Баба Яга прибудет из Парижа. - Ирина Славская

спать. Сны мне не снились. Спала я как убитая. До следующего утра я не просыпалась: укатал любимый муж… Рано утром мы встали, поели и пошли на пляж: купаться и загорать. Пока я сидела на пляже в дурацкой панаме, Никита плавал. Мне нравится балтийское побережье тем, что там намного теплее, чем в Москве, но холоднее, чем в Турции. Я не люблю сильную жару. Поэтому, съездив разок в жаркие страны, удовлетворив свое любопытство, я больше туда не возвращаюсь. Для меня там слишком жарко. Мне больше по климату подходит Европа. И то не в жаркое время года.

А летом добро пожаловать на наши черноморские курорты. Выбор большой. Слава богу, Крым теперь доступен и приобретает цивилизованный вид. Раньше я смотрела на то, как его разграбляют, удивляясь. Вместо того, чтобы сделать там вторую Францию, Испанию, эти деятели перли оттуда все, что не приколочено. А что приколочено – отдирали гвоздодером и все равно перли… Правда, цены там нынче взлетели. Но понять крымчан можно. Отстраиваются по мере сил. Это те, кто умный. А кто дураки, те выжидают непонятно чего. Мне всегда казалось, что нормальный человек не может жить в засранном жилище. Даже звери свои норы чистят. А человек чем хуже? Вот и Крым вылизывают и приводят в порядок. Красотища… И в Сочи хорошо. Правда, там цены почти мирового уровня. Особенно зимой. Горнолыжные курорты шикарные, но и цены заоблачные. Хотя тоже можно найти на разный вкус. В общем, море и пляж я особенно люблю.

Посмотрела я на Никиту и тоже пошла поплавать. Доплыла до него и легла полежать на воде. Не знаю, как вы, но я спокойно могу на воде лежать. Мне для этого не надо постоянно грести руками или ногами. Я просто лежу и наслаждаюсь тем, как вода меня ласкает. Никита прилег рядом. Лежим вместе на воде. Кайфуем.

– Я знал, что ты моя половинка.

– Это с чего такие выводы?

– Раньше все мои подружки тонули, как топоры. А ты лежишь. Значит, мы с тобой маленько другой подвид человека.

– Так можно и тех, кто умеет плавать, выделить в новый подвид человека. Те, кто просто люди, те плавают, как топор. Вот ты выдумщик…

– Да. Это я переборщил.

– Это значит, что мы с тобой оба говнистые. Ты знаешь, да? Оно не тонет… Но ты прав. Мы нашли друг друга…

– А я не согласен с твоей формулировкой. Она нас дискредитирует… в глазах общественности. Как можно так насмехаться над всем?

– Ладно. Я пошутила. Индусы говорят, что если человек не тонет, то он наполнен Святым Духом. Он его и держит на воде. А я считаю, что просто у нас остался какой-то атавизм. Вот мы и не тонем. В средние века меня объявили бы ведьмой и сожгли.

– Так ты, наверное, и шагать по воде можешь? Покажи…

– Вот чего не могу, того не могу. Извини. И святости во мне ни на грош. Обычная, как все. Поплыли к берегу? Или еще полежим?

– Ты отдыхай, а я тебя повезу. Садись на меня верхом, мы живо тебя довезем… Раз женился, буду тебя катать. Аттракцион – конек морской, обыкновенный.

– Давай, Ихтиандр, вези меня домой… Я тебя за это рыбкой угощу… Главное, смотри, чтобы дети не увидели, а то до скончания века будешь детишек катать.

– Я согласен. Своих… Садись. «Твоя садись, моя поехал». Ну, ты сама знаешь. Главное, крепко держись, чтобы волной не смыло.

– Даже так? Это с какой же скоростью ты меня помчишь? По морям, по волнам. Нынче здесь, завтра там… Покатай меня, большая черепаха! Э-ге-гей!

И все-таки довез меня муж до берега в целости и сохранности. Недолго на море побыли. Потом погулять сходили. Пока гуляли, встретили фотографа с капуцином. Аж целых четыре штуки…

– Откуда их столько взялось?

– Есть спрос, будет и предложение. Странно, что они за хлебное место не рубятся.

– Расстояние большое. Они не конкуренты. И все равно, откуда их так много? Вот того я, кажется, где-то видел.

– Это зимой они – Дед Мороз и Снегурочка. А летом они фотограф и обезьянка.

Никита заржал от моих слов в голосину. Я от его смеха тоже засмеялась. Рядом шла семья. Так они от смеха чуть не подавились едой.

Время ужина настало. Ужинать я не пошла. Мне не хотелось. Никита тоже остался. Ужин в номер заказали. Я ни о чем думать не могла. Макс пока ничего не прислал. Я ждала его звонка и видео, поэтому сидела как на иголках. Никита заметил мою нервозность и подумал, что это страх.

– Можем гостиницу сменить, если тебе здесь не по себе.

– Да нет. Нормально.

– А чего дергаешься от любого шороха?

– Звонка от Макса жду.

– А я думал, что боишься. Может, все-таки от греха подальше съедем отсюда? Мне так за тебя спокойней будет.

– Завтра решим. А пока пойдем гулять?

Просто мне надо было, чтобы время не так долго тянулось. Вы никогда не замечали, что время не однородно. Когда опаздываешь и надо куда-то успеть, так время бежит стремительно. А когда, наоборот, чего-то ждешь, так время тянется, нервы выматывает…

Пошли гулять по городу. Я понимаю, почему заграницу в старых фильмах снимали в Калининграде или в Прибалтике. Эти величественные готические соборы – настоящее средневековье. Декорации для готического романа. Сохраненная история… Никита попал под обаяние архитектуры. Подставил руку калачиком, и я за нее уцепилась, как обезьянка лапкой. Пришлось дотягиваться. И идем, гуляем.

Тарапунька и Штепсель вернулись! Вот представьте: идут по улице, держась за ручки, двухметровый гигант и девица метр с кепкой. И это в прыжке. Смехота. Люди идут, посмеиваются. Надо было хотя бы туфли на каблуках обуть. А я дурында! Теперь мы с ним стали посмешищем. Хотя Никите вроде нравится всеобщее внимание. Это он меня как диковинку демонстрирует публике. По улице слона водили… А тут не слон, а жена…

Когда вернулись в номер, от Макса пришли видеофайлы на ноутбук. Интересно посмотреть. Еще и сопроводиловку накатал. Он систематизировал все лица, которые были в течение трех месяцев в гостинице. И наша Гюльчатай показала-таки личико. И каково же было мое удивление, когда ею оказалась якобы убитая и сброшенная с поезда злодеями визгливая цыпа.

– Никита, посмотри. Повернула к нему ноутбук.

– Ни фига себе. Вот актриса. Так убедительно врала, что библиотекарь. А сама в этой гостинице на ресепшене работала… Зачем она мне врала?

– Да кто ж ее знает? Хотя нет, знаю. На самое больное