Михаил Март - Стеклянная тень
Санитар отбросил простыню, оголив женское тело, голову оставил прикрытой полотенцем. Мезенцев побледнел. Несколько секунд он не шевелился, потом нагнулся и внимательно осмотрел кисть правой руки покойницы.
— Это она, — тихо сказал вдовец.
Шкляров кивнул санитарам, тело накрыли и увезли.
— Вам надо подписать бумаги, — скорбно произнес следователь и указал на столик у окна. На нем лежали какие-то документы. Мезенцев подошел и расписался на нескольких листах, не читая их.
Мне Шкляров сказал:
— А вас, Андрей Михалыч, я просил бы проехать со мной в управление для подписания протоколов.
— Хорошо, — кивнул я, — провожу Дмитрия Антоновича до машины и буду вас ждать на улице.
— Еще секундочку.
Шкляров поднял с пола портфель и достал целлофановый пакет с драгоценностями.
— Это вещи вашей жены?
— Сами не убедились? Взгляните на обручальное кольцо. Там гравировка «Марии в знак вечной любви! Дима».
— Мы видели, но обязаны соблюдать протокольные формальности.
— А гарнитур из браслета, кольца и серег я подарил ей на последний день рождения. Он сделан на заказ ювелиром Петрухиным. Странно, что убийца его не забрал. Больших денег стоит.
— Мы вам все вернем, когда закроем дело.
Направляясь к «Мерседесу» Мезенцева, возле которого стоял шофер, готовый открыть дверцу, я достал из кармана пачку денег и протянул своему нанимателю. Потрачено было только двести долларов на фишки в казино, и то две из них все еще валялись в моем кармане.
— Обошлось без затрат, — тихо произнес я.
Мезенцев отвел мою руку.
— Ищи Машу, Андрей. Я знаю, ты сможешь найти.
— Но вы только что опознали ее тело и подписали протоколы…
— Мало того, я устрою грандиозные похороны и дам некрологи во всех газетах. Следующий раз, когда они потребуют выкуп, я, в свою очередь, потребую доказательств того, что моя жена жива. Пусть доказывают возле ее памятника на кладбище. А еще я не хочу, чтобы в мои дела совали нос менты и прочая шушера.
— Вы уверены в том, что видели труп другой женщины?
— У Маши был шрам между указательным и средним пальцами. Ножом поранилась. Готовила свое фирменное блюдо после двух бутылок шампанского. Шрам остался небольшой и почти незаметный, но она замазывала его тональным кремом.
— Ну а как у чужой женщины оказались драгоценности вашей жены?
— Ты что же, думаешь, она им всем набила морду и не отдала свои цацки? Настоящий убийца вырезал у трупа татуировку, но почему-то забыл взять гарнитур из темно-зеленых изумрудов и именное обручальное кольцо. Мне стыдно говорить тебе о таких вещах, ты же умный парень. Никакой татуировки на теле убитой не было. В этом вся проблема. Побрякушки надели специально. Только ты ментам об этом не говори, у них мозгов немного.
Мы подошли к машине.
— Обдумай план действий, Андрей, и приезжай. О деньгах не думай, я тебе еще дам, а машина твоя.
Он протянул мне доверенность.
— С этими номерами у тебя нигде проблем не возникнет.
Мезенцев сел на заднее сиденье, шофер захлопнул дверцу и занял свое место. «Да, — подумал детектив, — у этого человека есть чему поучиться».
8
В милицейское управление мы ехали на машине Шклярова. Похоже, его жена тоже была миллионершей, разъезжал он на четырехлитровой «Вольво» последнего выпуска. Говорить человеку со стажем службы в милиции о честных служителях закона то же, что рассказывать писателю содержание его книги. Если ты работаешь в зараженной системе, непременно заболеешь.
— Надо заехать в одно место. Улица Пирогова, двенадцать.
Слова Паршина прозвучали точно приказ таксисту.
— Без проблем. А что там? — спросил Шкляров.
— Вы получили заключение патологоанатома?
— Да. С интересными заметками на полях.
— На Пирогова находится частная лечебница доктора Флярковского. Он лечащий врач семьи. Утром мы с ним связывались. Сейчас доктор в отпуске, но обещал позвонить дежурному врачу, чтобы тот дал нам медкарту Марии Мезенцевой.
— Флярковский — отличный специалист, но доступен только избранным. Нам он не по карману. Как о враче, о нем ходят легенды, как о человеке, ничего хорошего не слышал. Пройдет мимо умирающего на тротуаре, если ему не заплатят за помощь.
— Нормальное явление, — сказал я. — У меня на глазах трое парней избивали невзрачного мужичка. Вокруг собралась толпа зевак. Они наблюдали за этим кошмаром, будто сидели в кинотеатре. А среди них были крепкие ребята.
— У вас на глазах? И что вы сделали?
— Выстрелил в воздух и тем самым остановил произвол. Не очень-то я их напугал, но связываться со мной они не стали.
— У вас есть официальное разрешение на оружие?
— Есть. Но я обычно не ношу его с собой. Это только в книжках частные сыщики раскручивают серьезные дела, в жизни все куда прозаичней. Копаемся в грязном семейном белье недоверчивых жен и мужей.
Машина остановилась у дома номер двенадцать.
— Я быстро.
— Не беспокойтесь. Там от вас ничего не зависит.
Шкляров оказался прав. Миленькая медсестричка подтвердила, что доктор Флярковский звонил, а потом заставила меня написать расписку и ушла. Пришлось ждать ее целую вечность, но карту я все же получил.
Подполковник Базаров сидел в своем кабинете.
— Мы привезли медкарту Марии Мезенцевой, — сказал Шкляров. — К сожалению, я не знаю латынь и плохо разбираю врачебный почерк.
— Медэксперт сейчас здесь, он нам поможет. Заключение патологоанатома у вас?
— Конечно. Есть что с чем сравнить.
Базаров забрал документы и вызвал секретаршу. Вошла миленькая девушка в белой блузочке с погонами лейтенанта.
— Надюша, передай это Трошину, пусть сделает сравнение и тут же доложит.
— Хорошо, Олег Иваныч.
Куколка выскользнула из кабинета. Мы с Шкляровым сели на старый кожаный диван у стены. Подполковник снял трубку внутреннего телефона, неожиданно рявкнул: «Приводите!» — и тут же стал мягким и доброжелательным, хотя продолжал называть меня на «ты» и даже не пытался вспомнить мое отчество.
— Ты меня извини, Андрей, я вчера погорячился. Такое со мной случается. В выходной день на ночь глядя тебя срывают из дома и везут в занюханную деревню…
— У меня нет претензий.
— Вот и ладушки. Я навел о тебе справки, так что портрет твой мне понятен. Ты же из наших. В отставку ушел по ранению, с орденом. Уважаю! Думаю, и Мезенцев наводил о тебе справки прежде, чем нанимать. У него есть такие возможности. На близкое расстояние он подпускает только проверенных людей. Ты его надежды оправдал, хватка у тебя крепкая. История с протечкой мне очень понравилась. Мелочь, а вся картинка вверх дном перевернулась. Илья Наумыч тебя сразу разглядел, он тонкий психолог.
Дифирамбы оборвались, когда караульный ввел в кабинет Кирилла. Я его сразу узнал. Подполковник, как хамелеон, опять мгновенно «сменил цвет». От него повеяло холодом, будто он покрылся инеем.
— Этого гражданина зовут Кирилл Сладков. Вы видели его раньше, господин Паршин?
— Да, и не раз, — начал я, пытаясь войти в колею после долгой песни о моих достоинствах. — Он несколько раз встречался с Марией Мезенцевой в ресторане «Глобус». Они хорошо знакомы. И еще я знаю, что гражданин Сладков имеет машину «Фольксваген Пассат» темно-синего цвета.
— Спасибо, Андрей Михалыч. Этого типа мы арестовали под утро. Он работает крупье в казино «Вальяж». Заступил на смену в одиннадцать вечера. На весь вчерашний день алиби у него нет. Утверждает, будто отсыпался перед ночной сменой. Его слова никто подтвердить не может.
— Может, — вмешался задержанный. — Продавщица из цветочного киоска рядом с моим подъездом, я ей плачу, чтобы она приглядывала за моей машиной. Две недели назад я перепродал этот чертов «Фольксваген» одному студенту и купил себе новую «Мазду». С тех пор старую машину ни разу не видел.
— А тебя о ней никто не спрашивает, — тихо сказал Базаров. — То, что твоя «Мазда» стояла у дома, еще не доказывает, что ты сам там находился. Имя и фамилия студента?
— Не помню. И хорошо бы он мою забыл. Я с него много взял за свою развалюху.
— Могу продержать тебя в обезьяннике семьдесят два часа. У тебя хватит времени, чтобы вспомнить имя покупателя.
— Не пугайте. Я этого парня на стоянке казино встретил. Его «копейка» не заводилась, он попросил «прикурить». Слово за слово, ну я ему и предложил: «Бери мою машину, безотказная. За раз все свои проблемы решишь. Возьму недорого». Он клюнул. Деньги за один день достал. Оформлять мы ничего не стали. Я выписал ему генеральную доверенность, и все. Да и писал-то не я, а нотариус. Зашли в контору, отдали паспорта девчонке, она выписала бумагу, я заплатил ей две тысячи и разбежались. Деньги-то она в карман положила, значит, сделку не фиксировала. От нее только печать требовалась. А! Вспомнил. Зовут студента Славик. Это он меня привел к нотариусу. Сказал, будто на юриста учится и на доверенности нужна печать.
