За легкой тенью лета - Евгения Горская
— Я тебя люблю, Насть, — поморщился Тихон. — Но у меня сейчас много дел. Потерпи. Я ее еще даже не похоронил.
— Мне плохо без тебя, — пожаловалась Настя.
— Мне тоже. У нас все будет хорошо, я тебе обещаю.
Внезапно захотелось выпить чего-то крепкого, коньяка или водки. И то, и другое в доме имелось, но вставать с гамака Тихону было лень, и он продолжал покачиваться, как еще недавно делала Лика.
* * *
Заниматься участком Катя не любила, но засохшие ветки раздражали, и она, взяв секатор и маленький стульчик, уселась у куста смородины. Потом переместилась к другому кусту, а после принялась обрезать растущую у забора калину, чего можно было и не делать.
Соседский участок сквозь густую зелень видно не было, голос Тихона раздался неожиданно. Катя хотела подняться, поздороваться через забор с соседом, но то, что говорил Тихон, заставило замереть за кустом. Она тихо раздвинула ветки и посмотрела в щель между штакетинами. Тихон сидел в гамаке, потом лег.
Если бы она не подслушала то, что не предназначалось для ее ушей, она бы его окликнула, спросила, не нужна ли помощь. Теперь спрашивать, не нужна ли помощь, расхотелось.
Катя тихо отодвинулась от куста, медленно дошла до крыльца, бросила секатор и открыла дверь.
— Миш, оторвись от телефона, — попросила она лежавшего на диване мужа.
Миша, улыбнувшись, внимательно на нее уставился.
— У Тихона любовница! — объявила Катя.
— Бывает, — муж опять уткнулся в телефон. — Дело житейское.
Катя молча прошлась по просторной гостиной. Та вместе с маленькой кухней занимала весь первый этаж и ужасно Кате нравилась.
— Как ты узнала про любовницу? — Миша, как ни странно, положил телефон на тумбочку. Обычно он не выпускал его из рук.
— Подслушала разговор, — зло буркнула Катя. — Тихон ей сказал, что очень ее любит.
— Это могла быть мать. Или сестра.
— Нет! Не могла! С сестрой и матерью разговаривают не так. А что, у Тихона есть сестра?
— Понятия не имею.
— Родители у него есть, это точно. В прошлом году он пару недель не появлялся, Лика сказала, что он ездил к родителям. — Катя прикрыла распахнутое окно, из окна тянуло вечерней прохладой, повернулась к мужу. — Если у него есть любовница…
— Это ни о чем не говорит, — перебил Миша.
— Это говорит о том, что у него был мотив избавиться от Лики.
— Катя! Ты серьезно? — Миша засмеялся. — Из-за любовниц жен не убивают. Он в любой момент мог развестись.
— Я не говорю, что он ее убил. Я говорю, что у него был мотив.
— Не было у него мотива! Кончай, Кать, не придумывай глупостей. Таких мотивов можно с десяток набрать.
— Набери, — Катя подвинула Мишины ноги и села рядом. Миша молчал. — Вот видишь! Не очень-то у тебя получается.
— Для убийства мотив должен быть серьезный, — муж закинул руки за голову. — Очень серьезный.
Лицо у него сделалось задумчивое, но Катя в этот момент на него не смотрела. Она смотрела в окно на ветви яблонь. Яблок в этом году будет много, и что с ними делать, непонятно.
А мотив был не только у Тихона, у его девушки тоже. Впрочем, любовницей могла быть не девушка, а замужняя женщина, и тогда мотив отпадает.
3 июля, понедельник
Утром позвонил, а потом пришел похоронный агент. Тихон его помнил, этот парень помогал хоронить тестя. Агент был толковый, ненавязчивый и много времени у Тихона не отнял.
Проводив его, Тихон поднялся в кабинет и открыл ноутбук. Ничего, относящегося к событиям четвертьвековой давности, на первый взгляд в компьютере не было. Имелся архив бумаг по работе фирмы тестя, в которых Тихон даже не попытался разобраться, и куча фото и видео. Архив остался от Всеволода Сергеевича, а всевозможные фотки наверняка хранила Лика, тесть такой ерундой заниматься бы не стал.
Внизу хлопнула дверь, послышался голос Александры. Тихон спустился на первый этаж.
— Завтракал? — спросила Александра.
— Нет еще.
— Сейчас приготовлю. — Она достала из холодильника кастрюльку, включила газ.
— Александра Васильевна, вы давно у Всеволода Сергеевича работаете? — Тихон сел за стол.
— Давно, — не поворачиваясь, ответила женщина. — Как Эллочка умерла, так я и стала у них работать. Я эту семью знала, приходила еще к матери Всеволода уколы делать. Я тогда медсестрой в нашей больнице работала.
Александра поставила перед Тихоном тарелку с пшенной кашей и яичницей.
— Очень мне было жалко и Всеволода, и Лику. Больницу бросила и пошла к ним. И нянькой была, и домработницей. Но платили мне хорошо, в больнице я столько не получала.
— Позавтракайте со мной.
— Спасибо. Дома поела. Не хочу.
Александра подумала и села напротив.
— Приходил агент, — сказал Тихон. — Я договорился на субботу.
— Здесь похоронишь?
— Здесь.
— Правильно. Пусть с отцом и матерью лежит.
Тихон отодвинул тарелку, Александра поставила перед ним чай и вазочку с печеньем. Печенье она пекла вчера, но Тихон его еще не пробовал. Печенье оказалось вкусное.
— Когда Элла погибла… Водителя, насколько я понимаю, не нашли?
— Не нашли, — кивнула Александра. — Тогда порядка меньше было, пьяные за рулем ездили. Сейчас с этим строго.
— А в деревне как вообще с криминогенной обстановкой тогда было?
— Да как… — она пожала плечами. — У нас деревня спокойная, все друг друга знают.
— Я читал, какого-то мужика в лесу убитым нашли.
— Да, такое было, — она задумалась. — По-моему, в тот же год, когда Элла погибла. Толика Токарева застрелил кто-то. Непутевый парень был, еще до армии в полицию попадал. В милицию, тогда милиция была. Двух дружков его за кражу посадили. После армии в автосервисе работал.
— Убийцу не нашли?
— Не нашли. Дружки-бандиты убили, кто же еще. Не надо с бандитами связываться и будешь цел.
Александра осеклась, смутилась. Лика с бандитами не связывалась, но ее убили.
Впрочем, не исключено, что участковый поделился своими сомнениями только с Тихоном, а все остальные считают произошедшее несчастным случаем.
— Родственники у этого Толика остались?
— Нет, — она покачала головой. — Родители, как сына похоронили, сами скоро рядом с ним легли. Жены у него не было, невесты тоже.
Не вовремя зазвонил телефон. Тихон вышел в сад.
— Как ты? — жалобно спросила Настя.
— Ничего. Сейчас приходил похоронный агент, я договорился на субботу.
— Тихон, приезжай! Приезжай, пожалуйста! Мне без тебя так плохо!
— Насть, я сейчас не могу.
— Почему?
— Потому что это будет очень некрасиво выглядеть. Понимаешь?
— Нет! Не понимаю!
Небо было синее и без единого облачка. Нужно написать летний пейзаж. Чтобы ясный жаркий день создавал впечатление не покоя, а тревоги. Это сложно, но попробовать стоит.
— Я тебе больше
