Путь к золоту Рюрика - Виктория Лисовская
— Нет, Котов, не мог, не задавай глупых вопросов, — вместо Апраксина ответила Марина Эдуардовна. Она поднялась со своего места, крепко сжав очки в правой руке. — Кроме нас с вами, никого постороннего в лагере не было и быть не могло. Хоть деревня Заполье и рядом, но мы всего два дня как лагерь поставили, еще из местных никто к нам не захаживал. Вор тут, в нашем с вами лагере, возможно, сидит рядом с вами в двух шагах и молчит, посмеивается. — Рука сжала очки еще сильнее, так что побелели пальцы. — Вчера вечером свиток был, мы в главной палатке обсуждали план предстоящих работ, а сегодня утром он уже пропал.
Аудитория потихоньку забурлила, переваривая услышанное.
— А точно он пропал? — поднял руку Новоселов. — Вы хорошо посмотрели? Везде?
Марина Эдуардовна недобро улыбнулась.
— Точно-точно, везде-везде. Ты из нас дураков-то не делай, Новоселов.
— Сергей Юрьич, — подскочила со скамейки Стефания, — а что теперь будет? Если свиток не найдется, то все — экспедиции не будет? Мы домой, что ли, возвращаемся?
— Хороший вопрос, Белинская, очень хороший вопрос, над ним будем думать. Будем надеяться на лучшее, в экспедицию вложено уже столько сил, средств, что возвращаться сейчас не только глупо, но и уже просто невозможно, — профессор развел руками.
— А я говорил, что не нужно молодых студентов сюда тащить, вон что вышло, — крикнул со своего места Федор Углов.
Он отвечал за хозяйственный блок в вузе и, мягко говоря, студентов не очень-то и любил.
— Лучше давайте все вспоминайте, кто крутился утром возле главной палатки, кто кого там видел, — подал умную мысль Сан Саныч Корнеев.
— Ну, сначала завтрак был здесь, на террасе, план работ вместе со всеми документами на столе лежал, — ответила Марина.
— Со вчерашнего дня лежал? — ехидно поинтересовался Корнеев.
— Да, со вчерашнего, — так же ехидно ответила Кузнецова. — Не успела я все дописать и систематизировать, вот после завтрака собиралась — а он уже тю-тю.
— Кто утром заходил в главную палатку? — спросил строго Апраксин.
— Мы с Авдюшиным заходили еще до завтрака, часов в семь, — ответила аспирантка Люда Тихомирова. — Точнее, мы заглянули, там никого не было, мы сразу ушли.
Толстенький и кругленький аспирант Авдюшин, весь похожий на сладкий пончик, энергично закивал, подтверждая слова Тихомировой.
— Кто еще там был? — снова спросил Апраксин.
Котов встал с места и задумчиво ответил:
— Я знаю, кто вчера вечером там был и вышел оттуда весьма радостный и веселый. — Его толстый заскорузлый палец уперся прямо в съежившуюся Майю Виноградову. — Это она украла рукопись…
1868 г. Санкт-Петербург
— А, это снова вы? — Сегодня на княгине Мильфорд была другая шляпка, теперь уже и вуали не было, и юное красивое личико с немного печальными глазами можно было разглядеть без проблем, что Глафира и сделала.
— Добрый день, ваша светлость, — поприветствовала она гостью.
— Доложи своему хозяину, Аристарху Венедиктовичу, что я приехала, чтобы передать ему аванс за детективные услуги.
— Извините, но Аристарх Венедиктович с утра уехал в город по важным делам, должен вернуться с минуты на минуту. Просил вас подождать его, проходите, пожалуйста.
Глафира провела княгиню в хозяйский кабинет, та привычно устроилась в кресле, теперь уже не в дальнем углу.
— Может быть, чаю? — предложила Глаша, когда пауза затянулась.
Надежда Яковлевна неопределенно хмыкнула, служанка расценила это как знак согласия и уже через пару минут сервировала маленький столик — на нем как по мановению волшебной палочки появился небольшой чайничек с изящной чашечкой, блюдо со свежей выпечкой и смородиновое варенье в хрустальной креманке.
Княгиня, жеманно оттопырив мизинец, отпила горячий чай из блюдечка.
Глафира застыла в дверях, как мраморное изваяние.
Надежда Яковлевна пила чай, и было видно, что ей смертельно скучно.
— Ваша светлость, попробуйте, пожалуйста, варенье, сама варила, очень вкусное, — решилась подать голос Глаша.
— Спасибо, э… Глафира? Правильно, да? А скажите, когда Аристарх Венедиктович пожалует?
— Он скоро будет, не волнуйтесь, — поспешно ответила служанка.
— А вы не знаете случайно, он сейчас занимается моим делом? Это как-то связано со старым дневником Яновского?
— Ах, ваша светлость, мое дело маленькое — щи варить и рубашки стирать, со мной Аристарх Венедиктович дела не обсуждает, — Глафира развела руками.
— Не знаю, какие у вас щи, но варенье — просто объеденье. — Надежда даже облизнула серебряную десертную ложечку. — Очень жаль, что вы не слышали, просто иногда служанки все и вся знают о своих хозяевах.
— Разные бывают служанки и разные хозяева, — покачала головой Глаша.
— Да, разные, — кивнула Мильфорд. — А скажите, действительно господин Свистунов такой хороший сыщик, как о нем говорят?
— Аристарх Венедиктович хороший человек, великолепный хозяин и необыкновенный сыщик, — быстро проговорила Глаша.
— И он сам распутал столько сложных дел?
— Ну да, конечно.
Обе девушки помолчали, потом служанка подала голос:
— Ваша светлость, а можно мне задать вопрос?
— Да, можешь. Спрашивай, — великодушно ответила княгиня.
— А почему в прошлый раз вы были в темной вуали и сели в дальнее кресло? — выпалила на одном дыхании Глаша.
Княгиня Мильфорд от души расхохоталась.
— Ах вот вы о чем!
Она смеялась очень задорно и так заливисто, что невольно и Глафира заулыбалась.
— Другому бы никому не сказала, а тебе — можно. Подойди сюда, смотри. — Надежда Яковлевна притянула девушку к себе. — Видишь?
— Что? Что я должна увидеть? — удивилась Глафира.
— Ну вот здесь, на щеке, видишь, до сих пор след остался? Вот здесь, — княгиня с юношеской непосредственностью продемонстрировала Глаше свою правую щеку.
Видя замешательство Глафиры, Надежда Мильфорд воскликнула:
— C’est un bouton.
— Простите?
— Как там по-русски, это «прысчик», вот на щеке, до сих пор след остался.
— Прыщик? Вы из-за прыщика вуаль надели? — от души удивилась Глафира.
— Конечно, я иду на встречу к известному сыщику. Я не могла предстать перед ним с таким уродством, excusez-moi s'il vous plaît, — в ужасе замахала руками княгиня.
— Гран пардон муа, — Глафира энергично закивала.
— Я почему тебе рассказала, ты сама девушка, меня поймешь. И так сильно нервничала, а еще и этот «прысчик». Пришлось даже в дальнее кресло сесть, спиной к окну, чтобы не было видно. Вот такая оказия произошла, — развела руками Надежда Яковлевна.
— Как же все просто, — согласилась служанка.
В этот момент в прихожей раздались шаги, и на пороге кабинета появился господин Свистунов Аристарх Венедиктович.
— А вот и я. Милая княгиня, Надежда Яковлевна, вы, надеюсь, не скучали. Глафира предложила вам чаю? Вот и славненько. Глашенька, дорогая, неси и мне свои пироги, проголодался, сил нет. — От предвкушения второго
