Роковой подарок - Татьяна Витальевна Устинова
– Брось ты, Маня.
– Нет, я не понимаю. Не могу себе представить.
Маня стала ходить по террасе туда-сюда.
– Вот мы идём. Убийца ждёт в засаде. Так? Понимает, что Максим не один, с ним кто-то ещё. Убийце нужно Максима подманить поближе, или он может промахнуться и попасть в меня. Да?
– Маня, я не знаю.
– Он начинает шуметь, чтоб привлечь внимание, собака брешет, Максим идёт, чтоб посмотреть, кто там, убийца забегает за дерево, целится и дважды стреляет. Похоже?
Лёля беспомощно посмотрела на неё.
– Нет, – Маня покачала головой, – не похоже. Очень много лишних движений! Сначала некто караулит в кустах, потом выходит, потом отбегает обратно в лес и уже оттуда стреляет, а тут ещё моя собака!.. Мне показалось, что человек в лесу вскрикнул, то ли от испуга, то ли Волька его всё-таки цапнул. Что-то тут не так.
– Манечка, всё не так! Это же… убийство.
– Вот именно. Пойдём спать, Лёлик, мне завтра с утра за работу. Ты меня прости, но тебе придётся как-то самой развлекаться. Я писать должна.
– Ой, я с удовольствием, – отозвалась Лёля, – поразвлекаюсь на лежанке с книжечкой! Или в саду посижу. Сидеть одной в саду – это же счастье, Маня. Тебе не понять.
– Это то-очно, – протянула Маня. – Где уж мне.
Маню разбудил телефонный звонок, прервав наконец-то тёмный ужас, который снился ей всю ночь.
Она махом села в постели и ошалело посмотрела вокруг.
Ничего не происходит. Стены не рушатся, из подпола не лезут чудовища, в окна не ломится нечисть. Звонит телефон.
– Господи Иисусе, – пробормотала писательница Поливанова, нашарила трубку и нажала кнопку. – Алё!
Звонил тот самый Роман Сорокалетов, давний приятель, который познакомил Маню с Максимом Андреевичем. Он что-то быстро и напористо говорил, Маня почти ничего не разобрала, пытаясь прогнать из сознания чудовищ.
– …Сможешь? Маня, ты слушаешь меня?
– Нет.
– Ты сможешь приехать?
– Ромка, который час?
– Десять утра.
Маня застонала. В её системе координат десять утра – ещё даже не рассвет!..
Но собеседник не отставал. Очень убедительно он повторил, что Мане просто необходимо приехать к нему на работу прямо сейчас.
– Даже не я тебя прошу, – настаивал Роман, – то есть и я тоже, но Жене очень нужно с тобой поговорить.
– Кто такой Женя?
– Женя – супруга Максима. Она хочет, чтоб ты рассказала… как всё случилось. Маня, ты же понимаешь, в каком она состоянии! Приезжай.
Маня медленно начинала соображать.
– Ром, я в деревне, за кордонами, машины у меня нет. И потом!.. Я не хочу. Мне и так всю ночь кошмары снились.
Он помолчал в трубке.
– Маня, ей правда очень нужно.
– Я понимаю.
Она откинула одеяло, Волька у неё в ногах поднял заспанную, недовольную морду. Маня слезла с кровати и подошла к окну.
Солнце сияло, птички чирикали, белочки скакали.
Впрочем, никаких белочек – это она придумала.
– Хорошо, – сказала она наконец. – Только я должна очухаться. Я так рано не встаю.
– Когда тебя забрать? – тут же спросил Роман. – Я встречу у первого шлагбаума.
– Ну, давай в двенадцать, что ли!..
Маня нажала отбой, кинула телефон в развал подушек и распахнула оконные створки. И высунулась наружу.
…Как хорошо жить на свете. Как хорошо, что всё это есть – трава, клён, соседская курица, забредшая на её дорожку. Курица прицеливалась то одним, то другим глазом, а потом – раз, и с торжествующим видом склевала букашку.
Как славно дожить до утра и понять, что ужас ночи – только сон. Он прошёл и следа не оставил.
Как жаль, что Алекс ничего этого не хочет понимать и тянет ужас ночи сюда, в реальность, в утро. И не объяснить ему, и не помочь, и не спасти.
Маня была уверена, что должна спасти Алекса, и мучилась от того, что спасает плохо, ленится, увиливает. Прячется за работу, живёт в заповеднике, и ей прекрасно, а он там пропадает с тоски.
– Манечка, чаю или какао? Я только что сварила!..
Маня прошлёпала босыми ногами по дощатому полу и открыла дверь. Лёля, умытая и свежая, оглянулась от плиты.
– Ты давно проснулась?
Лёля налила в кружку какао и понюхала с наслаждением.
– В восемь.
– Что это тебя в такую рань подбросило?!
– Маня, я привыкла вставать в шесть тридцать. Сегодня прямо заспалась, тут у тебя такая тишина и покой!..
– Да уж, – пробормотала Маня, подумав о своих кошмарах, – покой… В город поедем?
– Зачем?!
– Повстречаться с женой Максима. То есть вдовой. Она хочет, чтоб я ей всё рассказала. Как было.
– Маня, можно я не поеду?
Писательница вздохнула:
– Ну, конечно, Лёлик. Сейчас я штаны натяну и сгоняю на велике в Дорино, там люди держат ферму и продают яйцо и дивных кур! Станем яичницу жарить. Мы с Романом на двенадцать договорились, успеем.
Разумеется, Маня сильно опоздала, и когда дядя Николай на старенькой «Ниве» лихо подрулил к шлагбауму, Манин приятель уже расхаживал по небольшой стоянке туда-сюда и мусолил модный нынче электрический курительный прибор. Эти приборы Маню отчего-то смешили.
– Ром, привет, извини меня, – на ходу заговорила Маня, подбегая тяжеловесной рысью. – Но я правда не привыкла так рано…
– Здравствуй, Манечка, – перебил Роман. – Садись.
– Нам долго ехать?
– В самый центр.
До города было километров сорок по хорошей дороге.
– Видела бы ты, что у нас на работе творится, – говорил Роман, выруливая. – Полный развал колхоза. Никто себя в руки взять не может. И полиция в офисе торчит, документы изымает.
– Ещё бы. – Маня посмотрела в окно. – Гром среди ясного неба.
– Ну да. Макс, конечно, был… жесткач, но как без него работать, никто не понимает.
– А ты?
– И я пока не понимаю. Я закупками занимался, оборудованием, а заказы, связи – всё на нем.
– Ром, у вас есть враги?
– Какие, блин, враги?! – вдруг взвился Роман. – Ты как следователь этот! Придумали врагов каких-то! Как в кино! Ну, есть у нас конкуренты, есть фирмачи, мы заказы у них время от времени перехватываем, но из кустов стрелять – вообще другие дела!
Маня покивала с сочувствием. Должно быть, нелегко ему приходится, и дальше будет только хуже.
– Я не знаю, кто Макса укокошил! Ну, не знаю я!.. И гадать не хочу!
Маня помолчала, а потом всё же спросила:
– А жена? Тоже не знает?
– Да она вообще не при делах!.. Она в нашей конторе не работала никогда!
– А вообще работала?
– Вроде да, я особо не вникал.
– Они давно женаты?
Роман взглянул на писательницу.
– Да всю жизнь, как мы с Юлькой. А