Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов
Вернувшись в дом, опера в общих словах рассказали Инне о ходе своих поисков и уточнили, кто проживает в доме с тыльной стороны их коттеджа.
– А, та-а-м! – Инна пренебрежительно указала пальцем в сторону ограждения, откуда и пробрался к их дому вор-погромщик. – Ранее там жил один, как он считал себя, «великий актер». На деле – мелкий, бездарный актеришка, алкаш и, как мне рассказывали, педофил. Некий Эммануил Бульбонов. Женат он был на состоятельной коммерсантке. Она ему и купила этот коттедж. Сейчас он уже в мире ином. Лет пять назад подсел на героин и поймал СПИД. Кстати, жена его просто боготворила. Считала равным, я не знаю… Щепкину или Паваротти. Года три назад дом она продала человеку, как это говорят, с «северов». Северянин здесь не живет, только летом иногда появляется. В этом году еще не приезжал… Кстати, я только что вскипятила чай. Может быть, выпьем чаю? Есть вкусные пирожные.
Переглянувшись, опера уведомили, что они, безусловно, не против, тем более что час времени им каким-то образом надо «убить». За чаем в ходе разговора Лев поинтересовался, как много гостей посещало дом Семигоровых. Этот вопрос Инну серьезно озадачил.
– Лев Иванович! – Она растерянно развела руками. – Мне проще сказать, кто у нас не был! Святослав Дмитриевич был очень гостеприимным человеком, компанейским, у нас почти ежедневно кто-то обязательно бывал. Ой, иные дни и по пять, и по десять человек приходили. Да! Я не белоручка, всегда убираюсь в доме сама. Но после некоторых таких «симпозиумов» приходилось приглашать себе в подмогу соседскую домработницу.
– И тем не менее! Попробуйте составить самый подробный список гостей, хотя бы за этот месяц, – понимающе покачав головой, попросил Гуров. – Лучше, конечно же, включить всех визитеров за нынешний год. Постарайтесь не забыть даже тех, кто у вас был всего лишь раз.
– И еще, желательно указать тех, кто имеет спортивную подготовку, – особо подчеркнул Станислав.
– Да-да, и особенно по части силовой гимнастики, – добавил Гуров. – Вот вам визитка, здесь есть адрес моей электронной почты. Когда составите список, его можно будет отправить на мой почтовый ящик.
– Хорошо, я постараюсь управиться как можно скорее… – пообещала хозяйка дома.
За чаем и разговорами время пролетело быстро. Инна охотно рассказывала о тех или иных событиях и происшествиях, случавшихся в стенах этого дома. По ее словам, годы замужества за Святославом Семигоровым были самыми счастливыми в ее жизни. Чаепитие и разговоры прервало прибытие кинолога. Незнакомый приятелям лейтенант, назвавшийся Алексеем, со своей подопечной – овчаркой Линдой, деловито обследовал кабинет академика и территорию у коттеджа. Как на первых же шагах явствовало из негативной реакции Линды, домушник использовал какое-то сильное средство, раздражающее обоняние.
– Ушлый, зараза! – прокомментировал Стас, наблюдая за тем, как собака недовольно мотает головой. – Все предусмотрел, бродяга!..
– Да, как видно, подготовился он основательно, – сдержанно резюмировал Гуров. – Боюсь, ничего собачка дать нам не сможет…
Но он ошибся. Несмотря на ухищрения домушника, Линда все же нашла пуговицу от рубашки, которая валялась у стены дома под лестницей. Осмотрев находку, лежащую в гуще травы, Лев пришел к однозначному выводу: эту пуговицу потерял домушник. Крячко, который тоже с дотошностью и тщанием изучил место обнаружения улики, сделал точно такой же вывод – пуговица от рубашки вора. Понятное дело, и волокно ткани от одежды неизвестного, и пуговичка от его рубашки едва ли могли гарантированно помочь его выявить и изобличить. Но – кто знает? Случись означенному домушнику попасться в руки угрозыска, даже эти крошечные улики помогли бы доказать, что это именно он побывал в коттедже Семигоровых.
Поблагодарив кинолога, приятели решили пройтись по улице, на которую выходил фасад дома «великого актера» Бульбонова. Однако опрос жителей этой улицы (из числа тех, кого удалось застать дома) ничего дельного им не дал. Лишь некоторые слышали, что где-то уже за полночь отчего-то излишне агрессивно лаяли дворовые собаки. У двоих своих собеседников опера смогли взять записи с их камер видеонаблюдения. Но качество изображения, о чем уведомили сами хозяева видеокамер, оставляло желать много лучшего, и поэтому оставалось надеяться лишь на информационщиков главка, что те сумеют выжать из абы какого видео более-менее стоящую информацию.
Покончив с делами в Фотоне, опера отправились в Лосевский ОВД, где изучили рабочие материалы опергруппы, выезжавшей к Семигоровым. Пролистывая бумаги, Гуров попутно задавал уточняющие вопросы капитану Юрьеву. Высоко оценив профессионализм местных оперов, Лев поблагодарил коллег, и они со Стасом отбыли восвояси. Уже ближе к обеду «мерин» Станислава пересек МКАД, и вскоре приятели рулили по столице. Вспомнив о своем обещании навестить Свету, опера отправились к центру реабилитации. Они остановились на ближайшей парковке к «Пингвиненку» и направились к вестибюлю, по пути купив гостинцев в мини-маркете «Леденец». Однако в центре им сообщили, что сегодня детей повезли в ближайший парк развлечений наподобие общеизвестного Диснейленда. Дежурная воспитательница заверила визитеров в том, что со Светой и ее Барсиком дело обстоит замечательно. Оставив пакет с гостинцами, приятели отправились в главк.
Здесь их ждали довольно занятные новости. Включив компьютер, Гуров увидел в электронном почтовом ящике несколько новых писем. В первую очередь он открыл файл, присланный информотделом, – условно говоря, научное «досье» Святослава Семигорова. Пробежав глазами этот многостраничный документ, на изучение которого потребовалось бы потратить несколько часов, Лев решил более подробным изучением «досье» заняться чуть позже.
А пока что его заинтересовали два других письма. Одно послание оказалось отчетом судмедэкспертов главка за подписью Дроздова. Другое было прислано центральной лабораторией МВД. Узнав о поступивших результатах экспертиз, Крячко, радостно потирая руки, поспешил вчитаться в открытый Львом файл.
Дроздов, опираясь на результаты всевозможных экспертиз (цитологических, токсикологических, биохимических и прочих), делал хоть и осторожное, но твердое заключение. По его мнению, несмотря на ряд спорных моментов, в общем и целом картина патологоанатомических и патологофизиологических изменений миокарда свидетельствовала в большей степени о том, что смерть гр. Семигорова стала следствием воздействия на его организм пока не установленного токсина. То есть смерть гр. Семигорова следует считать насильственной».
Однако резюме
