Эхо заснувших болот - Ксения Комал
– И ещё нас с Нинкой кто-то сфотографировал, когда мы спали, – после минутного молчания, во время которого все напряжённо переглядывались, хриплым голосом напомнила Алиса. – Похищенное барахло – ещё ладно, наверное, нашей едой детей кормили, но вот снимок… Как будто нас целенаправленно пугали, чтобы мы отсюда уехали.
– Неприятно, да? – язвительно осведомился Герман. – Идите ложитесь, я пока в телефоне поковыряюсь.
– А…
– Оно нас не трогает, и мы его не будем.
* * *
Ночью Алиса снова начала чесаться. После всех пережитых ужасов страдать от дурацкой аллергии было крайне унизительно, но игнорировать её не получалось. Девушка, тяжело вздыхая, выбралась из палатки, подошла к воде и услышала за спиной насмешливый голос:
– Я знаю твою самую страшную тайну.
– Отстань, – буркнула она, радуясь, что порозовевшие от смущения щёки в темноте не видны. – Тебе кажется.
– И уже не в первый раз. Почесать?
– Ага, – сдалась Алиса и тоже подсела к тлеющему костру. – А чего огонь не поддерживаешь?
– Предпочитаю горячий чай и электричество.
– Это мы все предпочитаем, но сейчас…
– Спасатели будут на рассвете.
– Что? – Она подумала, что он шутит, и с замиранием сердца ждала продолжения, всё ещё не веря до конца.
– Телефон был не так уж плох. Нинка молодец, что принесла.
Алиса нервно всхлипнула и бросилась ему на шею, не в силах выразить всё, что накипело.
– Я только что овдовел.
– Ой, извини. – Она отстранилась, но он притянул её обратно.
– Я имел в виду, что теперь мы можем позволить себе больше.
– В аду должно быть специальное место для таких, как мы. Не могу придумать ему название.
– Спальня?
– Может, это он и есть? – задумчиво пробормотала Алиса, мягко его оттолкнув. – Я уже не верю, что мы сможем снова оказаться среди людей и жить нормальной жизнью.
– Нормальной – разумеется, нет. К тому же нам ещё твоего брата усыновлять, я прям предвкушаю очередное приключеньице… А если это ад, то я готов переживать его день за днём, одно и то же по десятому кругу. Единственное условие – чтобы ты…
– Была рядом?
– Нашла чёртовы сокровища. Потому что это уже просто невыносимо. Я не собираюсь всю жизнь мучиться мыслью, что они были у нас под носом.
* * *
Здоровый, проржавевший, тяжело поскрипывающий катер спасателей неспешно двигался по холодной реке, оставляя за собой серебристую рябь, которая мгновенно становилась чёрной. Сумрачные тени от могучих деревьев лениво скользили по палубе, хмурое тусклое солнце старательно скрывалось в облаках, в воздухе висела физически ощущавшаяся сырость. Алиса плотнее завернулась в куртку Германа и, уткнувшись носом в воротник, поискала глазами детей, за которых теперь постоянно волновалась.
В этот раз причин для паники не было: Артём и Маруся усиленно жевали привезённые булки с изюмом, их отец вяло переговаривался с одним из спасателей – пожилым невысоким мужчиной в тёмных очках. Алиса перевела взгляд на Нинку, как обычно, ковырявшуюся в своём драгоценном фотоаппарате, и невольно покосилась на сундук. Стоял он в самом углу, на почтенном расстоянии от других вещей, и мог бы наслаждаться полным одиночеством, если бы не навязчивая компания Игоря, который отрешённо водил по вензелю одним из уцелевших пальцев, явно страдая из-за отсутствия сокровищ.
– Да хватит уже! – не выдержала Нинка. – Насквозь протрёшь.
– Может, оно и к лучшему, – равнодушно отозвался Игорь, продолжая своё деструктивное занятие. С минуту Нинка вежливо подождала, но поскольку на полные ненависти взоры молодому человеку было плевать, резко выбросила вперёд руку, отодвигая сундук в сторону. Как раз в этот момент ладонь Игоря случайно столкнулась с её, и оба, вспыхнув, отшатнулись друг от друга. Контакт был настолько стремительным и внезапным, что фотоаппарат соскользнул с коленей своей обладательницы прямиком на резную крышку и, издав жалобный звук, лишился нескольких важных частей.
– Я тут ни при чём, – быстро сказал Игорь, поднимаясь. – Сама виновата.
Пока Нинка нервно хватала ртом воздух, он на всякий случай отошёл поближе к детям, а Алиса нагнулась над сундуком, собирая отколовшиеся кусочки.
– Тут можно подклеить, – ободряюще объявила она. – Скорее всего, дефект только внешний, вон даже дисплей не отключился.
Алиса взяла фотоаппарат и, машинальной бросив взгляд на последний просмотренный снимок, заметила знакомый вензель – только был он не на крышке сундука или одной из построек в имении, а на каком-то коричневатом камне. Девушка не сразу поняла, что именно видит, и, ткнув ногтем в дисплей, обнаружила, что фото предельно увеличено – в своём естественном масштабе оно демонстрировало лишь мокрую каменную кладку неизвестного предназначения. Алиса вспомнила, что уже разглядывала этот снимок, однако изучать каждый булыжник ей и в голову не приходило.
– Это в имении, – безрадостно сказала Нинка, обречённо косясь на осколки любимой камеры. – Пруды высушили, и стало видно вот это – камни раньше берег поддерживали. А на вензель я сама только что обратила внимание: просто ковырялась и… Ты чего?
– Вензель неправильный, – хрипло пробормотала Алиса, во все глаза таращась на сундук. – Те завитушки смотрят не в ту сторону, они зеркальны. Надо их повернуть.
Она протянула руку, собираясь исполнить своё намерение, но Нинка с размаху села на сундук, не давая к нему прикоснуться. Алиса молча на неё воззрилась, будучи не в состоянии даже озвучить вопрос.
– Тебе мало смертей? – негромко осведомилась подруга. – Что, если мы что-то найдём, а те милые спасатели замочат нас, как отец Германа замочил своего конкурента?
– Ну ладно, – подумав, согласилась Алиса, ощущая яростную пульсацию в висках. – Подождём пока… К тому же мы ещё не знаем, где именно вензель неправильный, может, искать надо как раз в тех прудах. У тебя там был ещё один снимок с вензелем, давай…
Нинка молча выкинула недобитую камеру за борт. Сделано это было так неожиданно и легко, что Алиса напрочь лишилась дара речи. Зато подошедший Артём подобными проблемами не страдал.
– Вы чего? – удивился он, переводя изумлённый взгляд с одной на другую.
– Решили поставить крест на прошлом, – не очень уверенно соврала Нинка.
– А-а… – Парень пару раз недоумённо моргнул и направился обратно к Герману. Краем глаза Алиса видела, как многострадальная приставка, прощально сверкнув серебристым боком, полетела за борт, а Артём, налюбовавшись вытянувшимся лицом отца, пояснил: – В дзюдо хочу вернуться, на фиг эти детские игрушки.
Нинка сидела согнувшись, в скорбной, скрюченной позе, и немигающе смотрела на проплывавший мимо лес; Алиса молча пялилась себе под ноги. Через какое-то
