Анна Данилова - Крылья страха
Юля взяла список в руки:
"1. Садовникова Лора.
2. Садовников Сергей.
3. Соболев Герман.
4. Берестов Андрей.
5. Вартанов Алик.
6. Изотов Валентин.
7. Сырцов Евгений П.
8. Пескова Полина".
- Думаю, будет правильным присоединить к этому списку убитых девочек... - вдруг сказала она. - Ирину Сконженко и Сашу Ласкину.
- Самое страшное, что в этом списке могла быть и ты, - заметил Крымов тихим голосом. - Поэтому нам действительно нужно все обдумать, проанализировать, послушать, что расскажет Шубин... Он занимается Сотниковым, мне Надя сказала...
- Да, а еще он должен был позвонить в Москву и справиться там о Казарине...
И вот сейчас как раз можно было рассказать Крымову о своем подозрении и добавить к этому черному списку еще одну фамилию, но у Юли просто язык не повернулся. Она даже зубы стиснула, чтобы не открыть рот... А ведь она видела этого человека, видела...
Крымов еще раз спросил ее, можно ли ему остаться, но Юля отправила его домой. Оставаться с Крымовым в одной квартире на ночь означало наплевать на все свои принципы и подчиниться ему. Кроме того, она хотела не спеша раздеться, освободиться от грязных бинтов, принять душ, привести себя в порядок, спокойно, ни о чем не волнуясь, поужинать и хорошенько выспаться, приняв предварительно снотворное и болеутоляющее. И еще. Она ждала звонка. ОН должен был позвонить. После тяжелого, наполненного кошмарами дня ей почему-то захотелось снова оказаться во власти этого большого человека, чтобы он вдохнул в нее жизнь...
И она не ошиблась. Едва за окном стихли звуки отъезжающей машины, как послышался шорох шин... Она подошла к окну и совершенно не удивилась, увидев черную машину. ОН приехал. Сейчас он будет ее расспрашивать, что-то выяснять, притворится обиженным... Ведь она сбежала от него.
Сначала промурлыкал телефон. Павел Андреевич был воспитанным мужчиной и знал, что перед визитом лучше позвонить и предупредить, чем не быть допущенным к объекту желаний.
- Ты одна, моя ласточка?
Она облегченно вздохнула: он не сердился на нее. Он был спокоен и полон надежд.
- Вы же сами знаете... Вы видели машину Крымова...
- Видел и только поэтому приехал к тебе. Если бы ты, негодница, оставила его у себя на ночь, я бы тебе этого никогда не простил... - Он мягко шутил, вкладывая в каждое слово нежность и сдержанность. - Ты позволишь мне подняться к тебе?
- Конечно. Только при условии, что вы не будете задавать мне вопросы по поводу моего утреннего бегства.
- Не буду. Я рад, что ты раскаиваешься. Ведь ты раскаиваешься?
Она поняла, насколько ему важен ее положительный ответ, и сказала, что раскаивается.
- Я привез тебе хорошую мазь для твоей раны и готов сделать тебе перевязку.
- Это как раз то, что мне нужно...
- Тогда я поднимаюсь к тебе...
Ворох чувств, словно ворох прохладных осенних листьев, закружился, обдавая ее горько-пряным ароматом надежд и желаний. Ей хотелось тепла, и сейчас она его получит. Одиночество серой безмолвной птицей вылетит через форточку, уступив место если не любви, то хотя бы нежной дружбе или, быть может, страсти...
Ей было неловко от собственной непоследовательности, но она, поджидая Ломова, успокаивала себя мыслью, что ей простительны такого рода выходки уже хотя бы потому, что ей просто-напросто не хватает опыта в общении с мужчинами, да еще такими, как Павел Андреевич, который старше ее почти на сорок лет.
Он позвонил, она открыла ему и была приятно удивлена, когда он вручил ей букет желто-белых, крепко пахнущих осенью и дымом хризантем. За цветами она увидела улыбающееся, раскрасневшееся то ли от волнения, то ли от радости лицо Павла Андреевича.
- Ну здравствуй... - Он обнял ее и прижал к себе. Она вскрикнула от боли - он сильно надавил ей на плечо.
- Ох, извини... Забыл... Вернее, не забыл, а ЗАБЫЛСЯ... Смотри, что у меня для тебя есть... - с этими словами он достал из кармана коричневый флакончик с яркой этикеткой. - Это хорошая мазь... Сейчас я тебя перевяжу, и мы с тобой поговорим...
- А может, не надо?
- Что "не надо"?
- Говорить... Вы это сказали так, словно собираетесь меня отчитывать... - Юля разговаривала с ним тоном маленькой девочки.
- Упаси Боже... Ничего подобного. Просто мне бы хотелось, чтобы наши отношения как-то определились и ты больше не позволяла себе подобных вольностей... Ты очень огорчила меня, но, как видишь, я тебя простил... Я бы хотел, ласточка, жениться на тебе... Но моя жена должна быть предельно дисциплинированна... Прими у меня этот пакет...
Она только сейчас заметила, что в ногах у него поблескивает позолотой большой полиэтиленовый пакет.
- А что там?
- Хорошее вино, закуска из "Клеста"... Как видишь, я приготовился к встрече с тобой основательно... Кроме того, я собираюсь сделать тебе сегодня сюрприз... Но давай все по очереди...
***
Намыливаться с забинтованным плечом было довольно сложно, и Павел Андреевич посоветовал ей наложить на повязку целлофановый пакет и стянуть все это прорезиненной сеткой, какой пользуются обычно хирурги.
- Так тебе в рану не натечет вода, и ты сможешь спокойно помыться...
Он с удовольствием поглаживал ее тело мягкой губкой, то и дело целуя его... Он был в домашней теплой рубашке с закатанными рукавами и темных брюках. Юля представила себе, что она замужем за этим человеком и что он вот так каждый день моет ее в ванне, как маленькую девочку, как дочку... Ей нравилось, что о ней заботятся. Она знала, что жизнь с молодым мужем принесет ей только разочарования, поскольку она всегда будет ревновать его к другим женщинам. С мужем, который будет значительно старше ее, в этом плане будет легче. Жизнь ее станет спокойной и размеренной. Они будут путешествовать, жить в свое удовольствие, ей не придется поздним вечером присутствовать при вскрытии могил... У нее появятся деньги, и она сможет чаще ездить в Москву к маме, сможет делать ей дорогие подарки, купить себе новую машину, наконец... И вдруг она услышала:
- Я решил сделать тебе свадебный подарок. - Ломов вытер мокрую, в мыльной пене руку о полотенце и достал из кармана брюк ключи. - Это тебе...
- Что это? - у нее в груди произошло какое-то движение, там стало горячо от предчувствия небывалого счастья.
- Это ключи от машины. Не той, конечно, что стоит под твоими окнами, эта уже старая, ей около полутора лет. Я решил подарить тебе новенький "мере"... А то моя малышка разъезжает на "Форде", который давно пора сдавать в металлолом...
Юля взяла из его рук ключи и позвенела ими, находясь в какой-то прострации... Все происходящее с нею напоминало ей волшебный, почти детский сон.
- Ты счастлива?
- Конечно...
Он помог ей выйти из ванны, закутал в большую махровую простыню и, подхватив на руки, принес в спальню на кровать. Опустился перед ней на колени и принялся вытирать ее тело, после чего осторожно снял старую повязку, обработал рану, которая заметно уменьшилась в размере, перекисью, затем приложил к розоватому отверстию марлевую подушечку с белой густой мазью и крепко забинтовал плечо.
- Ну вот, теперь ты у меня, как новенькая... Одевайся, сейчас поужинаем...
- Одеваться? Это как, совсем? Или можно остаться в пижаме?
- Как хочешь, но потеплее, потому что после ужина я отвезу тебя смотреть машину...
- Может, завтра... - робко предложила она, чувствуя, как ее тянет в сон.
- Нет, сегодня, я хочу, чтобы ты не забыла этот день...
Он ушел на кухню, и Юля, которая сушила голову феном, изредка слышала доносившееся до нее характерное позвякивание посуды, а потом в спальню проник аромат жареного мяса... Павел Андреевич разогревал, наверно, принесенную горячую закуску. Разве Крымов стал бы так беспокоиться? Уложил бы ее на постель, сделал с ней все, что хотел, и в лучшем случае принес бы ей после этого стакан минералки...
- Ласточка, все готово... - позвал Ломов ее спустя какое-то время.
И Юля, накинув на пижаму длинный розовый балахон, едва переставляя уставшие ноги, пришла на кухню, где увидела накрытый стол. Павел Андреевич хозяйничал на кухне так, словно жил здесь и был своим человеком. Он налил Юле вина-.
- Выпей, чтобы у тебя была хорошая кровь...
- Вот и Надя мне говорила, чтобы я побольше пила красного вина, ела свежую вишню и гранаты, словом, все красное...
- Она умница, твоя Надя... Как там ваши дела? Все ищете убийц? Как дети, честное слово... Не боитесь, что денежки придется отдавать назад?
- Боимся. Это вы верно заметили, - говорила Юля уже с набитым ртом, уплетая вкусное жаркое в горшочке и запивая его вином. - А что поделать, должен же кто-нибудь работать...
- Я бы на твоем месте искал твоего потенциального убийцу... И вообще, я буду не я, если не вытащу тебя из этого дурацкого агентства... И ты, если уважаешь мои чувства, сделаешь так, как я тебе сказал... Или ты там из-за Крымова?
Юля густо покраснела.
- С какой стати?..
***
После выпитого вина она заметно повеселела и усталость ее как будто прошла. Но скорее всего к ней пришло так называемое "второе дыхание"... Она знала, что Ломов не успокоится, пока не покажет ей ее новую машину и наверняка постарается использовать эту неординарную обстановку, чтобы заняться любовью. И поэтому, отъехав в его машине на приличное расстояние от дома, Юля не удивилась, когда он предложил ей завязать глаза черным платком.
