Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

Ответ: Мы обнаружили целый ряд предметов.

Вопрос: Имеют ли эти предметы связь с преступлением?

Ответ: На это трудно ответить.

Вопрос: Сколько лет было жертве?

Ответ: Двадцать пять – тридцать.

Вопрос: Можете ли вы уточнить, сколько времени она уже была мертва, когда ее обнаружили?

Ответ: На это тоже нелегко ответить. От трех до пяти дней.

Вопрос: Вы предоставили для публикации в газетах словесный портрет. Нельзя ли получить более точный словесный портрет, более определенный?

Ответ: Он у нас имеется, пожалуйста. У нас также есть отретушированная фотография лица. Мы будем вам обязаны, если вы сможете ее опубликовать.

(Ольберг взял со стола листы бумаги и начал их раздавать. Воздух в помещении был тяжелый и влажный.)

Вопрос: На теле были какие-нибудь особые приметы?

Ответ: Насколько нам известно, нет.

Вопрос: Вы в этом уверены?

Ответ: Совершенно точно, на теле особых примет не было.

Вопрос: Обследование зубов дало что-нибудь?

Ответ: Зубы были здоровые.

(Наступила неловкая пауза. Мартин Бек заметил, что сидящий впереди него репортер по-прежнему разукрашивает звезду.)

Вопрос: Что дал опрос жителей?

Ответ: Материалы в данный момент находятся в стадии обработки.

Вопрос: Можно ли предположить, что труп бросили в воду где-то в другом месте и к волнолому его принесло течением?

Ответ: Вряд ли.

Вопрос: Можно ли в таком случае сказать, что полиции предстоит расследовать идеальное преступление?

На этот вопрос ответил окружной начальник:

– Любое преступление вначале кажется идеальным.

На этом пресс-конференция закончилась.

Когда Мартин Бек выходил из комнаты, его догнал один из пожилых репортеров, взял за рукав и спросил:

– Вы в самом деле ничего не знаете?

Мартин Бек покачал головой. В кабинете Ольберга двое сотрудников обрабатывали материалы опроса жителей.

Кольберг подошел к столу, несколько секунд смотрел на протоколы опроса, потом пожал плечами.

Пришел Ольберг. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом повернулся к Мартину Беку и сказал:

– Начальник хочет с тобой поговорить. Он еще в кабинете.

Окружной начальник и советник полиции сидели за столом.

– Бек, – сказал начальник, – насколько я понимаю, в вашем пребывании здесь уже нет особой необходимости. У нас просто нет для вас работы.

– Да, вы правы.

– Кроме того, полагаю, теперь не имеет смысла проводить расследование именно здесь.

– Возможно.

– В общем, если быть кратким, я не буду вас здесь больше задерживать, тем более что вы наверняка нужны где-нибудь в другом месте.

– Я того же мнения, – присоединился к нему советник полиции.

– Я тоже, – сказал Мартин Бек.

Они обменялись рукопожатием.

В кабинете Ольберга по-прежнему было тихо. Мартин Бек не стал нарушать эту тишину.

Через несколько минут вошел Меландер. Он повесил шляпу на вешалку и с важным видом кивнул присутствующим. Потом подошел к столу, придвинул пишущую машинку Ольберга, зарядил в нее лист бумаги и отпечатал несколько строчек. Подписался и вложил лист в один из скоросшивателей на полке.

– Есть что-нибудь? – спросил Ольберг.

– Нет, – ответил Меландер.

С момента своего появления он сохранял абсолютную невозмутимость.

– Завтра едем домой, – сказал Мартин Бек.

– Прекрасно, – прокомментировал Кольберг и зевнул.

Мартин Бек шагнул к двери, остановился и посмотрел на сидящего за письменным столом Ольберга.

– Пойдешь с нами в гостиницу? – спросил он.

Ольберг вскинул голову и уставился в потолок. Потом встал и начал медленно надевать пиджак.

С Меландером они попрощались в холле.

– Я уже поужинал. Спокойной ночи.

Меландер был человеком воздержанным. Кроме того, он экономил на еде и питался преимущественно сосисками и лимонадом.

Трое оставшихся расположились в ресторане.

– Мне один джин с тоником, – заказал Кольберг. – Английским!

Двое других заказали бифштекс, пиво и ржаной хлеб. Кольберг дождался своего джина с тоником и выпил его в три глотка. Мартин Бек вынул из кармана новое описание убитой и прочел его.

– Ну, так я пойду лягу, – сказал Кольберг.

– Ты не мог бы кое-что сделать для меня?

– С удовольствием, – ответил Кольберг.

– Я хочу попросить, чтобы ты сделал еще одно описание, лично для меня. Неофициальное. Описание не трупа, а человека. Подробное. Как если бы оно было прижизненным. Можешь не торопиться. Мне это не к спеху.

Кольберг помолчал минуту.

– Я понял, что тебе нужно, – наконец сказал он. – Кстати, Ольберг сегодня соврал прессе. У нее есть родимое пятно, на внутренней стороне левого бедра. Коричневое. Немного похоже на поросенка.

– Мы его не заметили, – сказал Ольберг.

– А я заметил, – кивнул Кольберг.

Перед тем как уйти, он сказал:

– Не огорчайся. Человек не может замечать все. Впрочем, я больше уже этим не занимаюсь. Забудь, что ты меня видел. Я был всего лишь призраком. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказал Ольберг.

Они ели и пили молча. Только позднее Ольберг поставил бокал и сказал:

– Ты положишь это дело под сукно? Так все и оставишь?

– Нет, – ответил Мартин Бек.

– Я тоже, – сказал Ольберг. – Ни за что.

Через полчаса они разошлись.

Придя к себе в номер, Мартин Бек обнаружил под дверью сложенный лист бумаги, развернул его и узнал аккуратный, разборчивый почерк Кольберга. Своего друга он знал хорошо, поэтому совершенно не удивился.

Он разделся, принял холодный душ и надел пижаму. Потом выставил ботинки за дверь, брюки положил под матрац, погасил верхний свет, зажег лампочку на ночном столике и лег.

Кольберг писал:

О даме, которая тебя интересует, можно сказать следующее:

1. Рост 167 см, глаза голубые, волосы темно-каштановые. Зубы здоровые, на теле нет никаких послеоперационных шрамов или других особых примет, кроме родимого пятна на внутренней стороне левого бедра в четырех-пяти сантиметрах от промежности. Пятно коричневое, размером с десять крон, по форме напоминает поросенка. Возраст (по мнению прозектора, которое мне удалось вытащить из него по телефону) двадцать семь – двадцать восемь лет. Весила она пятьдесят шесть килограммов.

2. Телосложение такое: узкие плечи, относительно стройная талия, широкий таз и хорошо развитые ягодицы. Размеры приблизительно 82–58–94. Бедра сильные и длинные. Ноги: мускулистые икры, довольно сильные лодыжки, но не толстые. Стопы недеформированные, пальцы длинные, прямые. Мозоли отсутствуют, кожа на пятках затвердевшая, как если бы она ходила босиком, в босоножках, резиновых тапочках и т. д. Ноги очень волосатые. Постановка ног неправильная. При ходьбе наверняка сдвигала колени и выворачивала ступни наружу. Можно сказать, что она была привлекательной. Наверняка не толстая. Руки сильные. Кисти маленькие, пальцы длинные. Размер обуви 37.

3. Тело загоревшее. Видно, что загорала в открытом купальнике и темных очках. На ногах носила босоножки.

4. Шея довольно короткая. Крупные черты лица. Большой рот, толстые губы. Брови густые, темные, прямые; ресницы более светлые, короткие. Нос прямой и короткий,