коряги обратился в истукана: маск-плащ, маска скрывает лицо, на левой ладони тихонько трепещет лезвие палладарта.
Я прижал поплотнее локоть к боку и поднял правую руку — ударить, если вдруг что.
Тина приподнялась, расступилась, пропуская голову гидры — круглую, тупую, серо-черную. Маленькие глазки. Пасть, похожая на пасть миноги. Еще помедлила, протянулась шеей вперед по мосткам, наконец уверилась и рванулась вперед, вцепляясь в руку Джерка.
Короткий свист.
