Ольга Лаврова - Бумеранг

И когда Томин тем же укоризненным голосом освеЁдомляется:

-- Записную книжку с перчаткой в тот же раз взял? Заодно?

Сеня без спору подтверждает:

-- Ззаодно...

-- Тогда поехали.

-- Штаны... -- просит Сеня, далеко не уверенный, что дозволят.

-- Как считаешь? -- оборачивается Томин к своему спутнику.

-- Штаны, я думаю, можно, -- серьезно отзываетЁся тот.

-- Спасибо... -- потерянно благодарит Сеня. Сеня, теЁперь подследственный Калмыков, относится к той разноЁвидности преступников, которые, коли уж попались и проговорились, не запираются и впредь. Таких, как праЁвило, используют для изобличения сообщников. Потому логично, что мы застаем Калмыкова на очной ставке с Тутаевым.

Тутаев мрачен и воспринимает поведение своего тезЁки как предательское.

-- Деньги мы поделили по дороге обратно. Заехали в кусты, там пересчитали, понимаешь, и поделили... на три части, поровну. -- Калмыков ловит взгляд Тутаева, морЁгает -- обрати внимание -- и повторяет: -Поровну, знаЁчит, на троих... Вот так было совершено преступление... По глупости, конечно.

-- Что скажете? -- спрашивает Пал Палыч Тутаева.

-- Плетет незнамо что! Псих какой-то...

-- Кому принадлежала идея бросить в универмаге чуЁжие вещи? Тутаев?

-- Не понимаю вопроса.

-- Калмыков?

-- Кому принадлежала... забыл, кому первому. Но вещи я взял случайно в квартире у тетки... то есть у соседа.

-- Совсем случайно?

-- Ну, точней, с целью ввести в заблуждение товариЁщей из милиции.

-- Понятно. Как, Тутаев, все никак не припоминаете этого гражданина?

-- Первый раз вижу! -- глупо упорствует тот.

-- Хотя полгода работали в одном цеху радиозавода и считались приятелями. По какой причине уволились? -- Снова оборачивается Пал Палыч к Калмыкову.

-- Мы с Семой...

-- За себя говори!

-- Поскольку на очной ставке, я должен за обоих. Правильно понимаю, гражданин следователь?

-- Правильно.

-- ОТК часть контактов бракует, отправляет на свалку. А на каждом контакте -- чуток серебра. Если паяльничком пройтись -- можно снять. Мы с Семой и занялись... для одного ювелира. Нас, гражданин следователь, бесхоЁзяйственность толкнула, -- поспешно добавляет КалмыЁков. -- Серебро, понимаешь, на помойку!

-- Отчего же прекратилось ваше... хм... общественно полезное занятие?

-- Ювелир сел. Если б не это несчастье, разве б я поднял руку на кассу? Что вы! У вас обо мне превратное мнение!

Не дослушав, Пал Палыч обращается к Тутаеву:

-- Подтверждаете показания Калмыкова?

Тот злобно смотрит на закадычного дружка:

-- Знал бы, какое ты дырявое трепло, -- я бы от тебя на другой гектар ушел!

А Сеня Калмыков окончательно вошел в роль "чистосердечника", и ему уже рисуется обвинительное заклюЁчение, где черным по белому записано, как его показаЁния помогли следствию.

Теперь он взывает к Илье Колесникову:

-- Я, Илюша, во всем признался: как втроем забраЁлись в магазин, втроем выручку делили в кустах... не помню, сколько отъехали... как на даче у тебя гуляли... втроем, после дела. Семе я сказал и тебе говорю: чего, понимаешь, темнить...

У Колесникова шкура потоньше тутаевской и нервы пожиже. Он уже, собственно, "готов", но Сеня еще не исчерпал запас красноречия:

-- Вот суд будет, а статья-то, она резиновая. Есть верх, есть низ. Надо адвокату чего-то подбросить, пониЁмаешь, для защиты. Мы молодые, первый раз, по глупоЁсти... Пожалеют...

x x x

В сарайчике у Ильи опрокинут набок ИЖ -- так, чтобы колясочное колесо свободно крутилось и было доступно для осмотра. Кибрит медленно вращает его, сравнивая с увеличенной фотографией слепка, снятого со следа у шоссе.

-- Вот это место отпечаталось! Узор в точности совпаЁдает: расположение трещин, потертости... Да, Шурик, безусловно, он!

-- Отлично! -- восклицает Томин. -- Нужно быстреньЁко оформить это для Паши.

x x x

-- Разрешите присутствовать на очной ставке? -- ТоЁмин входит и кладет на стол перед Пал Палычем заклюЁчение экспертизы.

Сеня зябко вздрагивает (видно, вспомнилось задерЁжание на пляже), но с подобием радостной улыбки говорит Томину:

-- Здрасте! (Смотрите, переродился с той минуты, как рука закона ухватила меня за плечо!)

-- Ну вот, Колесников, на дороге остался след вашего мотоцикла. Подтверждаете вы показания Калмыкова?

Илья Колесников прерывисто вздыхает и выдавливает:

-- Подтверждаю...

-- Теперь по порядку. Где познакомились? -- Это к Калмыкову.

-- В бане. Когда ювелир сгорел и нас поджало, мы Илюхе в бане и предложили: давай махнем одно дело... втроем.

-- Правильно, Колесников?

-- Дда... правильно.

-- Прошу прощенья, не понял, -- подает голос Томин. -- Вы случайно мылись, что ли, вместе? Один наЁмыленный другому намыленному говорит: айда что-ниЁбудь ограбим? Что позволило вам и Тутаеву обратиться к незнакомому человеку с подобным предложением? МожЁно такой вопрос, Пал Палыч?

Тот кивает.

-- Почему ж незнакомый? -- возражает Калмыков. -- Мы с Семой попариться уважали, а Илюха всегда там находился, на месте.

-- Работал в бане? -- уточняет Томин.

-- В общем, да, -- говорит Калмыков.

-- По моим сведениям, Колесников ушел из лаборанЁтов, жил на даче, полученной в наследство от родителей, городскую квартиру сдавал, тем и подкармливался. Верно я говорю?

-- Все верно, -- подтверждает Пал Палыч. -- Вы, Александр Николаич, не в курсе банных тонкостей...

-- Где уж нам! На службу бежишь -- бани закрыты. Домой -- хорошо бы на метро успеть. Извините за сеЁрость, моюсь в ванне.

-- А есть люди, которые имеют досуг, в баньку ходят ради удовольствия. И желают, Александр Николаич, поЁлучить все двадцать четыре. И пар, и веничек, и кваску, и пивка, а к пивку воблочки.

-- Гм... -- выразительно произносит Томин.

-- Тут и нужен молодец на все руки. Со своим запасом напитков и прочего. Без должности, конечно. Просто за определенную мзду Колесников со товарищи допускаютЁся к обслуживанию посетителей. Как обстояло с нетрудоЁвыми доходами?

-- В среднем... трояк с клиента, -- сиротским голосом сообщает Колесников.

-- А бани не пустуют, -- добавляет Пал Палыч. -- Так вас не удивило предложение двух... намыленных?

-- Нне очень... У голых, знаете, все проще. Чего надо, то и спрашивают. Принесешь пива, а он, к примеру, говорит: "Как тут насчет валюты?"

-- Вспомнил! -- вклинивается Калмыков. -- Вот почеЁму мы к Илюше: он помянул, что у него, понимаешь, есть мотоцикл, а у нас уже универмаг был на прицеле!

Успел Сеня добавить заключительный штрих к картиЁне сговора, в которой не должно быть места для Марата!

x x x

А что Марат? Как он относится к провалу своих подручных?

Он как раз звонит:

-- Сему, будьте добры. -- Ответ приводит его в замеЁшательство. Буркнув "извините", он поспешно нажимает рычаг аппарата. После короткой паузы вновь набирает номер: -- Сеню можно? -- И уже не дослушав, бросает трубку. -Влипли!.. Надо посоветоваться с умным человеком... -- медленно произносит он. Выходит в переднюю, зажигает свет над большим зеркалом. Пристально вглядыЁвается в себя. -- Что будем делать?.. -- спрашивает у отражения. -Успокойся, успокойся, Марат... -- прикаЁзывает он сам себе, сгоняя тревогу с лица и постепенно обретая обычный невозмутимый вид. -- Это не твой проЁсчет. Их подвела какая-нибудь глупость. Тебя это не касаЁется. Все к лучшему. Людей надо менять. Тебя не назовут... Ты им нужен на свободе. У тебя их деньги. Ты их надежда. Никто не выдаст. Все к лучшему... Ты человек умный. Ты поступаешь, как хочешь... Ты выше преград. Преград нет...

С улицы появляется сильно взволнованная Вероника Антоновна.

-- Марик! Нам необходимо поговорить!

-- Матушка, я сосредоточен на важной мысли. Будь добра...

-- Нет, я не буду добра! -- перебивает она и весь дальнейший разговор проводит сурово и с достоинством, не пасуя, как обычно, перед сыном.

-- Что на тебя накатило? -- недоумевает Марат.

-- Всю жизнь я гордилась тобой. А сегодня мне было стыдно! Многое могу простить, но нечистоплотность -- никогда! Час назад я встретила Антипова.

-- Кого? А-а, сам играет, сам поет? -- пренебрежиЁтельно вспоминает Марат, еще под впечатлением, что он "выше преград".

-- Какое ты имел право от моего имени занимать у него деньги? Да еще такую сумму! Зачем тебе, на какие нужды?

-- Не мне, выручил одного человека, -- врет Марат.

-- Но срок твоей расписки истек! Между порядочныЁми людьми...

-- Между порядочными людьми можно и подождать.

-- Сколько именно? Когда твой один человек вернет долг моему товарищу по работе?

-- Сейчас он в командировке. Приедет -- отдаст.

-- Когда он приедет? -- неотступно требует Вероника Антоновна.

-- Десятого или двадцать пятого! -- жестко отвечает Марат, называя дни выдачи зарплаты в НИИ, где рабоЁтал Илья Колесников.

x x x

Рядом со станцией метро с выносного прилавка торЁгуют апельсинами. В хвосте очереди стоит Стелла. БарсуЁков, ждущий кого-то у станции метро, решает пока тоже запастись апельсинами. Во все глаза смотрит он на Стеллу. Это же она! Та самая!