Владимир Янковский - Отставка. Дело 01. «Убиенные молнией»
– Но, наверняка приятно ощущать себя хоть дальним, но прямым потомком той же Екатерины Великой, ведь так, Владислав Вацлавич? – полюбопытствовал президент.
– Мне чуждо чувство тщеславия. Не моя заслуга, что я появился на свет в такой семье. Надо просто быть благодарным своим родителям за этот факт! – пожал плечами Константиновский.
Они медленно шагали по чисто выметенным дорожкам парка, примыкавшего к президентской резиденции. Снег еще лежал кое-где на земле, которая летом радовала глаз своей сочной зеленью. Президент как всегда был непредсказуем. Очередной его вопрос вновь касался дочери Константиновского:
– Куда собирается поступать Юлия Владиславовна?
– Она хочет стать юристом по специальности, а поступить попробует в МГУ или в Академию ФСБ…
– В нашу Академию, профессором которой по кафедре истории России вы являетесь? – уточнил президент.
– Так точно! – четко ответил начальник информационно-аналитического управления.
– Вы одобряете выбор дочери? – в президенте чувствовалась хватка старого оперативника.
– Она – достаточно взрослый человек, чтобы самой определить жизненный путь. Сложность заключается в том, что я не в состоянии, по крайней мере сейчас, как-то повлиять на ее выбор. Все мои рассуждения о том, что это не женское дело, тем более, наша Академия, встречают тактичный, но твердый отпор с ее стороны, – вздохнул Владислав Вацлавич.
– Тогда может не стоит отговаривать, товарищ полковник? – улыбнулся глава государства.
– Какой я полковник! – смутился Константиновский. – Когда начал преподавать в Академии, звания стали расти. Мне дали понять, что так положено. Профессорское звание соответствует полковничьему, так я и дорос до трех звездочек. В форме не появлялся ни разу нигде…
– Как вы относитесь к области научных изысканий сына? – вновь резко сменил направление беседы Хозяин – так по традиции в кремлевских колуарах продолжали называть и нового главу государства.
– Как ученый я уважаю его позицию, стремление доказать свою точку зрения…
– Мне важно знать ваше мнение собственно к проблеме, поднятой в работе Александра Владиславовича. Кстати, я прочитал его диссертацию, – президент спокойно выдержал многозначительный взгляд своего гостя.
– Саша считает, что все мы произошли от инопланетян. Он стажировался несколько месяцев в Англии. Тамошние генетики на основе анализа крови нескольких сотен добровольных доноров – представителей всех трех земных рас и многих народов – пришли к заключению: у всех землян одна общая праматерь и один общий праотец. Тем самым британцы косвенно подтвердили версию сына – вы же помните, земная Ева и небесный Адам? – Владислав Вацлавич повернулся лицом к хозяину резиденции.
– Да, помню. Вы сами-то верите в сверхъестественные силы, пришельцев, паранормальные явления и прочие странности? – продолжал допытываться президент.
– Корректно сказать так: абсолютной истины не бывает, вокруг нас множество явлений, которым современная наука пока не в состоянии найти объяснение с материалистических позиций, хотя к этому надо стремиться. Мы должны изучать непознанное, а не открещиваться от него, как черт от ладана. Вас что-то беспокоит в этой связи? – Константиновский осмелел, внутренне почувствовав заинтересованность президента в этом пока неопределенном по тематике и тем самым странном разговоре.
– Вы, безусловно, в курсе, Владислав Вацлавич, что мне ежедневно кладут оперативные сводки все министры-силовики, руководители спецслужб, Генпрокурор и так далее. Порой в этих докладах содержатся такие факты, что диву даешься и не знаешь, верить или нет. Вот несколько примеров. По данным МВД в Угличе за последние восемь месяцев от ударов молнии погибло трое подростков в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. Все трупы обнаружили на территории музея-заповедника. Только подростки, двое юношей и девушка, причем они дружили, учились в соседних школах, вместе проводили свободное время. Из этой компании в живых – пока – осталось еще трое, две девушки и юноша. В Угличе паника, весна, скоро начнутся неизбежные грозы, многие родители боятся выпускать своих детей на улицы. Один из родственников оставшихся в живых детей, оказался депутатом Государственной Думы, добился встречи со мной. Он ставит под сомнение результаты расследований по трем предыдущим смертям. Ну, какая гроза может быть в декабре или в феврале? Правоохранительные органы разводят руками. Но кто-то должен найти истину?
– Другой пример. В Косово накануне Рождества попал в заурядную автомобильную аварию капитан-десантник из нашего миротворческого батальона. Он был пассажиром, в их «уазик» врезался «джип» с пьяным, как мы, русские, говорим, в «доску» водителем из американского контигента «Кейфор». Капитан отлетел на несколько десятков метров, успел сгруппироваться, поэтому легко отделался – левую руку сломал да плюс множественные ушибы, гематомы по всему телу. Вина в ДТП сто процентов на американцах. Они и не отрицали вину своего «командос» – быстренько отправили того от греха подальше в Штаты, нашему капитану оплатили стоимость лечения, обещали на курорт лучший отослать для реабилитации после выздоравления, – словом, повели себя как джентльмены. Не в них дело. Командование ВДВ решило отправить раненого капитана на излечение домой. Сразу же после нашего православного Рождества, когда закончилось следствие и военная полиция дала согласие на выезд потерпевшего, капитана-десантника с попутным бортом – а в Косово раз в неделю летает «Ил-86» -ой из Рязани, отослали на Родину. Отправка совершенно официальная, парня внесли в бортовые документы, медики сопроводили десантника до люка, на глазах начальника медсанчасти бортмеханик люк задраил, самолет взлетел. Через четыре часа, когда борт совершил посадку на родном аэродроме Рязани, десантника в салоне не обнаружили…
– Он что, с парашютом сиганул? – хмыкнул Константиновский.
– Парашюты на него надели, как и требовалось по инструкции. Но в полете ни один люк не открывался, все илллюминаторы целы, разгерметизаций салона не было – компетентная комиссия проверила показания «черных ящиков». Экипаж даже проверили на алкогольное и наркотическое опьянения. Чисто! – развел руками президент.
– Инопланетяне забрали? – догадался Владислав Вацлавич.
– Ну, уж не знаю, какие там инопланетяне, – вздохнул Хозяин, – но пару месяцев спустя, в начале марта, в наше посольство в Чехии обратились местные полицейские. Их патруль обнаружил на обочине шоссе мужчину около тридцати лет, одетого в форму пехотного капитана русской царской армии начала ХХ века с документами на имя того самого изчезнувшего в начале января капитана-десантника. Мужчина был в бессознательном состоянии, болен воспалением легких. Его поместили в местный госпиталь, привели в чувство. Придя в сознание, тот стал утверждать, что он действительно капитан российских ВДВ, назовем, скажем, Иванов, военослужащий российского батальона в Косово. Одиннадцатого января сего года на борту самолета «Ил-86» почувствовал себя плохо вскоре после взлета. Очнулся в полевом госпитале Юго-Западного фронта в мае 1916- го, того самого фронта, которым командовал генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов! После излечения участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. Был ранен, тонул, простыл. Направлен в полевой госпиталь на излечение. Очнулся уже в наше время на территории Чехии. Без денег пытался добраться до Праги. Потерял сознание на обочине шоссе. С Ивановым встретились работники консульского отдела и сотрудник службы безопасности посольства. Сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, по факсу отправили все материалы в Москву, в военную контрразведку. Сравнили с досье Иванова – его отпечатки, и фотография его. Капитана уже с сопровождающими, фактически под конвоем, отправили в Москву. Здесь с ним поработали и контрразведчики, и врачи, и военные историки. Даже на полиграфе гоняли. Заключение: не врет, вменяем, события передает с точностью очевидца… Как это объяснить? – президент даже остановился на повороте дорожки.
Конец ознакомительного фрагмента.
