Леонид Словин - Ночь, прожитая трижды
— Будете понятыми!..
Игумнов вышел из-за стола. Металлические фиксы в верхней челюсти поблатному блеснули. Они стояли друг против друга под люстрой, в центре кабинета.
— Я предложил этому гражданину показать, что у него при себе… Он отказался…
Носильщики отводили глаза. Положение выглядело щекотливым. Одно начальство хотело силой обыскать другое. Им не хотелось встревать. Заявитель отстраняюще выставил вперед руку.
— Только посмей! Я помощник депутата Государственной Думы… — Он уже грозил прямым текстом. — не думай! Я все о тебе знаю. Ты — Игумнов, начальник розыска. Дежурный сегодня — майор Масловский. Если посмеешь поднять на меня руку — вас просто уберут отсюда!
— Я хочу посмотреть, что у тебя в том кармане…
Это будет твой самый гибельный шаг, капитан. — Заявитель все еще держал правую руку выставленной, как бы отстраняя его. — Не ухудшай положения, в которое ты попал. Вылетите оба! Без пенсии!
— Ты еще будешь меня лечить?!
Игумнов прихватил вытянутую руку, подал на себя и тут же привычно завел назад. Перегиб в локте был из самых простых и наиболее болезненных приемов. Менты на земле пользовались им по десятку раз на день.
Заявитель сделал попытку вырваться.
— Не дергайся. Могу нечаянно сломать… — Игумнов был не из боязливых.
Свободной рукой он огладил куртку потерпевшего на груди — под ладонью знакомо возник прямоугольный объем.
— Бумажник, выходит, на месте?.. — Рука его нырнула в верхний карман пиджака. — А что это?!
Он отпустил заявителя. В руке он держал удостоверение.
— «Министерство внутренних дел Российской Федерации…»Понятно… А это? — Вместе с удостоверением лежал сложенный несколько раз листок папиросной бумаги. — «Для служебного пользования»….
Игумнов раскрыл корочки.
«Черных… Старший инспектор, подполковник милиции…»Ясно! — Он обернулся к понятым. — Все свободны. Спасибо.
Носильщики вышли.
Игумнов развернул напечатанный на тонкой папиросной бумаге документ:
— «План-задание»… «С целью проверки выполнения „Инструкции о регистрации преступлений…“» «Сохранность табельного оружия на момент проверки…» Так вот как вы нас проверяете, козлы!..
Все укладывалось в одну понятную схему: в ближайшую неделю предполагалось заслушивание на Коллегии МВД. Проверяющие приступили к работе…
Игумнов вернулся к столу, открыл сейф. Заявление о разбое вместе со служебным удостоверением старшего инспектора и «Планзадание» легло на полку. Игумнов запер сейф, сунул ключи в кариман.
— Все, подполковник, свободен!
— Послушай…
— Бай!
Маски были сорваны.
Черных тоже возвратился на место, ногой подтащил стул.
— Верни удостоверение, Игумнов! — Он сел. — Мне теперь и в министерство не войти!
— Твои проблемы.
Старший инспектор полностью сменил тон.
— Завтра тебе прикажут и ты тоже пойдешь! Ты ведь понимаешь, это не моя инициатива…
Причина была не в нем. И даже не в том, кто его послал. Все начиналось выше. Внизу это знали.
— А как насчет твоего ложного заявления?! — Игумнов кивнул на сейф. Это уголовное преступление. Закон, он для всех. В курсе?
Черных заговорил почеловечески:
— Ты режешь меня…
— А что бы со мной было, если бы я тебя, суку, не поймал! Если бы бросил в корзину то, что ты там намарал?! Что бы со мной сделали?! Думал об этом?!
Прости! Я понимаю.
— Ни хера ты не понимаешь…
— Я тебе клянусь…
Черных открыто унижался.
Мы пригодимся друг другу! Тебе когда майора получать?
Звания старших офицеров, начиная с майорских, раньше присваивались приказами по министерству. Там все еще этим козыряли.
— Я по корешам с вашим кадровиком…
Старший инспектор был прохиндей и не собирался это скрывать.
— И с обоими замминистрами. Вместе охотимся, поддаем…
«Крутит всеми, хитрец. Привык — все сходило с рук…»
— Ладно! — Игумнов швырнул чистый лист. — Пиши. «Рапорт…»То да се… «Сего числа я согласно вашему указанию, подал ложное заявление о разбое…»И — так далее…
Черных опешил:
— Ты чего?! Думаешь, я это напишу?! — Оба подбородка его затряслись. — На себя?!
— А ты как хотел?!
— Мне же уберут сразу!
— Не уберут! Я буду держать бумагу у себя. Никто и знать ничего не будет.
— Тогда зачем?!
Игумнов не унизился до вранья.
— Так будет спокойнее. Завтра тебе могут другое задание дать… Похлеще! Приходится быть на страже…
Черных упорствовал недолго. Он оказался авантюрного склада.
— А… Была- не была! Только смотри, капитан. Я ведь тоже непрост.
Черных со стулом придвинулся к столу, достал ручку. Начал писать. Ручка скользила легко. В министерстве своем они только и делали, что писали.
— Готово. Все?
— Теперь расписку. «Я такойто получил в линейном управлении удостоверение личности…»
Черных подумал, махнул рукой.
— Держи…
В расписке был с деся-ток слов.
— Еще номер удостоверения и твой номер телефона…
— Да он есть в справочнике! — Черных уже убрал ручку.
— Допиши домашний и сотовый. Вдруг придется…
— А… Семь бед — один ответ…
Черных дописал.
— Вот. Только сунь подальше…
— Это уже моя забота.
Игумнов снова прочитал расписку, остался удовлетворен.
— Держи… — Он достал из сейфа удостоверение. — Теперь свободен!
— Спасибо. — С документом к старшему инспектору вернулся привычный имидж. — У тебя где транспортный… — Он перегнулся через стол, подвинул телефонный аппарат. — Я должен доложить в Главк…
— Давай, не стесняйся…
— Чего уж… — Он вздохнул.
Предстоящий разговор с дежурным по Главку не сулил Черныху ничего приятного. Он набрал номер.
— Кузьмич! — Доклад был полуофициальный, полуприятельский. Все они там давно уже дружили — вместе пили и стучали друг на друга. — Черных докладает…
Черных! — Дежурный по Главку ждал его звонка. — Наконецто! Ты где? Как там, по Каширскому ходу? Был у них?
— Был. — Старший инспектор подмигнул Игумнову. — У них все в порядке. Молодцы. Приеду объясню…
— Ну, ты даешь, блин!.. — Дежурный даже выругался. — Я уже стружку снял с ответственного по московскому управлению, почему ему не доложили о разбое… Замминистра в курсе. А ты — «Молодцы!».. Ты чего должен был привезти, Черных?! Какой компромат!..
— Я знаю… Была причина, Кузьмич.
— Это ты сам ему объяснишь.
— О н звонил?!
— Тото…
Предстоявшее объяснение с руководством обещало быть серьезным. Дежурный по Главку все хорошо себе представлял, поэтому даже не позлорадствовал.
— Тебе куда машину?
— Подсылай прямо к вокзалу….
Разговор был закончен.
Черных положил трубку. Он выглядел попрежнему беспечным, хотя явно играл с огнем.
— Выкручиваться придется? — Игумнов взглянул на него не без любопытства.
— Отмажусь… — Старший инспектор кивнул на расписку и рапорт на столе. — Поосторожнее с этим…
— Не волнуйся. Вы нас к этому приучили…
Очень быстро, сразу после отъезда министерского проверяющего объявился неизвестно где обретавшийся все это время дежурный. Обостренное чувство самосохранения выручило и на этот раз. Без такового дежурные бы не продержались на этой работе и месяца.
Он позвонил Игумнову по прямому телефону.
— У нас все в порядке, Игумнов? — Майор уютно перекатывал во рту леденец.
— Вроде да.
— А то мне позвонили сверху. «У вас на вокзале тяжелый нераскрытый разбой. В электропоезде. „Двое под угрозой ножа отобрали документы и деньги…“»
Он выждал, но Игумнов не пожелал объяснить.
— Всето они знают и даже раньше нас! — Дежурный вздохнул.
Игумнов не поддался на провокацию. Сказал только:
— Нас проверяют. На регистрацию заявлений и на сохранность оружия. Качан не объявился?
— Не было. И, кстати, пистолет не сдал. Он на линии?
— В Домодедове. Подожди! Мне звонят!.. Может он?!
Телефонный звонок прошел на городской номер.
На другом конце провода был Никола.
— Ты где?
— В Домодедово. Тут, похоже, готовится разборка, Игумнов!..
— Качана встретил?
— Пока нет.
— Ладно. Объясни, что там…
Частные охранники, в которых Никола заподозрил бывших офицеров спецслужб, отдалялись от уснувшего на скамье мужчины. Потом оба спрыгнули с платформы, перебежали пути.
Никола не оставлял их без внимания.
Теперь они быстро уходили впереди к маневровому парку. В глубине станции разбегались по путям синие и красные сигнальные огни.
Никола двигался бешумно.
Это была его стихия — ночь, бесшумное скольжение силуэтов в перекрестках света. Две серые тени и крадущаяся за ними третья…
