Франк Тилье - Пандемия
Если они не поймают Мюрье, Париж сгниет изнутри.
– Мюрье вышел, Николя!
Капитан полиции почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Он подбежал к Жаку Леваллуа, который сидел, не отрываясь от компьютера, как, наверно, сидели сейчас и агенты других служб, и чиновники Министерства внутренних дел.
И Человек в черном.
Блохи были по-прежнему на месте, в виварии. Костюм чумного доктора с венецианской маской лежал на кровати.
– Он писал, – объяснил Жак. – Потом посмотрел на часы, снял маску, костюм, надел куртку и ушел.
– Уже девятый час. Куда его понесло?
– Может быть, у него встреча?
– С кем?
Ужасно было смотреть, не имея возможности действовать. Николя вспомнилось письмо на человеческой коже, адресованное Кремье:
В первое время вы можете видеть, не прикасаясь. Вы будете просто зрителем, но зрителем очень привилегированным.
Он вернулся к своему компьютеру. На его глазах умирала женщина, запертая в мрачной комнате где-то в этом большом мире. А Камиль – она тоже появлялась на этих экранах? Ее смерть транслировали онлайн?
Николя сжал голову руками, словно хотел раздавить ее в тисках. Впору было сойти с ума – сидеть здесь, рыться в тетрадях Мюрье, читать его мерзости в надежде отыскать ниточку. Но не нашлось ничего, связанного с операцией, которую он готовился осуществить. Тетрадь, содержавшая последние секреты, была там, по ту сторону экрана.
Зазвонил его телефон, он ответил и тут же вскочил:
– Я скоро.
Надев куртку, он бросил Леваллуа:
– Я рядом, к экспертам. Есть следы пальцев на найденном у него плане Парижа.
Не прошло и пяти минут, как он, отряхивая дождевые капли, стоял перед лаборантом, который сделал анализ.
– Пришлось использовать технику фумигации, чтобы хоть чего-то добиться, этот тип бумаги плохо удерживает жир. Это даже не отпечатки, скорее нечеткие следы. Пальцами водили по карте, они скользили по ней, если угодно.
План, помещенный под прозрачную защитную пленку, лежал на большом столе. Николя внимательно всмотрелся. Следы сходились, образуя белесое пятно в треугольнике между авеню Оперы, улицей Риволи и улицей Пирамид. Еще один след шел по улице Пти-Шан, сворачивал на улицу Ришелье и кончался ровно посередине. Николя представил, как Кремье давал указания Мюрье, водя пальцем по улицам. Он сосредоточился на зоне, находившейся на стыке двух первых округов столицы.
– Одно из самых туристических мест в Париже… Музеи, Пале-Рояль, Лувр… Они, возможно, колебались, следов столько, что… очень большая зона, поди знай. Большинство музеев в этот час уже закрыты. Может быть, он и не нанесет удар сегодня вечером.
– Есть еще Опера, – добавил эксперт. – И она-то наверняка открыта.
– Опера, да.
Капитан полиции ткнул пальцем в улицу Ришелье, в то место, где кончался след.
– А здесь что?
– Улица Ришелье? Да ничего особенного.
– Вы можете выяснить, есть ли там отели?
Эксперт подключился к Интернету и ввел данные в поисковик. Появился результат.
– Есть три отеля на этой улице. Два трехзвездных и один двухзвездный.
Николя склонился к экрану:
– Точный адрес двухзвездного?
– Улица Ришелье, четырнадцать-бис.
– Совпадает с местом, где на плане кончается след.
Капитан полиции выпрямился:
– Там… Там прячется этот психопат, я уверен.
Он поблагодарил эксперта и побежал по набережной Орлож к дому 36. На бегу он набрал номер Ламордье:
– Кажется, я знаю, где он, комиссар. На улице Ришелье, в десяти минутах отсюда.
– Секунду…
Николя слышал, как он обменялся несколькими словами с коллегой.
– Я здесь с Леваллуа, он сейчас подъедет на машине ко входу, – ответил Ламордье. – Езжайте быстро оба, не теряйте ни секунды. Я сейчас перед веб-камерой. Мюрье вернулся, промокший, пять минут назад. Он принес большой брусок льда.
– Брусок льда?
– Он положил его под виварий, и блохи все попадали. Я на связи с Александром Жакобом, он объяснил мне, что холод мгновенно усыпляет блох. Мюрье укладывает их в два пакета на молнии, которые приклеивает скотчем к своей груди. Белланже, он наверняка куда-то пойдет и нанесет удар.
– Не может быть.
– Я вам перезвоню…
– Подождите, план с отпечатками остался в лаборатории. Невозможно узнать, где точно он будет действовать, но круг очень узкий, квартал Риволи, Опера. Пошлите кого-нибудь к Парижской опере, он может нанести удар там, если мы упустим его в отеле.
– О̕кей. И я пошлю кого-нибудь забрать план.
– Мне нужно мое оружие, комиссар.
– Не может быть и речи. Оружие будет у Леваллуа, а я вызову подкрепление. Вперед!
111
Николя пробежал вдоль набережной Орфевр и оказался у поста охраны. В глубине двора появился Жак, он быстро шел к служебной машине с ключами в руке. Он подобрал Николя на ходу и поставил на крышу мигалку. Взревел мотор, и машина помчалась по набережной Конти с зажженными фарами.
– Живей, живей!
Николя одной рукой сжимал ручку дверцы, другой свой телефон. Движение на набережных было еще оживленное, ехалось трудно из-за дождя. Машина с мигалкой петляла, отчаянно сигналя.
– Шевелитесь же, черт побери!
– После набережной Вольтера сверни на улицу Пирамид. Четыре минуты – и мы на месте. Если хочешь побить рекорд скорости, самое время.
Под шорох дворников они пересекли Сену по мосту Руаяль. Длинная прямая линия через сад Тюильри. Какой-то грузовичок чуть не врезался в их машину на пересечении улицы Пирамид и авеню Опера. Зазвонил телефон. Это был Ламордье. Николя включил громкую связь.
– Экран веб-камеры погас! Мюрье уложил свой костюм в маленькую спортивную сумку и выключил веб-камеру секунд двадцать назад. Мы его упускаем! Вы где?
– Еще минута или две. Едем по улице Терезы.
– Я связался с подкреплением, они будут готовы действовать через четверть часа.
– Это слишком долго!
– Справимся. ГМР поднята по тревоге и тоже выезжает. Действуйте, и будьте осторожны. Этот мерзавец нарочно оставил спящих блох в постели в своем номере.
Николя сунул телефон в карман и убрал мигалку.
– Он начал сеять за собой смерть.
Леваллуа стискивал зубы, сосредоточившись на дороге. Большие османовские здания проносились мимо с впечатляющей скоростью. Машина замедлила ход у фонтана Мольера и въехала наконец на улицу Ришелье.
– Еще сто метров – и приехали.
Николя вытер каплю пота, затекшую в правый глаз, и посмотрел на прохожих на тротуарах. Справа и слева черные тени, капюшоны, зонты. От слепящих фар встречных машин и капель на ветровом стекле он ничего не видел. Они проехали мимо старого «форда» 1990 года, аккуратно припаркованного. Номер совпадал.
– Вот его машина!
Внутри никого не было. Отель находился подальше, метрах в пятидесяти, на другой стороне улицы. Жак выключил фары и припарковался во втором ряду, двое полицейских перебежали улицу под отчаянный скрип тормозов.
Леваллуа толкнул дверь отеля, сжимая под плащом оружие. Звякнул колокольчик, они быстро огляделись. Никого ни в холле, ни за стойкой портье. Жак встал у лестницы – лифта не было, – а Николя тем временем ожесточенно тряс колокольчик на стойке. Из задней комнаты вышел человек:
– Иду, иду.
Николя показал ему свою карточку. Жак подошел к коллеге и протянул фотографию Мюрье, которую снял с белой доски в офисе:
– Он здесь?
Тот кивнул:
– Со вчерашнего дня, кажется.
– Выходил?
Портье посмотрел в компьютер:
– Он в тридцать пятом, третий этаж. Оплатил до завтра… – Он указал подбородком на ключ, лежавший в корзинке на стойке. – Его ключ здесь. Я слышал колокольчик за минуту или две до вашего прихода. Вероятно, он ушел из номера. А что он натворил?
Николя вырвал из рук напарника ключи от машины:
– Поднимись с ним. Убедись, что никого нет. Но только не входи. Блохи.
– Куда ты? Ты без оружия!
Капитан полиции не ответил и бросился к выходу. Они чуть-чуть отстали от Мюрье. Пикап был на месте, значит Мюрье ушел пешком. На сколько он их опередил? Двести метров? Триста? С улицей пересекались другие, справа, слева. Дождь застил поле зрения. Николя всмотрелся, насколько мог, пошел наобум, вернулся, все бегом. Вскочил в машину, потонул в потоке движения, по пробкам, по светофорам закружил по прилегающим улицам. Он резко затормозил, увидев человека, одетого в длинное черное платье, – верхнюю часть тела скрывал зонт. Он выскочил из машины, готовый броситься на него, но в последний момент остановился: это был парень лет двадцати, не больше, с густо набеленным лицом и толстой цепью на шее. Два острых клыка торчали из его открытого рта. Ясно, одет вампиром.
Без единого слова Николя развернулся и погнал к отелю. Слишком много народу, слишком мало света, а время шло. Мюрье приближался к своей цели.
Он кое-как припарковался и бросился в холл отеля. Леваллуа был внизу с портье. Их взгляды встретились.
– Ничего! – рявкнул Леваллуа.
