Александр Кулешов - Заколдованный круг
А сейчас, окруженный консультантами, он внимательно наблюдал за игрой и уже занес в свой блокнотик против фамилии Дона такую сумму для контракта, какой Дон не заработал бы не то что в должности инженера, а даже на посту директора фабрики. Но это в будущем, когда Дон кончит университет. Кончит… и убедится, что деваться все равно некуда, что длинных рук Доначио ему все равно не миновать.
…Наконец «Рыси» не только вышли вперед, но и стали удаляться семимильными шагами. В игре наступил перелом. Психологически «Бобры» уже проиграли. Но болельщики их от того не стали тише. Наоборот, они вопили с еще большим подъемом, пытаясь вдохнуть в свою команду новые силы, как пытаются надуть проколотую камеру, не зная, что есть прокол и попытки обречены на неудачу.
Разумеется, болельщики «Рысей» ответили на это новым взрывом энтузиазма, дабы поддержать победный натиск своих любимцев.
На трибунах творилось что-то невероятное, казалось, потолок не выдержит и обрушится вместе со своими железными балками.
В этом хаосе и шуме остался почти незамеченным инцидент, происшедший на площадке. Неожиданно один из защитников «Рысей» без всякой видимой причины упал и начал корчиться в судорогах. На губах его выступила пена. Судьи на мгновение остановили игру, дали штрафной в сторону «Бобров», решив, что кто-то из них ловко и незаметно ударил под ложечку злополучного защитника.
Упавшего вынесли. Подняв, над головой руку и потряхивая пятерней, на его место выбежал запасной, и игра продолжалась в том же темпе.
Только Лилиан, толкая Тер в бок, тревожно спрашивала:
— Тер, Тер! Ты видела? Что это с Ривом? Что они с ним сделали?
— Ничего, — отмахнулась Тер. — Баскетбол ведь не шахматы. Ну, толкнули — очухается. Смотри! Смотри! Ох Дон, ох молодчага! А? Как прошел, нет, как прошел!
— А ведь ты права, — Луиджи наклонился к Лилиан и кричал ей в самое ухо, — там что-то случилось! Я точно видел, никто его не толкал, он сам упал.
— Да? — Лилиан сидела бледная, расстроенная. — Мне тоже так показалось. Просто я думала, что ошиблась…
— Ты не ошиблась, — покачал головой Луиджи, — он упал сам. Надо бы выяснить.
— Я пойду! — Лилиан вскочила.
— Тебя не пустят в раздевалку, пойду я.
Луиджи уже собрался уходить, но в этот момент прозвучал финальный свисток, грохот на трибунах еще усилился (если это вообще было возможно), и игроки покинули площадку.
Победили «Рыси».
Огорченные болельщики «Бобров» понуря голову покидали зал. Болельщики «Рысей», наоборот, распевали свой университетский гимн, хором восхваляли любимых игроков и прежде всего Дона, вопили, пританцовывали, ликовали. Но особенно ликовал Дон. Когда, возбужденный, восторженный, еще пышущий жаром, он вернулся в пахнущую потом, паром и сыростью раздевалку и, сбросив мокрые — хоть выжимай — трусы и майку, уже собирался идти в душ, в комнату спокойно и уверенно, словно к себе домой, вошел худой, костлявый человек. Сразу отыскав глазами Дона, он приблизился к нему и, не переставая жевать резинку, негромко сказал:
— Очухаешься, позвони, вот телефон. Будем работать, — и так же неторопливо вышел из помещения.
А Дон, совершенно голый, с бумажкой в руке и счастливой улыбкой на губах, застыл посреди комнаты под направленными на него со всех сторон восхищенными и завистливыми взглядами товарищей.
Еще недавно это был их коллега, пусть лучший, но такой же игрок «Рысей», как они. Теперь же в раздевалке возвышался олимпиец, член сборной команды страны, перед которым открывались такие необозримые спортивные дали, что и у более крепких и опытных могла закружиться голова. Придя в себя, бросились поздравлять Дона.
Пришел тренер, он уже знал, в чем дело, и был доволен: и ему реклама — вырастил олимпийца. Шумели, смеялись, выпили на радостях пива, приняли душ, переоделись, обсудили все аспекты проблемы и только тогда вспомнили о Риве.
— А где Рив? — всполошился наконец Дон. — Что с ним? Куда он делся? Тренер помрачнел.
— Подонок ваш Рив, чуть всю команду не подвел. Допинг принимал!
Все закричали, зашумели, посыпались вопросы.
Вспомнили недавний процесс, когда игрок «Мустангов» возбудил дело против своего клуба, требуя огромную сумму компенсации за потерянное здоровье — его заставили принимать в виде допинга различные наркотики. Вспомнили двенадцатилетних пловцов, которым тренеры тоже впрыскивали допинг. Вспомнили хоккеиста Бобби Бона, сумевшего с переломом стопы доиграть матч, после того как тренер буквально напичкал его наркотиками. Вспоминали многое другое. Наконец вернулись к случаю с Ривом.
Выяснилось следующее. Когда Рива принесли в медпункт, туда явился представитель команды «Бобров» и потребовал контроля на допинг. Представитель «Рысей» начал спорить, без конца ссылаясь на правила, уставы, соглашения, на отсутствие комиссии, квалифицированных врачей и т. д. и т. п. В конце концов атаку удалось отбить, тем более что игра кончилась и было ясно, что опротестовывать ее результаты бесполезно.
Но когда Рива увезли домой, а представитель «Бобров» покинул помещение, врач сказал тренеру «Рысей», что игрок принимал допинг, что налицо все признаки наркотического отравления и что он, врач, не удивится, если выяснится, что парень давно этим делом балуется.
Игроки стояли ошарашенные. Их Рив, которого они все так хорошо знали, и вдруг принял допинг. Или — и уж в это все отказывались верить — наглотался каких-то наркотиков. Быть не может!
Некоторое время обсуждали случившееся. Но потом веселое настроение взяло верх. Ведь победа! Да еще какая! Из суеверия ничего заранее не планировали, но решено было прямо отсюда ехать на банкет. Оказывается, банкет тайно от игроков (чтоб не сглазить!) планировал руководящий комитет клуба болельщиков.
И вот переодевшиеся, сияющие, элегантные спортсмены входят в зал, где две сотни избранных членов клуба с нетерпением ждут своих героев.
Банкет происходит на тридцатом этаже, в недорогом, но популярном у спортсменов ресторане. Пригласили журналистов, радиорепортеров, фотокорреспондентов. Сверкают блицы, звучит торжественный марш, победителям преподносят подарки, цветы. Кончаются речи и торжественные тосты (пьют только соки), и баскетболистов расхватывают по столикам.
Дон, разумеется, оказывается в компании Тер, Луиджи, Зены, Лилиан. Они сидят и обсуждают события дня. Прежде всего, конечно, поднимают бокалы с соком за победу, за «Рысей», за университет, за несказанную удачу Дона (он всем демонстрирует бумажку с телефоном олимпийского тренера).
Тер с нежностью смотрит на Дона:
— Какой же ты все-таки молодец! Когда ты забрасывал мяч, я готова была каждый раз целовать тебя.
Лилиан неожиданно начинает плакать. В разгаре веселого, радостного вечера это настолько всех потрясает, что никто не находит, что сказать.
Наконец Тер, самая решительная, обнимает подругу за плечи, спрашивает:
— Да что с тобой? Что случилось?
— Рив… — всхлипывает Лилиан. Дон собирается было рассказать, о чем сообщил тренер, но на этот раз вовремя прикусывает язык.
— Который час? — осведомляется Луиджи. — Может, поедем к нему?
Тер смотрит на часы.
— Во-первых, поздно. А во-вторых, его наверняка нет дома. Он там больше не бывает.
И Тер рассказывает о вчерашней поездке к Риву, которую они с Доном предприняли.
— Так что же делать? — уныло спрашивает Лилиан.
— Вот что, — говорит Дон, — в конце концов, это не только наш товарищ, это игрок команды, где я капитан. Завтра же соберу «Рысей», и будем принимать меры. Выясним, в чем дело. Тогда решим. А пока бесполезно ныть, все равно сегодня мы ничего не можем сделать.
На том и решают. Дон и Тер вновь обретают хорошее настроение. Лилиан вытирает глаза и даже начинает улыбаться.
Банкет затягивается допоздна. Но спят все крепко, довольные прошедшим днем.
Хозяин фармацевтической фирмы «Здоровье» сидит в кабинете своего пригородного дома в мягком кресле у камина и дремлет в ожидании. Кабинет расположен на первом этаже. Стеклянная дверь ведет в сад, и по выложенной каменными плитами тропинке можно пройти в самый глухой уголок сада, где в массивной стене есть железная дверь, выходящая на боковую улицу. Ночных посетителей не должны видеть чада и домочадцы. Ни при каких обстоятельствах.
По каменной тропинке, опустив шляпы на глаза, приходят в кабинет таинственные люди.
Они вносят тяжелые кожаные чемоданы с наклейками многих гостиниц многих стран, в том числе делийского «Ашука-отеля», опускают на ковер, вытирают мокрые лбы.
Хозяин фирмы вынимает из кармана ключи, открывает чемоданы. Его глазам предстают аккуратно запечатанные плексигласовые пакетики с белым порошком. Не торопясь, тщательно хозяин фирмы пересчитывает пакетики, что-то записывает в книжечку, снова запирает чемоданы и подходит к книжному шкафу. Он проводит ладонью по книгам, и шкаф скользит в сторону. Приглашающий кивок головы, люди поднимают чемоданы и исчезают в открывшейся двери. Они спускаются по бетонным ступеням, проходят короткий коридор и останавливаются перед стальной дверью. Здесь их догоняет хозяин фирмы, он снова шарит ладонью, на этот раз по стене. Дверь открывается, в низкой, большой комнате одновременно зажигается свет. У стен полки, на полках чемоданы, баулы, ящики, мешки. Люди вскидывают чемоданы на одну из полок и покидают комнату.
