Осень с детективом - Евгения Михайлова
Житейские обстоятельства, приведшие их на Кубу, были весьма сложны. Оговоры, козни мстительных людей, собственные ошибки – все это сплелось в такой тугой клубок, что и концов не сыщешь. Как результат – оказалась их семья в опале. Деревню Медведевку и все оставшееся на Родине имущество отобрали в судебном порядке по ложному обвинению, и Максимов впервые ощутил на себе, что значит быть гонимым и лишенным средств к существованию. Возвращение домой грозило немедленным арестом, да и куда возвращаться? Ни денег, ни жилья, ни приятелей, которые могли бы приютить и поддержать материально. Те, что прежде клялись в вечной дружбе, теперь затаились, на письма не отвечают. Что ж, их легко понять. Кому охота навлечь на себя неприятности из-за связей с лицами, объявленными в розыск…
Потому и занесло Аниту и Алексея Петровича, по-домашнему Алекса, сперва на Мадейру, а оттуда – прямиком через Атлантический океан – на далекий тропический остров, где они почувствовали себя в относительной безопасности. Максимов достаточно хорошо знал нравы отечественных правоохранителей и уверял себя и Аниту, что не достанет у них рвения пуститься в несусветную даль за двумя, прямо скажем, не самыми опасными преступниками.
На Кубе они первое время жили впроголодь, экономя последние гроши, пока Алексу не посчастливилось наняться на работу к богатому плантатору сеньору Гарсии. Нет, русский барин не надрывался в поте лица, вскапывая землю, корчуя пни или убирая сахарный тростник. Для него нашлось занятие вполне достойное: сеньор Гарсия слыл поборником всего нового, поэтому заказывал для своей фермы самые передовые технические устройства, но у себя в хозяйстве он не нашел ни одного умельца, который мог бы собрать их из груды деталей, приходивших почтовыми пароходами из Европы и Североамериканских Штатов. Максимов с готовностью вызвался помочь незадачливому прогрессисту, за что получил хорошее вознаграждение, позволившее снять аккуратный домик у моря и вести образ жизни, не порочащий дворянского звания.
Размышляя о недавних событиях, Алекс догреб до берега и вытащил лодку на песок. Ранней осенью на островах Карибского бассейна припекало почище, чем в летнюю пору на среднерусских равнинах. После полудня спасала только живительная тень парусинового тента, который Максимов пристроил рядом с домом и любил возиться под ним с железками, собирая для сеньора Гарсии очередного механического монстра.
– Много ли наловил, Алекс?
Вот и Анита – идет по пляжу в легком платьице, обвивающем щиколотки. Здесь, в Вест-Индии, вдали от крупных городов с их условностями, она позволяла себе наряды свободного кроя, идеально подходившие для жаркого климата. В салонах Старого Света их сочли бы ужасающе фривольными, но среди немногочисленных гасиенд, чьи хозяева не страдали чопорностью и снобизмом, она могла не опасаться общественного порицания.
Максимов показал ей пустые руки: мол, вся рыба осталась в море и на обед придется обойтись кроликом, которого Вероника давеча купила на ферме у Гарсии. Ну и ладно. Они ведь уже не настолько нищи, чтобы добывать себе пропитание, как простые крестьяне. Рыбалку Алекс считал чем-то вроде хобби и никогда не расстраивался, если возвращался ни с чем. Анита придерживалась такого же мнения, поэтому они тут же забыли о неудачном промысле и направились к дому, обсуждая планы на текущий день.
– Не съездить ли нам в Сан-Антонио? – предложила Анита.
Это был ближайший к ним городок, откуда несколькими годами ранее протянули железнодорожную ветку до Гаваны, одну из первых на острове. Как следствие, в заштатном поселении стали открываться новые лавки, где можно было найти товары со всего мира, – их доставляли морским путем в столицу, а оттуда развозили во все доступные для торговли точки. Поскольку поезд являлся наибыстрейшим наземным транспортом, Сан-Антонио снабжался исправно и оперативно.
– Соскучилась по модным нарядам? – съехидничал Алекс.
Анита беззлобно парировала:
– Нет. По модным книгам.
Не такой уж она была жеманницей, чтобы тосковать по пышным и, чего греха таить, крайне неудобным одеяниям, а вот за новинками литературы всегда следила со вниманием. Чтение, особенно здесь, в захолустье, скрашивало досуг, как никакое другое занятие.
– Говорят, Мелвилл написал что-то из ряда вон выходящее, а я еще не видела. Все жду, когда привезут…
Но им не удалось обсудить творчество Мелвилла, потому как со стороны дороги, примыкавшей к пляжу, послышался громкий крик. Максимов встрепенулся и по армейской привычке выхватил из кармана револьвер.
– Эй! Кто там?
Крик повторился, и тотчас к нему добавились характерные звуки потасовки. Мангровые деревья, росшие вдоль дороги, не позволяли разглядеть, что происходит, и Максимов поднажал, чтобы успеть ввязаться в драку, пока она не прекратилась. Анита бежала за ним. Ноги вязли в рыхлом песке, что существенно замедляло скорость. Крики и шум стихли, и когда Алекс выскочил на дорогу, то обнаружил на ней одного-единственного человека. Он стоял на четвереньках и стряхивал со своего некогда белого костюма мелкую сухую пыль. Подле него валялись плоский чемоданчик и помятая широкополая шляпа.
– Целы? – спросил Алекс по-испански. – Кто на вас напал?
– Не знаю… – ответил потерпевший с ярко выраженным галльским акцентом. – Их было двое, один с ножом, другой с кастетом… – Он потрогал багровую ссадину на скуле и поморщился. – Вы подоспели вовремя, мсье. Они услышали вас и удрали.
На дороге появилась запыхавшаяся Анита. Максимов представил незнакомцу ее и себя. Азарт подзуживал пуститься в погоню за бандитами, но благоразумие заставило отказаться от этой затеи. Алекс уже как-то раз сталкивался с местными разбойниками, коих по острову бродило немало. Шайки состояли из всяческого сброда – безработных пеонов, бывших пиратов, беглых каторжников – и отличались наглостью и жестокостью. Связываться с ними, не обладая численным превосходством и надежным вооружением, стал бы разве что сумасшедший.
Алекс прошелся по дороге, отыскивая следы нападавших, но на твердом, спекшемся от зноя грунте ничего нельзя было разглядеть. Лишь две-три сломанные ветки и примятая трава на обочине показывали, в каком направлении скрылись головорезы. «Пожалуй, это к лучшему, что они убрались, – подумал Максимов». – Даже если их всего двое, неизвестно, в чью пользу завершилась бы схватка».
Он опасался не за себя – за Аниту. Жена, впрочем, не проявляла ни малейших признаков страха. Она помогла незнакомцу отряхнуть костюм и подала ему шляпу.
– Мерси, мадам, – пробормотал он с некоторой неловкостью.
– Вы француз?
– Анри Шенье
