Данил Корецкий - Счастливых бандитов не бывает
Ровно в девять утра майор Сочнев смиренно, как обычный гражданин, предъявил постовому городского УВД повестку и паспорт.
— Третий этаж, тридцать второй кабинет, — свысока буркнул сержант с опухшим лицом и узкими, как щелки, глазами. Поперек тяжелого бронежилета у него висел автомат. Сочнев подумал, что мог бы легко отобрать оружие и устроить здесь такое… Но он пришел не воевать, а сдаваться. И настрой у него был соответствующий.
Он тихо поскребся в дверь тридцать второго кабинета, осторожно заглянул.
— Разрешите?
— Заходите, — сказал Лис, не отрываясь от каких-то бумаг. Потом поднял голову, и на лице у него отразилось удивление.
— Как, это вы?! Вот те на… Я думал однофамилец…
— Что? — спросил сбитый с толку Сочнев. — Я это, я…
Подполковник Коренев обескураженно развел руками.
— Наверное, все-таки произошла ошибка… Это вы недавно ездили в Воронеж? И допрашивали там некоего Уварова?
— Да, даже два раза ездил…
— Значит, все правильно! — быстро успокоился Лис. — Только, извините за беспокойство, я все равно не имел права вас вызывать! Вы подведомственны военной прокуратуре, туда я и перешлю все полученные из Воронежа материалы…
— Какие материалы? Разве вы меня не из-за удостоверения? — Сочнев почувствовал, что его затягивает какой-то водоворот хитроумных и коварных планов давнего неприятеля.
— Какого удостоверения? — снова удивился Лис.
— У меня удостоверение украли… В автобусе… Я думал, нашлось…
— Нет, к сожалению, не находилось! — прищелкнул языком Лис. — Это плохо. У нас за такое увольняют…
И показал Сочневу конверт из грубой плотной бумаги.
— Мне тут материалы поступили о незаконных действиях с наркотиками, злоупотреблении служебным положением, но я не предполагал, что речь идет о вас! Думал, какой-то аферист… А раз вы сотрудник фээсбэ, то я не могу в этом разбираться и направлю документацию в военную прокуратуру…
У Сочнева оборвалось сердце. Только этого ему не хватало!
— Какие наркотики? Какое злоупотребление? — пролепетал он. — Это какая-то ерунда…
Лис покачал головой. Сейчас выражение лица у него было как на той фотке для опознания.
— Нет, не ерунда. Там объяснения самого Уварова, медсестер, главврача, даже звукозапись есть… Железный материал. Но это уже не мое дело. Можете быть свободным!
Сочнев прошел вперед и сел на приставной стул для посетителей.
Хозяин кабинета вопросительно поднял бровь.
— У вас что-то еще?
— Да. Я хочу помириться.
— А мы разве ссорились? Ну, хорошо, давайте мириться, — Лис протянул руку с согнутым мизинцем. — Как там надо говорить: мирись, мирись, мирись и больше не дерись… Так, кажется?
Лис смотрел на Сочнева с тем спокойным препарирующим любопытством, с каким психиатры смотрят на своих безнадежных пациентов. Сочнев даже засомневался: а вдруг он тут и в самом деле ни при чем?.. Но нет, нет, этого не может быть. Он играет с ним, опять играет. И переигрывает.
— Я должен признать свое поражение, Филипп Михайлович. Я проиграл. Сдулся. Всё!
Последнее слово он выкрикнул в голос и ударил кулаком по колену.
— Хотите — казните, хотите — милуйте!
Лис пальцем причесал едва заметную щетину на голове.
— Зачем мне вас казнить, Сочнев? — спросил он. — К чему такие громкие слова? Я вон даже отпетых бандитов казнить не имею права. А мы как-никак «соседи».
Сочнев громко сглотнул. Что ему еще надо?
— Я не знаю, что еще вам сказать, Филипп Михайлович. Как объяснить. Я предлагаю вам мирное сосуществование. Больше ничего предложить не могу. Денег у меня нет. Я обычный офицер, никого не «крышую», блата не имею… Хотя понимаю, да. Деньги вас не интересуют. Не тот уровень…
— Я бы сказал: не тот менталитет, — поправил его Лис.
— Извините.
Сочнев полез в карман и выложил на стол флешку с московской записью.
— Могу еще предложить сотрудничество, — сказал он твердо. — Это записи со скрытой камеры в московском ресторане. Какой-то Буржуй предлагает заслать представителя в Тиходонск, они обсуждают кандидатуру некоего Жоры Каскета… И еще одна — там наш бандит, Гарик, просится в воры в законе…
На каменном лице Лиса проявился явный интерес. Он смотрел на флешку, но брать ее в руки не торопился, как будто она была намазана контактным ядом. Наконец, он улыбнулся.
— Подстава, а, Сочнев? Оперативная комбинация? Неплохо придумано! И мотивация убедительная. На такое я могу клюнуть. Делаете успехи, майор!
Сочнев энергично покрутил головой.
— Нет. Клянусь, нет! Я уже зарекся с вами тягаться… Себе дороже!
Лис испытующе смотрел на посетителя. Он, как всегда, подстраховался. Фээсбэшник пришел один, в УВД зашел тоже один, никаких подозрительных посторонних в здании не замечено.
— Ну, ладно, поверю вам на слово…
Лис взял флешку, вставил в разъем ноутбука. Некоторое время он слушал и смотрел на экран. Ага, вот, значит, в чем все дело: московский криминал попер на Тиходонских, причем с подачи Антона… Ай да Антоша, ай да миротворец! А вот второй эпизод — уродливый бульдог Гарик сидит с типичным нагломордым буржуином и «трет» с ним о воровской короне… И, похоже, все у него на мази. Вон оно, какие дела, оказывается, тут раскручиваются!
Сочнев внимательно наблюдал за подполковником. Впрочем, прочесть что-то на его лице было совершенно невозможно.
— Ну, что ж, материал представляет определенный оперативный интерес, — наконец, сказал Лис. — И что дальше?
Сочнев облизнул губы. Сердце колотилось где-то в районе горла. Сейчас все и решится.
— Я полностью прекращаю копаться в истории с вашим похищением. А вы оставляете без движения воронежский материал. И возвращаете мне удостоверение.
Лис выдержал паузу и сказал отчетливо:
— С воронежским материалом это возможно. А вот насчет удостоверения…
Он с сомнением покачал головой.
«Вот и все, — подумал Сочнев без всякого удивления. — Нижайший поклон, сир, сдаюсь, вот моя шпага… Ага… А „сир“ просто отымел меня в удобной позиции…»
— Значит, вы мне не поможете? — убитым тоном проговорил он.
Лис пожал плечами, придвинул внутренний телефон.
— Хочу помочь. Сейчас узнаю последние новости…
И спросил в трубку:
— Удостоверение эфэсбэ не подбрасывали?
Внимательно выслушал ответ, кивнул. Взглянул на застывшего в ожидании Сочнева. Улыбнулся.
— Вам повезло!
Он придвинул лист бумаги, быстро набросал схему.
— Вот Первомайский парк, главный вход, справа фонтан, над ним беседка. От беседки второе дерево на север. Там дупло. Все понятно?
Майор смотрел на него, открыв рот.
— Нет…
— Объясняю: по оперативной информации, карманники спрятали в этом дупле какое-то удостоверение. Говорят — серьезное! Так что лучше поспешить…
Сочнев даже не попрощался. Он выбежал из кабинета, пробежал по коридорам, протарахтел по лестнице, вылетел на улицу и взял такси. Через десять минут он ворвался в Первомайский парк, взбежал на возвышение к беседке. Дерево было старым, с нездоровой зеленоватой корой, которая отсвечивала морозным глянцем. На коре было вырезано: «Группа 1114 — козлы». Он плохо разбирался в деревьях, но тут он почти не сомневался — это была липа. Ли-па, понимаешь… Он даже чуть не закричал на весь парк: «Липа-а!!!» А еще: «Сука!!!»
Потому что никакого дупла там не было.
Не было!
А дерево липа — второй вазелин!
Лис отымел его еще раз… в самой, можно сказать, извращенной форме.
Сочнев готов был выть и рвать на себе волосы. Поверил! Поверил, дурак!
Потом он затих.
Запрокинул голову, стянул с головы шапку. Какое-то время стоял так с закрытыми глазами. Лицо обвевал холодный ветер, виски ломило от холода…
Наверное, так стоят самоубийцы в последние минуты перед тем, как прыгнуть с моста. Но Сочневу некуда было прыгать. В конце концов он открыл глаза и…
И увидел дупло. То самое. Оно было высоко, метрах в двух от земли, поэтому он его не заметил сразу.
Сочнев вытер рукавом губы и полез на дерево. У него ничего не получилось, зацепиться было не за что. Мимо проходили какие-то пэтэушники, оглянулись на майора, заржали и пошли дальше. Он даже не обратил на них внимание. Подбежал к скамейке, схватился за тяжеленную бетонную урну и, кряхтя, поволок. С трудом дотащил, прислонил к дереву, стал карабкаться. Только бы никто не помешал… Только бы не появился какой-нибудь милиционер — участковый или патрульный… Сперва он провалился ногой в урну, чуть пальцы не переломал. Потом встал тверже, выпрямился, схватился левой рукой за ствол, правую вытянул как можно выше и дальше.
Достал. Рука зашарила по чему-то холодному, колючему… Стекло, что ли, туда набросали?.. Потом пальцы нащупали пухлый прямоугольник, только почему-то скользкий. Сочнев застыл, не решаясь извлечь его наружу. А если и здесь обман? Если ему подкинули какую-нибудь дрянь?
