Кто в списке у судьи? - Джон Гришэм
Опытный агент, помешанный на своей карьере, и образцовый профессионал, Элли мало рассказывал о своей работе – во всяком случае, Лейси. Шапочным знакомым он вообще не признавался, где работает. Если к нему приставали, то он отделывался стандартным ответом: «В охране». Это слово он произносил так веско, что все расспросы прерывались. Его друзья тоже были агентами. Иногда, правда, немного выпив, он несколько снижал планку и рассказывал в общих чертах о своей работе. Она была опасной, и он, как большинство агентов, жил на чистом адреналине.
По сравнению с этим занятия Лейси были прозаичными: разбор жалоб на судей-пьяниц, мздоимцев, волынщиков, позволяющих себе пристрастность, лезущих в местную политику.
Шесть убийств внесли бы в эту рутину долгожданное разнообразие.
Она отправила своей начальнице имейл: решила, дескать, взять завтра отгул. В течение года она могла четыре раза брать отгулы, не объясняя причин, но обычно не брала даже одного; с прошлого года у нее оставалось еще целых три.
Позвонив Джери, Лейси договорилась о встрече на следующий день, в час дня в Пенсаколе.
Глава 4
Если бы не Фрэнки, день ее отгула начался бы с длительного утреннего сна. Но об этом оставалось только мечтать. Еще до рассвета негодник устроил шум, намекая, что его пора выпустить. Затем Лейси, растянувшись на диване, попробовала еще вздремнуть, но очень скоро Фрэнки решил, что пришло время завтрака. Пришлось Лейси, взбадривая себя кофе, наблюдать неторопливый восход.
Раздумывая то о предстоящей встрече, то о перспективах своей карьеры – через семь месяцев ей исполнялось сорок лет, – она немного взгрустнула. Впрочем, в целом она была довольна жизнью, но сознавала, что время идет, а планов выйти замуж так и нет. Заводить собственных детей Лейси не хотела и уже решила, что этого никогда не случится. У всех ее подруг были дети, у некоторых уже подростки, и она порой испытывала облегчение, оттого что избавлена от подобного груза. Лично у нее ни за что не хватило бы духу растить детей в эпоху смартфонов, наркотиков, секса с пол-оборота, социальных сетей и всего остального в Интернете.
Лейси пришла в КПДС двенадцать лет назад. Давным-давно надо было оттуда сбежать, как поступили практически все ее знакомые из числа коллег. В КПДС хорошо было начинать карьеру, но для любого серьезного юриста эта контора становилась тупиком. Ее лучшая университетская подруга уже была партнером в крупной компании в Вашингтоне, но диктуемый подобным положением стиль жизни Лейси совершенно не устраивал. Чтобы продолжать общение, надо было очень стараться, и Лейси часто спрашивала себя, стоит ли оно того. Другие ее давние подруги разлетелись по стране, погрузились в работу, а со временем и в семейные заботы.
Лейси не очень хорошо понимала, чего хочет, поэтому слишком задержалась в КПДС и теперь подозревала, что упустила немало перспективных вариантов. Крупнейшее ее дело, апофеоз карьеры, осталось позади. Три года назад она возглавила расследование, выведшее на чистую воду окружного судью и приведшее к самому громкому юридическому скандалу в истории Флориды. Судью поймали с поличным, заодно был разоблачен целый преступный синдикат, выуживавший миллионы из индейского казино. Преступников на долгие годы рассовали по федеральным тюрьмам.
Дело было сенсационным, благодаря ему КПДС ненадолго оказалась в лучах славы. Бывшие коллеги Лейси перепрыгнули на волне успеха на более престижные должности. Законодатель в свою очередь проявил свою благодарность тем, что опять урезал комиссии бюджет.
Апофеоз карьеры дорого ей обошелся: она поплатилась тяжелым ранением в подстроенной аварии рядом с казино, несколько недель пролежала в больнице, потом потеряла месяцы, проходя физиотерапию. Раны затянулись, но боль и скованность в суставах остались. Та авария стоила жизни Хьюго Хэтчу, ее другу, коллеге и пассажиру. Его вдова затеяла судебный процесс из-за причинения смерти по неосторожности, Лейси тоже судилась из-за полученных травм. Тяжба выглядела многообещающей, брезжило выгодное досудебное соглашение, но, как нередко бывает с гражданскими исками, процессу не было видно конца.
Не думать о досудебном соглашении было невозможно. Куча денег была уже почти на столе – конфискованные государством неправедно добытые средства. Но сами дела – и уголовные, и гражданские – были очень непростыми. Хватало и пострадавших, и их голодных адвокатов, нацелившихся на наличные.
Дело Лейси еще не дошло до суда, и ее с самого начала предупреждали, что этого вообще может не произойти. Ее адвокат не скрывал, что ответчиков страшит перспектива очутиться перед присяжными и попытаться обелить себя как инициаторов убийства Хьюго и покушения на ее жизнь. Переговоры по достижению соглашения должны были начаться со дня на день, и даже первоначальные предложения могли превысить семизначные цифры.
Когда тебе исполняется сорок, это само по себе травма, но когда у тебя кругленький счет в банке, это отчасти снимает ее остроту. У Лейси была достойная зарплата, кое-какое наследство от матери, сбережения – и никаких долгов. Деньги по досудебному соглашению позволили бы ей сделать решительный шаг вперед и превратиться в хозяйку собственной жизни. Она не знала, куда бы это ее завело, но мечтать о подобном уже было удовольствием. Нельзя было не улыбаться при одной мысли, что дни ее службы в КПДС сочтены. Приближалось время начинать новую жизнь, и от самых разных предчувствий у нее кружилась голова.
Но пока нужно было завершить кое-какие дела, расследовать действия нескольких судей. Она привыкла начинать день с мотивационного обращения к самой себе, чтобы заставить себя тащиться на работу, но в этот раз обошлось без самоистязания. Ее заинтриговала и сама Джери Кросби, и ее почти фантастический рассказ о судье-убийце. Лейси не была уверена в правдивости этой истории, но любопытство подгоняло сделать следующий шаг. Что, если все это правда? Что, если новый взлет затмит прежний успех в карьере Лейси Штольц? Вдруг впереди еще один миг славы, раскрытие полудюжины «висяков» и кричащие заголовки?
Она приказала себе немедленно спуститься с небес на землю.
Наскоро приняв душ и немного поколдовав с волосами и с макияжем, Лейси натянула джинсы, обулась, оставила еды и воды для Фрэнки и убежала. На первом же перекрестке она проехала на желтый свет и тут же вспомнила свою аварию. Странно, как некоторые ориентиры вызывают определенные воспоминания; каждое утро она, глядя на этот светофор, знала, что именно вспомнит в следующую секунду. Воспоминание было мгновенным и сразу отступало – до следующего утра. От пережитого кошмара Лейси отделяло уже три года, но она все еще водила
