Карты древнего мага - Наталья Николаевна Александрова
Здесь Надежда, конечно, слегка покривила душой. Времени ей вечно не хватало, но очень уж ей хотелось под приличным предлогом наведаться в ресторан «Мама не горюй» и разведать там все, что удастся.
– Ну, если так, то я тебе, конечно, буду очень благодарна!
– Ну, так я к тебе завтра зайду.
– Ой, Надя, спасибо тебе. У Соньки смена с двенадцати начинается, ты поговори с ней, может, сумеешь ей мозги на место поставить… Мне это не удается!
На следующий день, в четвертом часу, Надежда вошла в ресторан с выразительным названием «Мама не горюй».
Зал ресторана был пуст, в углу тихонько разговаривали две молоденькие официантки. При виде Надежды они оживились, и одна из них, симпатичная блондинка с маленьким курносым носиком, бросилась к ней навстречу:
– Вы одна? Какой хотите столик?
– У окна…
Надежда села за стол, и официантка положила перед ней меню. Однако Надежда его не открыла, а вместо этого спросила девушку:
– Соня, а ты меня не узнаешь?
Та удивленно взглянула на нее и широко открыла глаза:
– Ой, это вы, тетя Надя! А я вас толком не разглядела – для нас клиенты все на одно лицо… А вы покушать пришли?
– Больше с тобой поговорить. Но кофе выпью и бутерброд какой-нибудь съем.
– Берите брускетту с креветками и кремом из авокадо, это Лёнино фирменное блюдо.
– Лёня – это твой бойфренд?
– Ну да… – Соня погрустнела. – Это вас мама попросила прийти?
– Ну, мама тоже… она за тебя очень переживает.
– Могла бы и сама прийти.
– Знаешь, это непросто. Пойми только одно – она ведь хочет, чтобы у тебя все было хорошо…
– Да, наверное, только у нас с ней разные представления о том, что такое хорошо.
– Ну, вот получить образование – это, мне кажется, однозначно хорошо. Кстати, я тебе письмо из института принесла. Пишут, что ты можешь восстановиться, если сдашь пару экзаменов.
Надежда протянула девушке конверт. Та взяла его опасливо, как будто это было ядовитое насекомое, положила в карман фартука и отправилась на кухню за заказом.
Вскоре она вернулась, поставила перед Надеждой чашку кофе и тарелку с бутербродами.
– Посиди со мной, поговорим…
– Вообще-то нам не полагается.
– Да брось ты, у вас же нет посетителей.
Соня села напротив Надежды Николаевны и понизила голос:
– Ну да… у нас недавно такой неприятный случай произошел, оттого и ресторан пустой…
Тут она прикусила язык, сообразив, что сказала лишнее.
– Да, я слышала.
– Ну вот, уже весь город знает. Понятно, что никто сюда не идет – ходят слухи, что у нас здесь массовые отравления… Ресторан уже несколько дней пустой стоит, хозяина проверками замучили, и Лёню каждый день на допросы таскают. Думают, если люди в ресторане умерли – значит, однозначно повар виноват. А при чем тут повар? Он ведь готовит из того, что ему дали. А за продукты он не отвечает. Что привезут, с тем и работает. Если тех людей правда отравили, яд мог кто угодно подсыпать, не только повар…
– А ты работала в тот день?
– Работала. Мы с Лёней всегда стараемся вместе смены брать, чтобы выходные тоже были вместе.
– И ты обслуживала тех людей?
– Ну да… – Соня удивленно взглянула на Надежду. – А почему вы спрашиваете? Просто из любопытства или… – Она вдруг сощурилась: – А это правду про вас говорят, что вы – частный детектив?
«Господи, ну она-то откуда знает? – всполошилась Надежда Николаевна. – Не иначе Майка что-то пронюхала. Надо же, а мне ничего не сказала… подруга называется».
– Не все, что люди говорят, правда, – строго сказала она. – Но все же если ты можешь мне что-нибудь про тех людей рассказать – расскажи, я буду благодарна.
– Ой, ну я все, что знала, уже рассказала полицейским…
– А теперь расскажи мне.
– Их за тем столом четверо было, две семейные пары. Одна – Василий Николаевич Моргунов с супругой… или не супругой, я точно не знаю. Хотя точно не с женой, девчонки говорили, что жена у него за границей…
– Откуда ты знаешь, как его звали? Он что, представился?
– Он сразу дал мне золотую карточку нашего ресторана, у него скидка двадцать процентов. Поэтому и знаю. И вообще, он довольно часто к нам ходит… ходил… – голос Сони дрогнул. – А другая пара – их друзья, как зовут – не знаю. Мужчина – блондин, молодой, очень интересный, одет так шикарно, часы дорогие – ужас сколько стоят! Заказывали они рулеты из баклажанов с орехами, мясное карпаччо, салат «Нисуаз», треску по-милански под сливочным соусом… остальное не помню. Потом мужчины заказали десерт, а женщины – только кофе американо, видимо, сидят на диете. Эта блондиночка, что с Моргуновым была, и правда чуть пухловатая, ей бы хорошо похудеть немножко… А вторая, брюнетка, худая как доска, так что от десерта отказалась, наверное, из солидарности.
– Что дальше было? – Надежда похлопала Соню по руке – соберись, мол, сделай над собой усилие.
– Кофе я сразу принесла, а десерта они не дождались. Я подошла, чтобы убрать со стола – смотрю, а они не шевелятся… сидят неподвижно, как манекены…
Надежда вспомнила ужасную картину, которую застала в злополучной пятьдесят восьмой квартире. И представила, что почувствовала молоденькая официантка, когда увидела за столом мертвыми тех людей, с которыми только что разговаривала, принимала у них заказ.
Даже сейчас, вспомнив тот день, Соня побледнела.
В это время из двери, ведущей на кухню, показался крепкий коренастый парень лет тридцати. Глаза его сияли. Он нашел взглядом Соню, быстро подошел к ней и тихо проговорил:
– Сняли с меня все обвинения!
– Ой, правда?! – Соня вскочила и обняла его. – Отлично! Как так получилось?
Парень настороженно взглянул на Надежду Николаевну.
– Можешь говорить при ней, это тетя Надя, мамина подруга.
– А… здрасте.
– Поздравляю… – осторожно произнесла Надежда. – Тебя что, совсем отпустили?
– Ну, сказали, конечно, чтобы из города никуда не уезжал, что, дескать, если что-то выяснится, то снова вызовут.
– То есть пока в деле никакой ясности, так? Отчего люди-то умерли?
– Понятия не имею! – Парень пожал плечами. – Они там тоже в растерянности. Эксперт говорит, что точно – яд какой-то, но вот как он в организм попал, он не знает.
– И они это при тебе обсуждали? – недоверчиво прищурилась Надежда. – Вроде в органах не положено с подследственными делиться.
– Не-а, они меня в коридор выгнали, а дверь была открыта. Вот я и услышал, о чем они разговаривали. А потом один вышел, меня увидел и сказал, чтобы я шел по-хорошему и не болтал журналистам ничего, не то плохо будет. Ой!
– Тетя Надя не журналист! Она никому ничего не расскажет! Ведь так? – испугалась Соня.
Надежда поклялась, что будет нема как рыба под сливочным соусом, и ушла.
Вернувшись домой, Надежда Николаевна задумалась.
Трагическое происшествие в ресторане не выходило из головы. Оно и само по себе было необычным, особенно если учесть результаты вскрытия. Но если прибавить сюда странную инсталляцию в злополучной пятьдесят восьмой квартире, которую Надежда (и Бейсик тоже) видела своими глазами, дело приобретало поистине загадочный оборот.
Она снова нашла в интернете фотографию тех четырех в ресторане и постаралась разглядеть ее получше. С чьей-то легкой журналистской руки это преступление окрестили «Убийство АББЫ», хотя на самом деле с группой его связывало только то, что за столом сидели две пары да волосы у блондинки были такие же, как у той, из группы. Брюнет, этот самый Моргунов, – гораздо старше, а парень-блондин – моложе. Что-то еще…
Надежда Николаевна закрыла глаза, чтобы представить манекены в квартире. Ага, одежда. Значит, на брюнете был летний светлый костюм. Надежда, конечно, вблизи его не рассматривала, ткань на ощупь не исследовала, о чем сейчас очень жалела. Еще больше она жалела, что не сфотографировала ту сцену, но до того ли ей было! Да и телефон она с собой не взяла.
По ее воспоминаниям, костюмчик на манекене оказался так себе, из недорогих. Тут же, на фотографии из ресторана, было видно, что костюм приличный, уж такие вещи можно сразу определить.
Дальше: манекен-блондин был в джинсах и свитере. Этот же, на фотографии, тоже в джинсах, но вот курточка на нем явно дорогая, престижной фирмы. И часы какие-то
