Мария Дубинина - Джон Найтингейл. Истории о потустороннем.
— Я не клиент, я доктор, — я представился, — Ответьте мне на один вопрос, честно. Вы знаете девушку по имени Элис Браун? Она была у Вас ровно пять дней тому назад. Месье Бенар странно дернулся:
— Нет. Я не запоминаю имен посетителей, их слишком много. Поспешный ответ и легкая дрожь в пальцах, которыми он затеребил воротник щегольской рубашки говорили мне об обратном.
— Вы лжете. Зачем?
— Вы полицейский? Нет! Поэтому я настоятельно прошу Вас покинуть мой кабинет! Сквозь маску загорелого привлекательного мужчины проступили уродливые черты. Гнев и страх преобразили его. Пальцы сильнее, чем нужно, дернули воротник, и я увидел маленький хрустальный шарик на золотой цепочке. Месье Бенар тоже это заметил:
— Вон! Убирайтесь прочь, я четный человек! Мне действительно нечего больше было здесь делать. А уж Софи я точно сюда не отпущу. Мы договорились с Чарльзом встретиться на обед в пабе «Янтарная капля». Пока я ожидал товарища, в голове оформился более или менее четкий план, и я не преминул поделиться им.
— Ну что же, тебе повезло. У меня кузен служит в полиции, думаю, он сможет нам помочь и уже к вечеру нужная информация будет у тебя на столе. Так и случилось. Я получил телеграмму, содержание которой подтверждало все мои догадки и опасения. Наступило время, когда следовало действовать быстро и наверняка. Я, безусловно, мог ошибаться в мелочах, но не в главном. «Вампир», о котором на каждом углу кричала пресса — это французский гипнотизер.
Единственное, что пока ускользало от моего понимания — это то, каким образом и для чего он заставлял своих жертв творить ужасные вещи, нападать на близких людей и совершать над собой насилие. Но, по сути, все подробности он расскажет полиции, когда мы с Чарльзом выведем его на чистую воду.
— Это записка для Чарльза Сеттона, вот его адрес, — крикнул я экономке, сбегая по лестнице и на ходу завязывая шарф, — Попросите кого-нибудь отнесли ее.
— Куда вы направляетесь?
— К пациентке! Мадам Деларош проводила меня сочувствующим взглядом. Как умная и понимающая женщина, она подозревала, что с этим делом все не так просто. Она не знала, что, кроме чемоданчика с лекарствами, я прихватил с собой еще кое-что, а если бы знала, ни за что бы не выпустила из дома. Еще будучи молодым врачом в дальних южных колониях, я приобрел одну крайне полезную и опасную вещь. Этим вечером, я, сжимая вспотевшей рукой гладкую рукоятку револьвера, постучал в дверь гостиничного номера, где проживал Поль Бенар.
Портье пропустил меня, так я мой чемоданчик служил пропуском в любые места.
— Что Вы тут… Я не дал Бенару договорить, впихнув того обратно в комнату.
Жестокость была мне чужда, но порой и она необходима, особенно для спасения невинной жизни.
— Месье Бенар, вынужден просить Вас поехать со мной. Кэб ожидает нас у выхода. Лицо француза побагровело:
— Как Вы смеете врываться ко мне?! Я обращусь в Посольство!
— Позже непременно обратитесь, — мне не осталось ничего, как показать ему револьвер, — Простите, но я настаиваю на своей просьбе.
— Мне нужно одеться. Дураком я точно не был, и пусть военной стезе я предпочел мирную, прекрасно понимал, что опасно давать ему шанс выкрутиться.
— Нет, идемте. Никогда я не чувствовал в себе такой прилив адреналина. Мы проходили мимо портье, и мне показалось, что сейчас Бенар закричит, и все пропало. Но, видимо, дуло револьвера, приставленное к его боку, умерило горячий французский темперамент. Очень скоро мы, к счастью, без приключений добрались до дома Браунов. И началась самая непредсказуемая фаза моего плана. Бенар молчал, но я ощущал волны ненависти, исходящие от него.
Дверь была не заперта, однако, по пути к спальне Элис, я не встретил ни одной живой души. Это пугало.
— Я не понимаю, что мы здесь делаем.
— Заткнитесь! Гипнотизер снова замолчал. Ко мне же подступала паника. Я позвал Чарльза, он не отозвался. Вот и комната Элис Браун. Сначала в нос ударил тяжелый запах, который я не перепутаю ни с чем. Потом я услышал звук, самый ужасный звук, который мне доводилось слышать.
— Боже, Элис! Элис! Я распахнул дверь и увидел девушку, склонившуюся над лежащим на полу Сеттоном. Он чуть слышно стонал.
— Seigneur, ayez piti? de nous…[1] — выдохнул Бенар, не делая попытки убежать. Я не знаю, что он сказал, но, как и он, я был в шоке. Красавица Элис, бедняжка Элис, еще вчера утром не способная даже передвигаться самостоятельно, смотрела на меня безумным взглядом, и лицо ее было перепачкано в чужой крови.
Господи, что же она натворила! Я хотел подойти к ней, но девушка уже заметила нас, и внезапно с воем отпрыгнула к стене.
— Элис, не бойся меня, — мягко заговорил я с ней, протягивая руку, — Я твой доктор. Я сделал еще один шаг и понял, что она смотри совсем не на меня. Бенар попятился.
— Стойте, Бенар! Не смейте уходить! Элис заплакала, размазывая по щекам слезы и кровь. Все происходящее напоминало дурной сон, бред сумасшедшего, но именно поэтому я вдруг почувствовал себя как рыба в воде. Мне стало легче от того, что моя гипотеза насчет причастности гипнотизера подтвердилась, пусть даже и при таких обстоятельствах.
— Вы псих! — взвизгнул француз, — Вы все тут сумасшедшие! — и вцепился в свой воротник, как утопающий в соломинку. Мой мозг заработал с бешеной скоростью. Вот Элис говорит мне о «волшебном шаре», в котором живет «страшный зверь», он требует крови, ему все время мало. Не более чем бред больного человека? А если нет?
— Стойте, Бенар, — повторил я, приближаясь к нему, — Я еще не закончил. И не успел он ничего понять, как я дернул за золотую цепочку, и маленький хрустальный шарик оказался у меня в руках.
— Нет! Отдайте! Элис перестала плакать и пронзительно закричала:
— Разбей! Разбей! Разбей! Хрусталь переливался всеми цветами радуги. Что такого волшебного увидела в нем Элис и почему он так дорог Бенару?
— Я дам Вам денег. Много-много денег, столько, сколько захотите. Только верните кулон мне. Я перевел взгляд на француза. Тот был бледен, только на скулах багровели гневные пятна. И в этот момент нечеловеческая сила отбросил меня в сторону и вырвала кулон из рук.
— Разбей! Разбей! Разбей! Я увидел Элис, сжимающую хрустальный камень преткновения.
Громко закричал Бенар, и шар ударился о пол, разлетевшись тысячью мелких осколков.
— Тварь, что ты наделала! Слегка оглушенный падением, я, тем не менее, четко видел облако черного дыма, отделившегося от пола и медленно приобретшего весьма расплывчатую, человекообразную фигуру.
Меньше, чем через пару секунд видение исчезло, но мне хватило и этого, чтобы понять — это то самое существо, которое описывала Элис. Зверь, требующий от нее крови. До прихода полиции оставалось совсем немного времени. Я стоял посреди кровавой комнаты, у ног моих лежали два тела, Чарльза и Элис, но волновало меня иное.
— Кто это был?
— Я Вас не понимаю. Месье Бенар сидел на полу с совершенно потерянным видом.
— Нет, понимаете. Кто жил внутри хрустального шара? Откуда Вы его взяли и зачем натравляли на людей?
— Вы не поймете…
— Пойму. Мы с минуту смотрели друг на друга, и, наконец, он решился:
— Я привез его из Шотландии. Мне продал кулон один старик. Он утверждал, что в нем сокрыт секрет вечной жизни. Я ему, конечно, не поверил, но кулон купил, он как раз подходил для моей работы.
А потом мне явился… явилось это существо, броллахан. Мы заключили сделку. Он обещал подарить мне бессмертие. Понимаете?
Вечную жизнь!
— А вы в свою очередь безжалостно распоряжались чужими жизнями?
— Они все равно умрут, а я нет! Скрипнула дверь. Прибыла полиция.
— Вы безумец, Бенар. Безумец и убийца.
— Вы не докажете!
— Доказывать буду не я. Прощайте. На меня волной накатила усталость и безразличие. Я не был готов к такому итогу, я не готов к такой жизни, полной сверхъестественного. Я не раз уже рисковал собственной жизнью, но чужой… Чужой никогда. Судьба смилостивилась, и Чарльз и Амалия остались живы. Мое призвание — спасать людей от физических недугов, а не от душевных и уж тем более не от угрозы со стороны призраков, вампиров и иной нечисти. В который раз задумываюсь я, за что заслужил подобное проклятие. И вновь не нахожу ответов.
— Вам бы отдохнуть, — посоветовала мадам Деларош, — Съездили бы к старшей сестре, той, что вышла за датчанина. Говорят, северный воздух полезен для здоровья.
— За шведа, мадам. Крисси вышла за шведа. Спасибо за заботу. Экономка тихо закрыла за собой дверь, и я остался один на один с дневником, которому доверял все свои тайны. «Поль Бенар был осужден и приговорен к казни через повешение. Приговор был исполнен на рассвете…» Рука у меня дрогнула, и на месте даты расплылось чернильное пятно. На сегодня хватит. Мне действительно стоит отдохнуть. Но стоило мне потушить свечу, как перед глазами засверкал хрустальный шарик и тихий голос произнес «Засыпайте, Джон, я о Вас позабочусь…»
