Сигнал - Максим Шаттам
– Я бы предпочла, чтобы никто ничего не знал.
Оливия несколько секунд молча смотрела в окно.
– Джемма, это важно. Этот подонок должен знать, что не выйдет сухим из воды, он не должен думать, что ему все дозволено. И важно, что он извинился перед тобой, хоть это и не может изменить того, что он с тобой сделал.
– Не уверена, что он сам понимал, что говорит.
– Возможно, но он еще вспомнит.
Оливия провела тыльной стороной ладони по ее щеке. В этом жесте было столько ласки, сколько не проявляла даже родная мать Джеммы. Девушка вдруг успокоилась и почувствовала искренность заботы Оливии.
– Спасибо, Оливия.
Ответом ей была улыбка. Затем Оливия снова тяжело вздохнула.
– Да уж, это самое пугающее и захватывающее, что я делала за очень долгое время, – призналась она. – Я… сама себя не узнаю, я была просто вне себя от ярости из-за этого ублюдка. Ох, я так перепугалась, если честно…
В эту минуту, когда они не знали, следует ли им радоваться или опасаться, они вдруг расхохотались на всю машину.
Когда они уже остановились у дома, Оливия попросила:
– Джемма, пообещай, что ничего не расскажешь ни мальчикам, ни Тому, ладно?
Прежде чем захлопнуть дверцу, Джемма спросила:
– Я думала, вы с мистером Спенсером говорите друг другу обо всем… Ну, о самом важном, по крайней мере.
– Да, но это вопрос времени. Он все узнает, но позже, когда больше не будет причин беспокоиться.
– А сейчас, вы думаете, они есть?..
Оливия ласково взглянула на нее.
– Нет, думаю, Кокс усвоил урок.
Но Джемма догадалась, что Оливия лукавит. Они не могли быть уверены. Дерек Кокс был непредсказуемым типом, хоть он и испугался за свою жизнь.
Через три дня жизнь, казалось, вернулась в обычную колею. Никакие копы к Спенсерам не приходили. Дерека Кокса было не видно и не слышно, а Оливия была чуткой женой и матерью и вела себя ни в чем не бывало. Джемма все также чувствовала себя грязной, в этом смысле ничего не изменилось. Ее передергивало всякий раз, когда она представляла волосатую руку, похожую на отвратительного паука, которая лезет к ней в вагину. И все же что-то изменилось. Она все еще страдала от травмы, но теперь у нее появились силы жить. Надежда. Желание. Она будет бороться. Рана навсегда оставила след в ее сердце. Но теперь, когда Дерек расплатился за свое преступление, когда она прочитала в его глазах, что урок не прошел для него бесследно, и не осознав, быть может, свою вину, он испытал неподдельный страх. Безумный страх. Не меньший, чем тот, что пережила она. Странным образом месть помогла ей начать излечиваться от своей раны. Теперь Джемма чувствовала, что способна двигаться дальше. Она не поддастся соблазну саморазрушения. Он и так причинил ей достаточно зла.
Джемма стояла посреди гостиной Спенсеров. Никого не было дома, все разошлись по своим делам в разные концы города, кроме малышки Зоуи, которая спала на втором этаже.
Несмотря на дождь и потоки воды, на траве все еще остался серый след на месте чудовищного самосожжения. При этом воспоминании Джемма сглотнула и села в кресло. Бедная собака. Мальчики на следующий день ходили по дому как тени, но, странно, с тех пор они будто нашли какой-то источник энергии и проводили много времени вне дома в компании Кори и Коннора. Для брата Джеммы это тоже было ужасным испытанием. Хотя Смауг и не был его собакой, кошмарное зрелище его гибели не могло не травмировать мальчика. Джемма была поглощена собственными проблемами, и теперь она упрекала себя, что не проявила достаточного сочувствия и поддержки. Она решила исправить это сегодня же вечером, хоть и не знала, как именно.
Джемма рассеянно листала женский журнал. От внезапного крика Зоуи она вздрогнула и чуть не свалилась с дивана. С неспокойным сердцем Джемма побежала на второй этаж, и пока малышка кричала как резаная, Джемма поняла свою ошибку.
Она настолько погрузилась в свои переживания, что забыла указания, которые дала ей Оливия. Она действовала на автомате и уложила Зоуи в ее обычной комнате. А ведь Оливия несколько раз повторила, что Том поставила старую раскладушку в комнате рядом со спальней родителей, но это совершенно вылетело у Джеммы из головы. Что-то насчет… крыс! Да, так она сказала: в комнате Зоуи завелись крысы, о, боги!
Джемма в спешке толкнула приоткрытую дверь и увидела Зоуи, которая прижалась к стене и сидела в слезах, с красным лицом, показывая пальчиком на другой край кровати.
– Глизе-ет! Глизе-ет! – повторяла она, увидев свою няню.
Джемма обняла малышку и прижала к себе.
– Прости, милая, мне очень жаль… Я забыла, что ты больше здесь не спишь. прости. Успокойся…
– Глизе-ет, ‘Эмма!
Джемма наклонилась в сторону, которая так беспокоила малышку, и подняла одеяльце, которое девочка скинула на коврик. Джемма наклонилась, чтобы его поднять, и девочка запищала.
– Все хорошо, я здесь. Хорошо?
– Глизе-ет!
В комнате было не слишком темно, и сквозь незадернутые шторы проникал бледный свет, несмотря на завесу дождя на улице. Что могло так испугать девочку? Джемма поискала взглядом электрические индикаторы, которые могли «глазеть» на девочку. Наверно, просто приснилось…
Она подняла одеяльце и положила на край кровати, когда увидела дыры на покрывале. Край был разорван, не хватало больших кусков с полукруглыми краями, размером больше мячей для гольфа. Похоже на…
Джемма резко отшатнулась в ужасе.
Это были следы зубов.
Если в доме водятся крысы такого размера, я сегодня же уволюсь!
Зоуи успокоилась и только тихонько всхлипывала, но вцепилась в Джемму, будто от нее зависела ее жизнь.
– Глизет! – сказала она уже спокойнее при виде одеяла.
Джемма вдруг поняла и показала ей следы.
– Грызет? Да?
Девочка закивала.
О, боги… Она их видела!
Джемма посмотрела на пол в поисках отвратительных грызунов, уже готовая увидеть у ног мерзкие шерстяные комки, которые пищат и копошатся. Ничего. Только разбросанные по полу игрушки.
Она все еще держала в руке покрывало. Нет, действительно ли крыса может оставить такие следы? Укус как будто человеческих зубов…
Эти твари объелись каких-то гормонов. Наверно, Тейлоры выращивают этих жутких крыс, все знают, что они воюют с Джонсонами и подсыпают друг другу поля ГМО и прочей дрянью. Но чтобы крысы могли вырасти до таких размеров… Джемма представить себе этого не могла.
Оливия
