Путь крови - Линкольн Чайлд
Констанс пробралась через гардероб в комнату, где стоял прибор. К ее удивлению, свет был включен, и прибор работал на полную мощность. Вся комната дрожала, а диск был повернут дальше отметки «II». Констанс заглянула в портал и увидела, что изображение изменилось. Панорама Таймс-сквер на час в будущем сменилась тоннелем сверкающего света, в дальнем конце вихрился мутный водоворот, кто-то недавно потревожил гладь пруда.
Констанс посмотрела на часы. Прошло больше сорока пяти минут с того момента, когда они впервые увидели сквозь портал разрушенную Саванну. Осталось совсем мало времени… если осталось вообще. Саванна уже превратилась в те пылающие развалины с новостных экранов.
Но это была не ее забота, во всяком случае не сейчас. Она снова посмотрела в портал. Изображение на дальнем конце начало проясняться. И вот она снова увидела Таймс-сквер, далекую и расплывчатую.
Констанс сразу узнала ее во всех подробностях – но это была не нынешняя Таймс-сквер, а ее предшественница, Лонгакр-сквер. Широкая площадь, вымощенная грязным булыжником, чугунная коновязь для повозок, идущая вдоль мостовой. Автомобилей нигде не было видно. Полицейские с дубинками и в шлемах, напоминавших прусские пикельхельмы, управляли движением конных экипажей и подвод.
Это было похоже на картинку в рождественском снежном шаре – отблеск далекого-далекого детства.
Констанс вспомнила, что сказала ей умирающая Фрост. Да, конечно.
Она лишь понапрасну тратила время. Не раздумывая больше ни секунды, Констанс устремилась в портал.
76
Ее словно бы подхватила и закружила бурлящая волна. Полосы света и тьмы мелькали вокруг, пока Констанс не сумела удержаться на упругой поверхности света. Она уже была в глубине тоннеля. На другом его конце виднелся город ее детства: отдаленный не на минуты и не на часы, а больше чем на столетие в прошлое. Она шла, а вокруг безостановочно вращались стены параллельных вселенных, словно листы магической книги, где каждая страница открывала вход в странный мир чудес… или ужасов.
Где-то среди этих миров находится тот, откуда явилось терзавшее Саванну чудовище. Но где именно? Констанс наблюдала, как слои вертелись, складывались и наползали друг на друга. И вдруг увидела, как из-под одной складки выбралось насекомое – стрекоза с уродливой головой москита. Опознав ее, Констанс рванулась туда, откуда она вылетела.
Мгновение темноты миновало, и она поняла, что лежит на спине посреди равнины чистой, незамутненной белизны. Констанс поднялась на ноги, инстинктивно схватившись за стилет. Голова все еще кружилась, пока она осматривала пейзаж чужого мира: сверкающая равнина, черные стены кратера, два солнца на розовом, переходящем в черное небе.
Взгляд ее остановился на странном, мелком, как порошок, грунте. Что-то нарушило его ровную поверхность, оставив чуть заметное углубление, напоминающее снежного ангела, и от него уходили вдаль отпечатки ног.
Констанс встала на одно колено, чтобы лучше рассмотреть следы. Вот четкий оттиск руки, а вот вмятина от ботинка. Пендергаст!
Значит, случилось именно то, чего она так боялась. Он совершил тот же самый дедуктивный скачок и прошел через портал. Возможно, даже добился успеха, если тишину снаружи отеля можно считать показателем. Неужели монстр исчез? Неужели Пендергаст смог убить тварь в ее же вселенной?
Как бы то ни было, но следы вели только в одну сторону. Назад он не вернулся.
С бьющимся сердцем и со стилетом в руке она двинулась по следу. Так быстро, как только могла, не обращая внимания на боль, подпрыгивая на ходу из-за низкой гравитации. В одном месте она заметила стайку похожих на гиен существ с головами насекомых, но они тут же убежали, как только увидели ее.
Следы Пендергаста вели к подножию хребта из черной застывшей лавы. Еще немного, и Констанс добралась бы до него, но тут вдруг раздался грохот, и земля задрожала. Грунт вздулся и разошелся трещинами, потревоженный снежный порошок взвился в воздух.
Констанс остановилась.
Трещина расширилась, и из нее появилась голова: сверкающий жучий череп с черными глазами и длинными изогнутыми мандибулами, пощелкивающими при каждом движении. Существо посмотрело на Констанс и полезло дальше.
Констанс не сдвинулась с места.
Существо выползло целиком, показав длинное маслянистое тело с прилипшими к брюху яйцами. Оно свивалось кольцом и растягивалось, щелкая волосатыми мандибулами. Страшилище длиной не меньше пяти футов медленно, осторожно приближалось с совершенно очевидными намерениями: оно было хищником, а Констанс – жертвой.
Но Констанс не дрогнула. Она чувствовала, что отступление хотя бы на дюйм может оказаться фатальным.
– Не подходи! – предупредила она, выставив вперед стилет.
Существо сжалось еще сильнее и подтянулось ближе, уставившись на Констанс жучьими глазами.
Она в упор рассматривала врага. Нечего было и думать о том, чтобы подобраться на расстояние удара – мандибулы длиной в целый фут каждая легко пришибли бы ее.
Перевернув кинжал, Констанс зажала лезвие между большим и указательным пальцами, примерилась и со всей силы метнула нож в страшилище.
Лезвие угодило прямо в глаз. Он тут же лопнул с противным чмокающим звуком, зеленая студнеобразная жидкость вытекла наружу. С пронзительным свистом и неистовым стрекотом существо ударило хвостом в грунт и мгновенно закопалось, исчезнув в облаке белого порошка и оставив вместо себя только вязкую подрагивающую лужицу… и клинок.
– Сука, – пробормотала Констанс, поднимая стилет и вытирая его.
Она быстро дошла до хребта застывшей лавы, взобралась на него, заглянула на другую сторону и увидела невероятное зрелище. В гнезде из красного песка посреди лавовой котловины извивалась и пищала огромная белая гусеница, качая из стороны в сторону маленькой черной головой. Она сидела на сотах, в которых копошились личинки.
Из раны на брюхе текла кровь. Видимо, в нее стреляли из пистолета. Констанс различила входное и выходное отверстие.
И тут ее внимание привлекла жестокая картина в нескольких сотнях ярдов от гнезда, у скопления лавовых конусов на черном базальтовом основании. Вокруг ближайшего к гнезду конуса были разбросаны трупы полудюжины существ, похожих на то, что бесчинствовало в Саванне. Они лежали в лужах засохшей крови, их комариные головы были разворочены выстрелами. Одна из тварей распростерлась в стороне от других, на склоне конуса. А под ее изуродованными, переломанными крыльями виднелось что-то еще – человеческое тело.
Констанс вскрикнула и бросилась вниз по склону, падая в спешке, сдирая кожу об острые камни, поднимаясь и продолжая бежать, пока не оказалась
