Игра на двоих (СИ) - "Кошка с крыльями бабочки"
«Что ж ты у меня так много пьешь, агент?» – Дженсен мягко улыбнулся, ощупывая его взглядом с головы до ног.
Я хочу тебя сейчас
Сейчас, а не завтра
Эта страсть тоскует во мне
И выплескивается наружу
Depeche Mode – I Want You Now
Падалеки заозирался по сторонам, как будто почувствовал на себе пристальный взгляд, и Дженсен быстро отвернулся. Кровь зашумела в ушах, забилась где-то в животе, наполняя его теплом, дыхание участилось, и окружающий мир прекратил существовать. Все мысли прилипли к Падалеки. Если бы агент засек его сейчас, что бы он сделал? Схватил бы его грубо и впечатал в какую-нибудь стенку, наверняка сжал бы его горло, свирепо заглядывая в лицо, притерся бы всем своим длинным, сильным телом, не выдержал бы, растолкал коленом его бедра... Дженсен медленно вдохнул, с трудом проталкивая воздух внутрь, его рука непроизвольно потянулась к шее. Хоть так. Ощутить это прикосновение, хоть намеком. Дженсен нетерпеливо переступил с ноги на ногу и нервно передернул плечами.
Мэтт пихнул его в бок, взглядом спрашивая, в чем дело. Дженсен мотнул головой и махнул рукой, мол, все в порядке, попытался сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, но сознание плавно соскользнуло обратно в фантазию, туда, где агент крепко сжимал его, а Дженсен почти чувствовал его запах и горячее, прерывистое дыхание на своем лице.
«… – Какого хрена ты здесь делаешь? – Падалеки сжимает его горло, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
- Я соскучился, агент, – Дженсен улыбается, жмурится, как от ласки, и гладит держащую его руку. – Поцелуй меня.
- Обойдешься, ворюга, – Падалеки шипит на него, сердито, сквозь зубы, но глаза его мгновенно загораются и зависают на губах.
Дженсен тянется к нему, но тот, конечно, отбивает его руку. Он никогда так сразу не поддается чувствам. Чертов упрямец! Еще мгновение и Дженсен дернет его на себя, тогда уж его агент точно не устоит, отдастся страсти…»
Или…
«…Падалеки вжимает его лицом в стену, фиксирует его на месте предплечьем. У него стальная хватка, не вырвешься. Шарит по карманам, ругает его за то, что Дженсен сунулся сюда. Жарко дышит ему в затылок и говорит, что скучал…»
Или…
«…- Где тебя носило, сволочь? – агент на удивление нежен с ним, гладит его лицо, не может сдержаться, вжимает Дженсена в стену, прижимает так сильно, так крепко, как будто хочет впитать его в себя…»
Фантазии яркими картинками проносились в голове, заставляя сердце колотиться еще быстрее, не давая сосредоточиться на деле.
«Падалеки такой псих!» – Дженсен усмехнулся и попытался взять себя в руки. Оглянулся снова, еще разок посмотреть на него, но взгляд его уперся в другого агента. Спецагент Маннс, чтоб ему пусто было, пялился в затылок своего напарника тяжелым хмурым взглядом. Первым порывом было встать между ними, принять на себя все это осуждение и подозрение, но Эклз сдержался. Неприятное чувство заскреблось где-то внутри. Чувство, похожее на вину. Ведь это он устроил Падалеки веселую жизнь с Маннсом. Дженсен сжал зубы и отвернулся, чтобы ненароком не подставить агента еще больше, спалившись перед его напарником. У его агента с этим Маннсом и так, кажется, все хреновее некуда. Дженсен улыбнулся с каким-то мрачным удовлетворением, теперь хотя бы этот придурок не липнет к Падалеки.
Дженсен потер глаза, сбрасывая наваждение, поправил очки и только тогда заметил, что Мэтт и София переговариваются знаками. Девушка сигналила об опасности, предупреждала, что пора уходить. Наверное, тоже заметила их «любимых» агентов.
- Надо уходить, – тихо сказал Мэтт.
Дженсен усмехнулся про себя, отметив, что друг умолчал о причине внезапного отхода. Беспокоится, видимо, как бы он не выкинул чего, узнав о близости своего федерала.
- Дождемся конца пресс-конференции, не стоит привлекать лишнее внимание, – отозвался Дженсен.
Он опустил глаза на экран камеры, рассматривая последний сделанный кадр, погладил большим пальцем изображение.
«Какой же ты красивый, агент мой. Скучаю по тебе».
- Ты заснял все, что нужно? – шепотом спросил Мэтт.
- Ага, – Дженсен убрал камеру в чехол и проворчал: – Собирается он заканчивать?
Находиться в одном помещении с Падалеки и не иметь возможности быть с ним, касаться его, становилось настоящей пыткой.
- Да, кончает вроде.
- Что? – вскинулся Дженсен.
- Говорю, заканчивает вроде, – Мэтт странно посмотрел на него.
Как раз в это время ЛаФлер свернул пресс-конференцию, поблагодарив журналистов за отличные вопросы и пожелав им приятно провести оставшееся время и насладиться его коллекцией. Воспользовавшись суетой, ребята направились к выходу. София покинула выставочный зал первой, ускользнув прежде, чем ЛаФлер решил бы продолжить их знакомство. Парни отправились вслед за ней, Мэтт все это время внимательно наблюдал за Дженсеном и, очевидно, был готов в любой момент пресечь попытку друга рвануть к Падалеки. Эклз бросил прощальный взгляд в сторону агента, но Падалеки там уже не было.
Девушка села на заднее сидение неприметного шеви, на котором они приехали, Мэтт уселся за руль, а Дженсен рядом с ним на пассажирское место. Парни одновременно развернулись, глядя на подругу.
- Я знаю, почему именно это кольцо стало целью, – без предисловий сообщила София. – Ну, вы в курсе, что ЛаФлер кичится своими дворянскими корнями. Так вот он считает, что этот перстень Людовик XV подарил своему незаконно рожденному сыну, которого впоследствии отослал в Канаду, бывшую в то время французской колонией. Так что если это кольцо окажется вдруг фальшивкой, пострадает не только репутация ЛаФлера, но и ему будет нанесено личное оскорбление. Потому что он считает, что это кольцо – венец всей его коллекции. Он носится с ним, как с писаной торбой, и полагает, что именно это украшение является главным доказательством того, что в его жилах течет голубая кровь французских королей, потому что бастард Людовика XV был его предком. Думаю, что для Таровича это хороший вариант отыграться за прошлые обиды.
В машине повисла тишина.
- Но это еще не все, – продолжила девушка. – Охрана там более чем впечатляющая. Помимо стандартной охраны Метрополитена, там постоянно, круглые сутки находится личная охрана ЛаФлера. И это не просто какие-то ребята из охранного агентства, это бывшие солдаты, морские пехотинцы с боевым опытом. Очень опасные. И в качестве бонуса, там еще и ФБР ошивается.
Ребята обдумывали полученную информацию, и вывод напрашивался весьма неутешительный.
- Мы не сможем достать кольцо, – Мэтт устало потер лицо, сбросив очки куда-то себе под ноги. – Да еще так, чтобы никто не заметил кражи. Слишком много охраны! Слишком много заморочек вокруг всего этого!
- Конструктивные предложения есть? – спросил Дженсен.
- Может, пошло оно все в жопу? – с ироничной усмешкой Мэтт заглянул ему в лицо.
Дженсен посмотрел на Софию и снова на Мэтта.
- Принято единогласно! – торжественно объявил он. – Тогда газуй, Мэтти!
- Домой нельзя, – Бомер уже выводил машину на дорогу. – Заскочим в берлогу за документами и деньгами, и прощай, Нью-Йорк, нам было хорошо вместе!
- Прости, дорогая, занавески придется оставить! – Дженсен усмехнулся и ободряюще подмигнул подруге.
- Ну, что уж тут поделаешь, – София тоже улыбнулась. – «Кувшинки» только жалко!
Они все, не сговариваясь, дружно прятали страх перед неизвестностью будущего за показным весельем.
Когда напряжение в машине уже грозило заискрить, Дженсену пришла в голову гениальная идея отвлечь ребят от проблем связанных с работой, проблемами в их личной жизни. О проблемах же в своей личной жизни он старался не думать, потому что если он позволит проскользнуть хоть одной мысли, то незамедлительно выскочит из машины и вернется к Падалеки. Попрощаться, поцеловать, прижаться. А бросить друзей сейчас он не имеет права.
- Ну что, ребят, долго вы еще фигней страдать собираетесь?
- Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила София.
