Джеймс Чейз - Том 15. Я сам похороню своих мертвых. Мисс Шамвей машет волшебной палочкой
— Андаска? — Лицо редактора сразу напряглось, и он внимательно посмотрел на меня. — Что ты этим хочешь сказать? Что ты знаешь об Андаска?
— Я знаю, что вы против него, — заявил я твердо. — К что Крюгер заинтересован в вашем молчании.
Мэддокс сея обратно в кресло.
— Как ты об этом пронюхал?
— Крюгер мне сам сказал. Но послушайте, мистер Мэддокс, забудьте о двадцати пяти тысячах. Такая газета, как ваша, может себе позволить роскошь потерять такие деньги, в то время как…
Я опасался, что он вновь начнет орать, но Гарриэт крепко припечатала его к креслу.
— …Крюгер подстроил все так, что дочь Шамвея обвиняют в убийстве. Если он не получит компрометирующие его фото, он отправит ее в полицию. Он предложил мне обменять фотографии на девушку. А это грозит ей по меньшей мере электрическим стулом.
Мэддокс испустил долгий, глубокий вздох.
— Так ты хочешь эти фотографии. Хочешь передать их Крюгеру? Ты не получишь их! Даже если придется послать каждого мужчину, женщину и ребенка на электрический стул в этой стране! Ты понял меня?
— Я так и думал. Немножко терпения, мистер Мэддокс. Выслушайте мой отчет, он многое объясняет.
— Ха! А для чего же я пригласил тебя сюда? Неужели только для того, чтобы полюбоваться на твою идиотскую физиономию!
— О'кей. — Я пододвинул стул ближе. — Это займет немного времени, но я хочу, чтобы меня не перебивали.
— Немножко терпения! — съязвил шеф. — Это тебе следует разуть глаза и пошевелить извилинами.
Но ему не удалось больше меня запугать. Я описал патрону все свои приключения, начиная от встречи с Мирой и до посещения Крюгера.
Редактор сидел, барабаня пальцами по столу, с таким видом, словно собирался меня проглотить. Гарриэт стенографировала мой рассказ. Когда я закончил, наступило долгое молчание. Никакой реакции. Даже у Гарриэт был недовольный вид.
— Ну и бредни! — запоздало взорвался Мэддокс. — Это определенно. Ты опасен для общества, молодой человек. Знаешь, что я собираюсь сделать? Собираюсь тебя изолировать. К концу следующей недели ты уже будешь в палате для буйнопомешанных, пусть даже для этого мне придется истратить последний цент.
Я поспешно вскочил, с беспокойством глядя на шефа.
— Но… вы не можете так поступить!
— Еще как могу, — проворчал он. — Чего ждать. В это время на следующей неделе ты уже будешь в смирительной рубашке…
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула Гарриэт.
Вошел Мэрфи. Я никогда не думал, что человек за такое короткое время может так сильно измениться. Его лицо страшно побледнело и осунулось. Он выглядел так, словно постарел лет на сто.
— В чем дело? — рявкнул Мэддокс. — Вы видите, я занят!
— Извините, мистер Мэддокс, сэр, — сказал Мэрфи тихим голосом. — Но я не могу больше работать. Я пришел попрощаться.
— Что все это означает… вы уходите? Как это? Ведь вы же проработали у нас двадцать лет.
— Да, это так, сэр, — Мэрфи печально покивал головой. — Это будет жестоким ударом для моей жены. Но мне лучше уйти сразу, пока я еще нахожусь в здравом уме.
Мэддокс вскочил на ноги.
— Что вы здесь несете! — заорал он с яростью. — В чем дело? Довольно с меня загадок! Эти забавы могут дорого вам обойтись! У меня нет желания тратить время попусту. Возвращайтесь стеречь двери. А если вы выпили, идите отдыхать! Вы наш старый служащий, и я, так и быть, прощу вам вашу выходку.
Мэрфи шагнул вперед.
— Дело не в этом, сэр, — проговорил он с удрученным видом. — Дело в моей голове.
— В вашей голове? — с беспокойством уточнил Мэддокс.
— Именно так, сэр. Еще утром с ней было все в порядке, а теперь что-то случилось. Лучше уж уйти сразу, а то неровен час наломаю дров.
— А что позволяет вам думать, что ваша голова не в порядке?
— Происходит что-то странное, сэр. В моей голове слышатся голоса.
Мэддокс повернулся к Гарриэт.
— Разве люди слышат голоса только тогда, когда не в порядке голова?
Гарриэт пожала квадратными плечами.
— Такой симптом ничего хорошего не предвещает, — осторожно подала она голос.
Мэддокс вытер лицо носовым платком.
— Понятно. А о каких голосах идет речь конкретно?
— Внизу стоит огромная собака, — ответил Мэрфи, не в силах унять охватившую его дрожь. — Мне показалось, что она заговорила со мной. Поэтому я и утверждаю, что слышу голоса.
— Заговорила с вами… Собака? Что она сказала? — спросил Мэддокс.
— Она хотела узнать, меняю ли я носки каждый день.
Я вскочил с криком:
— Кто? Собака?
Мэрфи отступил назад.
— Да, мистер Милан, большая собака. Я не стал бы вас обманывать, но…
— Где он? Это же Виски! — Я повернулся к Мэддоксу. — Необходимо срочно привести его сюда!
— Но я не могу этого сделать, — пролепетал Мэрфи. — Это выше моих сил!
Я метнулся к двери и распахнул ее настежь. Половина персонала редакции, занятая подслушиванием, кубарем влетела в кабинет Мэддокса. Я даже не обратил внимания, отстранив одних и перешагнув через других. Внизу собралась толпа. А вот Виски и след простыл.
— Видел кто-нибудь здесь собаку? — спросил я.
— Я видел, — здоровенный амбал подошел ко мне. — Огромный волкодав. Он исчез несколько минут назад. Должно быть, он до смерти напугал папашу Мэрфи, так как бедняга опрометью кинулся к лифту. Пес вышел отсюда со смущенным видом.
— В какую сторону он пошел?
— Направо. А в чем дело?
Не отвечая, я выскочил на улицу. Виски нигде не было видно. Но это меня мало беспокоило. Если он куда и направился, то только домой. Я знаком остановил такси и дал водителю адрес.
— Езжайте поближе к тротуару, — распорядился я. — Мне нужно увидеть приятеля.
Водитель, небольшого роста человек с бегающими глазками, прикоснулся к своей фуражке.
— Я остановлюсь, когда вы скажете, — он тронул машину с места.
Мы почти доехали до нашего дома, когда я заметил Виски. Вид у него был гораздо лучше. Кто-то все-таки позаботился о нем. Но на голове по-прежнему красовалась скверная рана.
— Остановитесь, — потребовал я, поспешно вылезая из машины. — Виски, старый дружище! — крикнул я на бегу. — До чего приятно тебя снова видеть.
Виски быстро обернулся.
— Прекрасно, — сказал он. — А я тебя повсюду ищу.
— Идем в машину. — Я нежно погладил пса по спине. — Нам нужно обсудить массу вещей.
Мы влезли в машину.
— Покатайте нас немного, — сказал я таксисту. — Мне не терпится поговорить с моей собакой.
Водитель посмотрел на Виски.
— Прекрасная у вас собака, — похвалил он. — Надеюсь, мистер, вы ее не бьете?
— С чета это вы взяли? — Я подтолкнул Виски в угол и устроился рядом с ним. — Послушайте, — попросил я словоохотливого водителя. — Мне нужно обсудить с собакой кучу вещей, так что на болтовню у меня времени нет.
— Не люблю типов, которые бьют своих собак, — не унимался водитель, поворачиваясь в нашу сторону — В последний раз я поймал одного такого, он удирал от меня с такой скоростью, что мог бы поставить рекорд.
— Ха! — сказал Виски, придвигая свою морду к самому лицу водителя. — Должно быть, он был совсем маленьким.
— Ну и что с того, это ведь ничего не меняет, — автоматически ответил парень, трогая машину с места. Мы с Виски отбросили всякую стеснительность и обменялись сердечными взглядами.
— Что ж, старина, раз уж нам посчастливилось встретиться, расскажи хоть немного о том, что произошло.
Прежде чем Виски успел ответить, тормоза резко заскрипели и мы оба оказались на полу.
— Что за дурацкий поступок? — заорал я сердито. — Если вы думаете, что у нас кет других дел…
Водитель повернулся к нам. Его лицо было белым, как рыбье брюхо.
— Боже мой! — сказал он с дрожью в голосе. — Я не ослышался, эта собака говорит?
— А вам какое дело до этого? Крутите баранку, вот и все, что от вас требуется.
— Подождите минутку! — водитель уставился на нас круглыми от удивления глазами. — Так говорила со мной собака или нет?
— Ну и что это вам даст?
— Да, да, я знаю. Но псы не разговаривают. Они лают.
— О, можете не беспокоиться на этот счет. Это особенная собака.
— Ну, если так, то все нормально, — со вздохом облегчения водитель отвернулся и тронул машину с места.
— Я было подумал, что ты потерял навсегда способность говорить, — высказал я Виски свою давнишнюю тревогу.
— Да, действительно. Это было крайне неудобно. Надеюсь, я никогда больше не вернусь к лаю, но не будем больше об этом. Мы теряем понапрасну время, его нужно использовать более рационально. Мне известно, где находится Мира.
— Мне тоже, — подтвердил я с горечью. — У Пенни.
Виски покачан головой.
