Валерий Карышев - Молчание адвоката
– А вашего следователя нет, – произнес первый оперативник, – он скоро будет. Но… Мы не советовали бы вам влезать в это дело. Ваш Маркин сел глубоко. У него нашли ствол, «ТТ», сейчас его отправят на экспертизу, «пальчики» прокатаем… Так что года на два он сядет. И никто ему не поможет – ни вы, ни другой адвокат.
– Может быть, может быть, – кивнул я.
Вскоре в кабинет вошел еще один мужчина. Это и был следователь. Я протянул ему свое удостоверение вместе с ордером. Следователь быстро взглянул на удостоверение, вернул его мне, взял ордер и, перевернув его, спросил:
– А телефона у вас нет?
– Есть.
– А мобильный?
– Мобильного нет.
Руоповцы хихикнули.
– Что же, такой крутой адвокат, а мобильным телефоном до сих пор не обзавелся?
– Он дорого стоит – больше трех тысяч долларов, – ответил я спокойно.
– Ну и что? Я думаю, с одного только Маркина вы пять, а то и десять тысяч получите, – с усмешкой сказал один из оперативников.
– Лихо ваши оперативники любят подсчитывать чужие гонорары, – заметил я.
Видимо, это не понравилось следователю.
– Ладно, ребята, – сказал он, строго взглянув на них, – не мешайте нам с адвокатом работать!
Руоповцы нехотя покинули кабинет. Мы остались вдвоем.
– Вы в курсе дела, за что и как задержан Маркин? – спросил меня Терехов.
– Нет, – покачал я головой.
– Он перевозил оружие. Подъехали руоповцы, которые были тут, и доставили Маркина в это отделение милиции, так как задержание произошло недалеко, в районе Новослободской улицы. Дело поручено нам.
– Все понятно… И что же Маркин говорит по поводу оружия? Отрицает?
– Да, угадали – отрицает, – следователь улыбнулся. – Более того, он говорит, что якобы подвозил какого-то пассажира на заднем сиденье своего «Мерседеса» и тот забыл сверток с оружием, который Маркин не заметил.
– А пассажир куда делся?
– Вышел раньше. Такие версии нам знакомы, многие бандиты их выдвигают.
– А почему вы считаете, что и в данном случае это неправда? – поинтересовался я. – Или у вас есть какие-то доказательства?
– Нет, я так не считаю… Вы давно Маркина знаете? – неожиданно сменил тему разговора следователь. – У него же старший брат есть. Оперативники говорят – лидер одной из люберецких бригад. С «раменскими» они воюют.
– И что?
– Многие магазины они «окучивают», «крышуют» автосервисы. Так что ребята они зажиточные…
Я пожал плечами:
– Этого я не знаю, в их финансовые дела не лез.
– А как вы в это дело вошли?
– Это имеет какое-то значение? К нам пришла женщина, отрекомендовалась женой или невестой… Мы же, в отличие от вас, документы не проверяем.
– Понятно… – протянул следователь. – Конечно, допуск к Николаю Маркину дам. – Он подошел к компьютеру и стал набирать текст разрешения на встречу с клиентом. – Вы знаете, где он находится?
– Пока нет…
– Тут недалеко, 50-е отделение милиции. У них ИВС есть, пока он там сидит. Честно говоря, не знаю, как поступить. Начальник сказал – в течение трех дней определиться… Потом хотим его в Бутырку перевести. Так что, если желаете с ним встретиться, у вас есть три дня.
Последняя фраза следователя была для меня непонятной. Почему он так сказал? Позже я узнаю причину. Это был определенный намек: если хотите освободить клиента, то у вас есть три дня. Ищите концы или договаривайтесь сами об освобождении.
– Хорошо, я понял, – кивнул я, взял разрешение на свидание с клиентом и повернулся к выходу.
– Погодите, я печать не поставил! – Следователь взял у меня листок и вышел. Через несколько минут он вернулся и протянул мне полностью оформленный бланк.
– Может быть, я тоже подъеду после обеда, – сказал Терехов.
У выхода из отделения милиции я увидел знакомых руоповцев, куривших на крыльце. Видимо, они решили узнать, на машине ли я приехал, один ли. А вдруг со мной кто-то из «люберецких»?
Через некоторое время я уже парковался возле 50-го отделения милиции, а еще спустя несколько минут сидел в следственном кабинете.
Николай Маркин оказался парнем лет тридцати, крепким – в прошлом боксер или борец. Он деловито вошел в комнату, протянул мне руку. Я представился.
– А кто нанял-то? – спросил он.
– Брат твой звонил моему партнеру.
– Лехе, что ли?
Я понял, что с Алексеем братья Маркины знакомы.
– Да, ему, – подтвердил я.
– А ты давно с ним работаешь? – продолжал расспрашивать он.
– Нет, не очень, около полугода. Короче, там по твою душу руоповцы…
– Знаю. Они и тут меня уже пытались «прессануть». Слушай, адвокат, – Маркин сделал знак, чтобы я придвинулся к нему. – Ты запомни фамилию. Есть такой адвокат Лобанов. Из бывших ментовских. Короче, он дорогу знает. Понял меня? Пусть братишка с ним встретится, лавэ (деньги) зашлет. Короче, пусть меня вытаскивает через Лобанова!
– А я тогда зачем?
– Нет, и ты будешь, на всякий случай. Сделай, что я прошу!
– Я хотел поговорить с тобой о версии…
– Да какая там версия! – Маркин махнул рукой. – Следак очень интересовался всеми нашими точками, наверное, прикидывал, сколько бабок можно с нас срубить.
– Понял, – кивнул я.
– Давай тогда, действуй. Время – деньги!
Я достал из портфеля две пачки сигарет, пакет сока, две зажигалки. Маркин взял все это и распихал по карманам.
– Сам не курю, – сказал он, – но в камере все пригодится. Встретишься сегодня с брательником?
– Обязательно! Выйду отсюда – созвонюсь.
Выйдя из отделения милиции, я позвонил Алексею, коротко изложив просьбу Маркина.
– Все ясно, – ответил тот.
– А кто такой Лобанов?
– Бывший мент, сейчас адвокатом работает. Чистый посредник, специалист по заносам.
– По заносам чего? – переспросил я.
– Денег, конечно, – хмыкнул Алексей. – Всех ментовских знает. Я встречусь с Лобановым и с братом, поговорю.
– Послушай, Алексей, выходит, мы им теперь не нужны? Они с Лобановым будут работать?
– Нет, они наши клиенты и никуда не денутся. У меня с ними старая дружба… Нам же с тобой легче, пусть Лобанов работает, если ему это удастся.
– Да, еще забыл сказать, – вспомнил я. – Там оперативники сидят, Маркина пасут…
– А вот это не наша проблема. Лобанов быстро с ними разберется! – спокойно ответил Алексей.
Видимо, Лобанов действительно знал все подходы. Николай Маркин был освобожден. Как это удалось адвокату, никто не знает.
Забегая вперед, скажу, что Лобанов мелькал во многих уголовных делах. О нем писали в газете – одно время он хотел баллотироваться в депутаты, а кто-то из журналистов «слил» компромат о том, что, работая оперативником в одном из отделов уголовного розыска, он занимался спекуляцией. Потом Лобанова пытались обвинить в мошенничестве, но дело каким-то образом быстро прекратили. Через два года Лобанов при таинственных обстоятельствах был застрелен во дворе своего офиса, недалеко от Бутырской тюрьмы.
Возвращаемся к делу Маркина. На следующий день я приехал в юридическую консультацию и стал заполнять корешок ордера. Неожиданно в комнату вошел Алексей.
– Привет, партнер! – сказал он, хлопая меня по плечу.
– Как дела с Маркиным? – тут же спросил я.
– Дело закрыто. Хорошо мы поработали!
– Наверное, не мы, – улыбнулся я, – а Лобанов?
– Да какая разница – мы, не мы… Они ведь к нам обратились! Кстати, нас приглашают по поводу празднования освобождения Маркина-младшего.
– Мне что-то не хочется туда идти, – протянул я.
– Да ты что? – неожиданно громко произнес Алексей. – Ты понимаешь, что на эту тусовку мы обязаны пойти, потому что там соберутся наши потенциальные клиенты! Тем более сейчас такой момент – Маркина освободили, братва увидит результат нашей работы. Это же лучшая реклама для адвоката!
– Но не мы же освобождали, а Лобанов… – снова начал я.
– Да какая разница!
Весна закончилась. Наступило лето. Я всегда жду этого времени года с нетерпением и надеждой. Я думал, что наконец-то смогу пойти в отпуск – заслужил, в конце концов! Мне казалось, что летом преступлений станет меньше – бандиты тоже поедут отдыхать. Я смогу больше времени проводить на даче, на природе. Но все произошло с точностью до наоборот. Казалось, все сговорились: и сыщики, и бандиты. Все закрутили свои дела именно летом. Вереницей пошли аресты и задержания, соответственно, работы оказалось невпроворот – только и мотались по отделениям милиции, по изоляторам. Иногда я ловил себя на мысли, что разработал свою, адвокатскую карту Москвы – не с памятниками, музеями и другими достопримечательностями, а с отделениями милиции, тюрьмами, изоляторами, местами гибели клиентов…
Тем не менее за лето я все же успел пару раз съездить на отдых, пусть только на неделю. Больший срок я не мог себе позволить. Каждый раз, когда я посещал какого-либо клиента и говорил ему, что собираюсь отдыхать, тот говорил:
