Марина Серова - Небесный телохранитель
– Вениамин Эдуардович, – представился он. – Добрый день.
Несмотря на его любезный тон, старик вызвал в моей душе легкое состояние тревоги. «В прошлом этот дядька явно занимался криминальными делами, – пронеслось у меня в голове, и я покосилась на глыбообразного охранника. – А скорее всего, здесь и сейчас проворачиваются некие аферы…»
– Евгения, – я постаралась улыбнуться.
– Всегда рад видеть у себя новую гостью. Ко мне нечасто заходят новые покупатели, – прожурчал Вениамин Эдуардович. – В основном мои клиенты – состарившиеся любители старины. Ищете что-то конкретное? Для себя?
– Д-да, – не сразу отозвалась я.
– Буду рад помочь такой очаровательной особе!
– Меня интересует… – Я старательно шарила взглядом по сторонам, пытаясь отыскать в темных углах этой берлоги нужный мне предмет. – Ваза!
– Ваза? – Антиквар расплылся в сладкой улыбке. – Вы зашли точно по адресу! У меня имеется огромный выбор. Вот, посмотрите, чудеснейшая гжель начала двадцатого века…
Сухонькими лапками старичок схватил с одной из полок мелкую посудину.
– Или вот…
Я терпеливо шагала за ним от одной полки к другой, от одного захламленного угла до другого. Из всего этого бардака Вениамин Эдуардович извлекал различные предметы и вдохновенно мне о них вещал. Я слушала его вполуха и глазела по сторонам.
– А во-он та ваза… – в самом дальнем углу, заставленном кучей всякого барахла, я наконец-то заприметила интересовавшую меня вещицу. – Сколько она стоит?
Я решительно отодвинула запыленный торшер, оттащила в сторону картину в тяжеленной раме и коснулась кончиками пальцев глиняного горлышка высоченной – в половину человеческого роста – вазы.
– Сколько? – Я с любопытством разглядывала эту посудину.
Вениамин внимательно следил за каждым моим движением, за моими пальцами, которыми я погладила глиняные бока вазы.
– Должен вас разочаровать, – Вениамин слащаво улыбнулся. – Эта ваза уже продана. За нее оставлен залог. Клиент придет сегодня вечером, чтобы внести оставшуюся часть денег и забрать ее.
Моя искусственная улыбка стала еще шире.
– Шикарная… Шикарная вещь… – продолжала между тем я. – Давно такую искала! И такая досада… Продали, говорите… И за сколько же?
– За пятьсот тысяч, – после минутного колебания произнес он.
– Н-да… – Я перевела взгляд на продавца антикварной лавки и широко улыбнулась. – Хорошая вещь стоит таких денег! Это же Монблан?
– Да-а… Монблан…
Посылая меня на дело, вор не учел одного маленького обстоятельства. Я не была полицейской «ищейкой». Я – бывалый боец, плюс дама я достаточно умная, хитрая и сообразительная. А еще я неплохо разбираюсь в раритетных штучках. Мне достаточно было одного взгляда на всю эту антикварщину, чтобы определиться: из всего барахла, которое антиквар притащил в свою лавку, тут имелась от силы пара-тройка действительно стоящих дельных вещиц. Все остальное – сущий хлам! Впрочем, как и эта ваза – не больше, чем обычный глиняный горшок, красная цена которому – пять рублей. Какой-то умелец разрисовал его под тонкую кисть Монблана, но любой мало-мальски сведущий в этих вопросах человек мог легко распознать дешевую подделку. И за каким чертом Дмитрию Лившицу и его напарнику Сашке понадобилась эта бесполезная посудина, я никак не могла взять в толк… Возможно, это продуманный ход вора, чтобы сбежать от меня, и сейчас вишневая «девятка» уже уносит его по улицам Тарасова в неизвестном для меня направлении. Но что-то мне подсказывало, что не все в этой истории так просто, и тревожно бегавшие выцветшие глазки старика антиквара все больше и больше убеждали меня в этом…
– А может, мне удастся с вами договориться? Уж больно хорошая вещь! Давно такую искала…
– К сожалению, нет. Я дорожу своими клиентами и не могу так поступать.
– А если я заплачу больше?
– Нет, мадам, – антиквар начал терять терпение.
– Значит, ваза не продается? – уточнила я.
– Нет. – Вениамин больше не улыбался.
– И человек, купивший ее, отдал за нее пятьсот тысяч?
– Именно, – теперь моя навязчивость раздражала старика, пару раз он кинул взгляд на гориллу, столбом стоявшего у входа. Мне тоже надоел этот цирк.
– Но это же не настоящая ваза, – ровным тоном произнесла я. – Интересно, ваш клиент знает об этом?
Мое замечание стало последней каплей в чаше его терпения.
– Гарик! – Имя охранника прозвучало как команда «фас».
Одним прыжком горилла оказался рядом со мной. Мужик полоснул в воздухе огроменным кулаком, который должен был как минимум впечатать меня в стену. Но я успела увернуться, присела, а потом резко вскочила и, пока верзила не нанес мне очередной удар, который мог бы стоить мне жизни, схватила с пола эту – якобы старинную – вазу и со всего размаху грохнула тяжеленным горшком о голову противника. Посудина рассыпалась в мелкое крошево… На секунду Гарик замер с выпученными глазами, потом как-то странно всхрапнул и как подкошенной рухнул на пол.
– Фух, – я откинула со лба непослушную прядь волос, перевела взгляд на мертвенно-бледного Вениамина Эдуардовича и от всей души произнесла: – Зря вы мне вазу продать не захотели!
– Да… Это… Как… – запинался антиквар, пятясь от меня назад.
– Стоять, мой хороший! – вмиг растеряв всю свою любезность, прорычала я, выхватывая из-за пояса джинсов пистолет. – Я хочу услышать увлекательную историю про старинную вазу, которая на деле оказалась подделкой!
– Я ничего не знаю… – как загипнотизированный, глядя в дуло пистолета, выговорил антиквар.
– Или ты мне говоришь, что такого ценного было в этой вазе, или… – Я изобразила многозначительный жест.
Вениамин чуть не грохнулся на пол рядом со своим охранником.
– Живо, отвечай! У тебя есть ровно… – Я взглянула на бездыханную тушу Гарика. – Ровно пять минут! – оценила я последствия нанесенной мною мужику травмы. – Время пошло! Повторяю вопрос – что такого ценного было в этой вазе?
– Эт-то… Она… Там…
– Живее! – рявкнула я.
– На дне ее был приклеен ключ! – зажмурив глаза, на одном дыхании выпалил Вениамин.
– Что?
– Там был приклеен ключ!!! – завыл антиквар. – Я не вру! Правда! Проверь!
Мыском туфли я расшвыряла осколки глины. Мелкое крошево хрустело под ногами… Я уже хотела было устроить Вениамину допрос с пристрастием номер два, как вдруг каблук мой скользнул по чему-то твердому. Не выпуская антиквара из-под прицела, я наклонилась и из осколков разбитой посудины выгребла крошечный металлический предмет. Старик не обманул: на моей ладони лежал ключик.
– От чего этот ключ?
Загнанный в угол антиквар затрясся.
– Не знаю… – проклацал он зубами.
Я сокрушенно покачала головой и нажала на спусковой крючок. Пуля ударила точно под ноги Вениамину – деревянное покрытие пола щепками разлетелось в стороны.
– Я правда не знаю!!! – тоненько заорал Вениамин.
Я взглянула в испуганные глаза антиквара, что-то мне подсказывало, что старик не врет.
– Откуда у тебя эта ваза? И кто приклеил на ее дно ключ? – попыталась добиться я правды.
– Мне оставил ее один клиент…
– Что за клиент? Чем вообще вы здесь занимаетесь? Что здесь стережет этот верзила? – Я кивнула головой на поверженного мною Гарика.
– Я… Мы…
– Ну!
– Вся эта посуда – только для отвода глаз… На самом деле я продаю наркотики. Клиенты разные бывают, вот и пришлось нанять Гарика, – прерывисто тараторил торгаш.
– А что с вазой? От чего этот ключ?
– Не знаю… – проскулил Вениамин. – Правда, не знаю… Мне ее принес один клиент… Сказал, что денег на товар у него нет, просил взять в залог вазу. Уверял, что эта штука была главной ценностью для его деда, тот ее хранил как зеницу ока, говорил, что она может принести владельцу целое состояние… Вот только в чем именно ценность этой посудинки – так и не успел внуку рассказать, убили старика… Парень клялся, что, как только у него появятся деньги, он сразу же выкупит ее, просил меня не продавать никому другому эту безделицу. Я пошел на уступки. Отдал товар, оставил у себя вазу… Надо сказать, мне потребовалось немало времени, чтобы найти на ее дне ключик… Ваза достаточно большая и глубокая, чтобы разглядеть на ее дне такой крошечный предмет. Скорее всего, это ключи от банковской ячейки или от какого-то сейфа, где старик прятал деньги… Я пытался хоть что-то разузнать о том молодом человеке, принесшем мне вазу. Но все мои поиски были тщетными. У меня не было никакой информации о парне – ни его адреса, ни его контактов, только имя его деда – Альберт. Но сколько этих Альбертов во всем Тарасове? А может, и не в Тарасове его дед жил… Этого я тоже не узнал…
– И что было дальше?
– А ничего! Парень этот так и не пришел… Возможно, накурился дури и забыл, у кого оставил вазу, а может, и умер от передозировки. Да мало ли что могло с ним произойти? Но вот уже месяц эта ваза пылится у меня в лавке…
