Отдел убийств: год на смертельных улицах - Дэвид Саймон
И ты его выпьешь. Потому что в департаменте полиции с тремя сотнями душ ты – один из тридцати шести сотрудников, уполномоченных расследовать самое серьезное преступление: лишение человеческой жизни. Ты говоришь от лица мертвых. Ты несешь возмездие за ушедших. Может, платят тебе из налогов, но твою мать, после шести бутылок пива ты уже можешь себя убедить, что работаешь на самого Господа Бога. Если ты не так уж хорош, через год-другой ноги твоей здесь не будет – переведут в другой конец коридора: в отдел розыска беглецов, автоугонов или мошенничества. Если ты хорош, то тебе уже не найти в органах ничего важнее. Убойный – это высшая лига, главный ринг, гвоздь программы. И так было всегда. Когда Каин грохнул Авеля, Большой Босс послал возбуждать дело не парочку зеленых патрульных. Ни хрена – он послал, сука, детектива. И будет так всегда, потому что убойный отдел любого города уже много поколений является ареалом обитания особо редкого вида: думающего копа.
Это измеряется не корочками из вузов, не особой подготовкой и не умными книжками, потому что вся теория мира ничего не значит, если ты не умеешь читать улицу. Но и этого мало. В каждом гетто найдутся престарелые патрульные, которые знают все то же, что и человек из убойного, но все-таки проводят жизнь в помятой машине, ведут собственные битвы по восемь часов подряд и переживают о преступлении только до следующей смены. Хороший детектив начинается с хорошего патрульного, бойца, который годами расчищает уличные углы и останавливает на дорогах машины, разнимает бытовые драки и проверяет черные ходы на складах, пока городская жизнь не станет для него второй натурой. И дальше этот детектив оттачивает навыки во время работы в штатском – в отделе ограблений, наркотиков или угонов, – пока не поймет, что такое наружка, как использовать информатора, а не быть использованным им, как писать вменяемый ордер на обыск. И, конечно, есть специализированная подготовка – солидная база в криминологии, патологической анатомии, уголовном праве, дактилоскопии, волокнах ткани, типах крови, баллистике и ДНК. Еще хорошему детективу необходимо так набить голову фактами из существующей полицейской базы данных – аресты, тюремные сроки, регистрация оружия, технические характеристики транспорта, – что хоть сдавай госы по информатике. Но при всем этом у хорошего детектива есть что-то еще, что-то внутри, инстинктивное. В каждом хорошем детективе сидят скрытые механизмы – компасы, которые в кратчайшие сроки ведут от окоченевшего тела к живому подозреваемому, гироскопы, которые гарантируют устойчивость даже в самые страшные бури.
Балтиморский детектив ведет около девяти-десяти убийств в год как старший следователь и еще полдесятка – как младший, хотя нормы ФБР предписывают нагрузку вдвое меньше. Он берет на себя от пятидесяти до шестидесяти тяжких нападений с тупыми предметами, огнестрельным и холодным оружием. Он расследует все сомнительные или подозрительные смерти, которые нельзя списать на возраст или здоровье жертвы. Передозировки, припадки, самоубийства, случайные падения, утопления, внезапные детские смерти, аутоэротические удушения – все рассматривает тот же детектив, у которого в любой момент на столе лежат еще три заведенных дела по убийствам. Еще в Балтиморе все происшествия с участием полиции также достаются детективам убойного, а не отделу внутренних расследований; на каждый инцидент назначается сержант и группа детективов, чтобы на следующее же утро представить всесторонний отчет начальству департамента и прокуратуре штата. Помимо этого любая угроза любому полицейскому, прокурору или госслужащему проходит через убойный, как и все заявления о запугиваниях свидетеля обвинения.
Но и это еще не все. Испытанная способность убойного отдела расследовать и полностью документировать любой инцидент ведет к тому, что его же привлекут к политически чувствительным делам: утопление в городском бассейне, где есть подозрение на административную ответственность, звонки с угрозами главе администрации мэра, длительная проверка странного заявления от законодателя штата о похищении неведомыми врагами. В Балтиморе правило простое: если что-то выглядит как скандал, пахнет как скандал и крякает как скандал, отправляйте убойному. Того требует пищевая цепочка.
Судите сами:
Двумя сменами по восемнадцать детективов и сержантов убойного руководит пара многострадальных лейтенантов, которые отвечают перед капитаном, стоящим во главе отдела преступлений против личности. Капитан, желающий уйти с пенсией майора, не торопится связываться с тем, что доставит неприятности полковнику во главе угрозыска. И не только потому, что полковник – такой приятный и интеллигентный чернокожий, имеющий все шансы взлететь на пост заместителя комиссара или еще выше – ведь он живет в городе с новым черным мэром и черным большинством, которое не отличается ни доверием, ни почтением к полиции. Полковника оберегают от неприятностей потому, что ему достаточно подняться на лифте на пару этажей, чтобы довести что угодно до сведения самого Яхве – заместителя комиссара по операциям Рональда Дж. Маллена, который возвышается над Балтиморским департаментом полиции, как колосс, и требует, чтобы ему обо всем докладывали спустя пять минут после того, как оно случится.
Для руководства среднего звена он просто Большой Белый Маллен – человек, чей непрерывный путь наверх начался после недолгой службы в патруле Юго-Западного района и продолжался, пока он не остановился на восьмом этаже штаба. Там-то Маллен и поселился почти на десять лет в качестве второго человека в департаменте, закрепившись благодаря неизменной осторожности, хорошему политическому чутью и настоящему управленческому дару, но все же не имея шансов на кресло комиссара, потому что он – белый в городе черных. В результате комиссары приходят и уходят, а Рональд Маллен остается, чтобы следить, кто и в какие шкафы раскладывает скелеты. Каждое звено в цепочке, от сержанта и выше, скажет вам, что заместитель знает почти все, что творится в департаменте, и может угадать почти все остальное. А то, что не знает или не может угадать, ему после всего одного звонка положат на стол уже к обеду в виде аккуратной служебной записки. Вот почему замкомиссара Маллен – вечный геморрой всей уличной полиции и незаменимая подмога для комиссара Эдварда Дж. Тилмана, копа-ветерана, тридцать лет накапливавшего политический капитал, чтобы мэр назначил его на пятилетний срок. А в таком однопартийном городе, как Балтимор, офис мэра – это поднебесная вершина, место неограниченных полномочий, ныне принадлежащее Курту Л. Шмоку – черному выпускнику
