Цветы пустыни - Влада Ольховская
Но то, что Майя выжила, стало для них не только провалом, это стало коротким поводком. Яковлевым наверняка хватило мозгов понять, что сами они не выберутся. Они попали в зависимость к своему нанимателю, ну а он, судя по смерти Павла Усова и судьбе Гарика, использовал их по полной. Яковлевы оказывались все глубже в болоте, их это пугало, однако пути на волю они не видели.
– Нужно будет надавить на него, – объявил Марат. – Рано или поздно эта паскуда явится, тогда посмотрим, какой он крутой!
– Может, не надо? – испугался Андрей. – Он же все знает… Что, если он разозлится и перестанет нам помогать?
– Мы его заставим!
– Ты то же самое говорил и в прошлый раз…
– Заткнись! Я с этим разберусь, не ты! От тебя минимум требовался, а ты и с этим не справился!
– Ну, извини, я тебя не так понял…
– Не так понял он… Из-за того, что ты такой непонятливый дебил, мы теперь без жратвы сидим!
– Давай я все исправлю, я сейчас съезжу…
– Нет! – отрезал Марат. – Ты себя видел вообще? Ты на соплю похож, расплылся совсем! Тебя даже деревенские алкаши задержать додумаются! Я сам съезжу. Ты сиди тут с этим вот… Если очухается – популярно объясни ему его положение.
– А если все равно попытается сбежать?
– Как? Гусеницей уползет? Будет дергаться – дашь ему по башке. Только не очень сильно, если он копыта отбросит, у нас козырей не останется! Я вернусь минут через двадцать-тридцать. Чтоб никуда не выходил, понял?
– Так а если я, например, курить захочу?
– Тут покуришь! И в угол поссышь! Следи за ним, Дюша, или я вас обоих рядом закопаю!
Он вышел, хлопнув дверью, а Гарик улыбнулся, зная, что скотч это скроет – да и не смотрит на него никто сейчас. Похоже, судьба решила сделать ему небольшой подарок. Нет, освободился бы он в любом случае. Но сейчас обстоятельства складывались – лучше некуда!
Он слышал, как где-то за пределами дома завелся автомобильный мотор. Похоже, Яковлевы обосновались не в деревне, а в какой-то одиноко стоящей лесной хижине, и это вполне нормально. Раз Марату придется ехать за едой, достаточно большой для наличия собственного магазина поселок далеко. С поправкой на кретинизм этого гуманитария, поездка, скорее всего, займет минут сорок, а никаких не двадцать.
Что же до Андрея, то он хочет курить уже сейчас. Он не из тех, кто просчитывает все наперед и размышляет о гипотетических ситуациях. Он бесхитростно выдал первое, что в голову пришло, и постеснялся признаться брату, что ему это необходимо. Правда, был еще риск, что он действительно закурит в доме, но в таком Гарик сомневался. В этой лачуге воняет чем угодно, но не сигаретным дымом. Получается, Андрей привык курить снаружи, вид природы явно успокаивает ему нервы так же, как сигареты.
Поэтому Гарик терпеливо ждал. Он не двигался, зная, что Андрей наверняка пялится на него. Нужно убедить его, что пленник все еще беспомощен, он сильно пострадал в аварии, он не очнется. Тогда Андрей дождется, когда брат отъедет подальше, и сделает по-своему.
Расчет Гарика оправдался. Андрей еще немного постоял на месте, потом сделал несколько шагов к центру комнаты. Послышалась какая-то возня: он искал то ли сигареты, то ли зажигалку. Новая пауза – контрольный взгляд в сторону пленника, однако пленник не шевелится. Это окончательно успокоило Яковлева-младшего, и к выходу он прошел уверенной походкой.
Когда хлопнула дверь, Гарик мысленно досчитал до десяти – на случай, если Андрей заглянет еще и в окно, ну а потом начал действовать. Профайлер знал, что среднее время выкуривания сигареты – пять минут. С поправкой на то, что Андрей на нервах может пыхтеть как паровоз, рассчитывать следовало минуты на три. Но Гарику для побега требовалось не больше двух, так что все в порядке.
Первым делом он сжался сильнее и сдвинул руки вниз. Ему нужно было сделать так, чтобы запястья оказались перед его животом, а не за спиной. Сведенные вместе руки двинулись вдоль задней поверхности ног, мимо ступней – и вот уже он словно выскользнул из петли. Теперь, когда руки оказались перед ним, двигаться стало намного удобней. В принципе, Гарик мог бы провернуть такое и стоя, он был достаточно гибким для этого. Но он ведь изначально лежал, а лежа любой справится.
Когда руки были перед ним, он тут же быстро снял скотч со рта и медленно стянул с глаз. Брови и ресницы все равно пострадали, конечно, но не критично. Гарику пока было не до этого, он оглядывался по сторонам, изучая свое окружение.
Да уж, неизвестный режиссер явно не заботился о комфорте своих подчиненных. Яковлевы были вынуждены поселиться не просто на хуторе – в заброшенном доме. Они укрепили эту лачугу, как могли, и все равно выжить тут можно было разве что летом. Обилие мусора и объедков указывало, что они использовали этот дом не только для пленения Гарика, они давно тут жили – похоже, с тех пор как вынуждены были покинуть квартиру. И то, что в лачуге не было даже электричества, не говоря уже о холодильнике, быт им не упрощало. Из запасов у них осталось лишь несколько бутылок пива и открытый пакет чипсов. Так что понятно, почему Марат ломанулся в деревню!
Гарик поднялся на ноги, повел плечами, напряг мышцы до предела, потом расслабил. Разминка была не лучшая, и тело все еще отзывалось болью, но для другого не оставалось времени.
Убедившись, что он уверенно стоит на ногах, Гарик осмотрел связанные руки. Серебристый скотч, слоя два-три…
– Слабоумные дилетанты, – еле слышно заключил он.
Впрочем, даже если бы Яковлевы подстраховались и намотали на его запястья побольше скотча, это ничего бы не изменило.
Он поднял руки высоко над головой, а потом резким, быстрым движением опустил вниз, одновременно сгибая в локтях. Кому-то могло показаться, что Гарик из-за стресса сошел с ума и пытается сам себя ударить по солнечному сплетению. Может, чтобы снова отключиться и не видеть этот кошмар?
Но Гарику было все равно, как это смотрится со стороны, он свое дело знал. Секунда – и скотч порвался с громким хлопком, превратившись в полосы на запястьях Гарика. Мысль о том, что он использовал собственную грудную клетку как клин, показалась профайлеру забавной, пусть и не совсем точной.
Он знал, что выглядело это очень эффектно. Он даже показывал этот трюк одной из любовниц. Имя девушки он уже не помнил, но помнил, как она с радостным писком рассматривала его руки и причитала,
