Кубок королевы Розамунды - Наталья Николаевна Александрова
И вот буквально на днях они открывают галерею. А сегодня нужно навести последний лоск.
Марианна торопливо позавтракала в одиночестве, так как муж уже ушел. Было такое ощущение, что он не хочет с ней видеться. Что ж, их желания совпадали.
— Машина ждет? — спросила она Лизавету, подкрашивая губы.
— Ждет. А таблетки? — заикнулась противная баба.
— Да выпила, выпила! — отмахнулась Марианна и подумала, что надо бы выбросить одну или две, а то Лизавета проверит. Но было уже поздно, так что она поскорее выскользнула из дома.
Водитель Юра предупредительно распахнул дверцу машины и поинтересовался ее самочувствием. Просто из вежливости или тоже муж велел докладывать?
В машине она проверяла сообщения на телефоне, чтобы водитель не вязался с разговорами. Он тоже работал у мужа довольно давно и усвоил в обращении с ней некоторую фамильярность.
Наконец миновали все пробки и доехали. Припарковаться тут было негде, так что Марианна вышла из машины и направилась к галерее.
И тут рядом с ней неизвестно откуда возникла высокая старуха в каком-то нелепом пальто, явно с чужого плеча. Длинные седые волосы старухи были повязаны чудной, неуместной банданой, черной повязкой в черепах.
При этом старуха определенно была на кого-то похожа… Марианна когда-то прежде уже видела это лицо, эти загадочные восточные глаза древнего идола…
— Милая, проводите меня к храму! — проговорила старуха низким грудным голосом и схватила Марианну за руку.
— К какому храму? — растерянно спросила Марианна и попыталась вырвать руку, но старуха держала ее неожиданно крепко.
— Ты знаешь, к какому! — ответила старуха и близко склонилась к Марианне. На нее дохнуло безумием. — Нахэрхэн! — проговорила старуха прямо в ухо Марианны, жарко выдохнув непонятное слово.
— Что?!
— Нахэрхэн! — повторила та настойчиво. — Муу-шубун! Худая птица, понимаешь?
Тут, слава богу, рядом появился шофер Юра, который, к счастью, не успел уехать далеко и развернулся на перекрестке. Он оторвал старуху от Марианны, оттащил в сторону, оглянулся на хозяйку — мол, что с ней делать?
— Оставь ее, это несчастная сумасшедшая!
Юра выпустил старуху, и та тотчас куда-то исчезла, так же непонятно, как и появилась.
— Извините, недоглядел! — виноватым голосом проговорил Юра. — Хорошо, что заметил перед тем, как свернуть… Здесь стоять нельзя…
— Ничего страшного! Езжай, заберешь меня через два часа, я тебе позвоню!
Марианна перевела дыхание и вошла в галерею.
И уже войдя в нее, вспомнила, кого напомнила ей сумасшедшая старуха.
Она была похожа на Огдо, няньку-долганку…
Ту самую Огдо, которую Марианна увидела во сне… Только во сне Марианна была маленькой девочкой и нянька еще не старой, а потом, когда уже давно жили они в Петербурге, приехал к отцу старый знакомый из Сибири и показывал фотографии их дома и маминой могилы. Была там и Огдо, жила она тогда в лесу среди охотников, в хижине, где жил когда-то ее отец-шаман. Стала совсем старая, и точно, эта старуха на нее чем-то похожа.
Тут навстречу Марианне шагнула Аня, приветливо протянула к ней руки:
— Хорошо, что ты приехала! Посмотри, как все получилось! Мы почти готовы!
Вдвоем они обошли галерею.
Все и правда было готово к открытию — картины развешаны с большим вкусом, хорошо продумано освещение, в нужных местах стояли керамические вазы с сухими цветами.
Под конец они завернули в подсобку, где были составлены картины, не вошедшие в экспозицию.
— Просто не знаю, что с ними делать! — вздыхала Анна. — Авторы обидятся, один уже приходил, ругался, сказал, что тогда вообще все картины заберет…
Марианна кивала машинально, не слушая, потому что увидела на стене цветной постер, репродукцию еще одной картины.
Она замерла на месте, словно громом пораженная.
На картине была изображена лесная поляна, посреди которой стояла маленькая охотничья избушка.
Крошечное подслеповатое окно, покрытая мхом покатая крыша, черная от копоти печная труба, стены из толстых бревен с торчащим из щелей мхом…
Именно эту избушку Марианна видела во сне!
Не похожую, не такую же, а эту самую! Это к ней они с Огдо вышли из леса!
— Что это за картина? — спросила Марианна подругу севшим от волнения голосом.
— Не знаю, — спокойно ответила Анна. — Постер тут уже висел, когда я пришла. А что? Тебе нравится картина? Понятия не имею, кто автор. Но могу узнать… поговорю с прежней владелицей помещения… Хотя она вроде бы уехала уже…
— Да… нет… не важно… — пролепетала Марианна, не сводя глаз с избушки.
Во сне она хотела войти в нее — но как только открыла дверь, тут же и проснулась. И вот она снова увидела ту же самую избушку… что это — настойчивый знак судьбы?
И тут Марианна разглядела, что постер висит не на стене, а на неприметной двери.
— Что это за дверь? — спросила Марианна удивленно. — Куда она ведет?
— Да никуда… там кладовка какая-то. Честно говоря, руки не дошли ее разобрать.
Марианна шагнула к двери, потянула на себя…
Дверь не открывалась.
Но она непременно должна войти, должна узнать, что таится там, за этой дверью!
— Защелку отодвинь! — посоветовала за спиной Анна.
Только теперь Марианна заметила на верхней части двери небольшую защелку.
Она отодвинула ее. На этот раз дверь открылась.
За ней оказалась маленькая кладовка, в глубине которой был стеллаж. На этом стеллаже стояли два керамических горшка с кистями, ваза — дешевая имитация греческой амфоры, картонный куб… реквизит, который используют для обучения рисованию. Ну да, тут же был кружок, детей обучали.
И тут Марианне показалось, что с самой верхней полки на нее кто-то смотрит. Она испуганно попятилась, но потом пригляделась и поняла, что это всего лишь гипсовая голова, мужская голова с косматой бородой, длинными, заплетенными в косы волосами и яростно выпученными глазами…
— Ну, что здесь? — проговорила позади Анна. — Ну да, реквизит для уроков рисования…
Тут у Анны в кармане зазвонил телефон, она взглянула на дисплей и ушла в галерею разговаривать.
А Марианна потянулась к верхней полке стеллажа, ей вдруг захотелось получше разглядеть гипсовую голову. Уж больно необычный экспонат, чтобы детям моделью служить. Иной ребенок и испугаться может такого страшилища. Ишь, как глаза выпучил.
Ее роста немного не хватало, она привстала на цыпочки, с трудом дотянулась до головы…
И тут эта голова соскользнула с полки и с трагическим грохотом упала на пол.
При этом она разбилась на куски. Ну да, не удивительно: гипс — материал довольно хрупкий.
И бог бы с ней, дешевка, не стоящая внимания…
Но среди осколков что-то блестело.
Марианна наклонилась, отодвинула в сторону самые крупные осколки
