Марина Серова - Сердце напрокат
– Мы, мы! – заторопилась мать Маши, вскакивая со скамейки. Родители, поддерживая друг друга, подошли к доктору, а я встала чуть в стороне, так, чтобы слышать.
– Могу вас успокоить – угрозы жизни нет, – сказал врач. – Но полечиться придется. Состояние тяжелое, но стабильное. Прогнозов делать не стану, но худшее позади. Теперь можете ехать домой и поспать немного. Выпейте корвалолу… ну, или водочки, – и доктор подмигнул Машиному отцу.
– Спасибо вам, – дрожащим голосом поблагодарил Голубев. – Я это… в долгу не останусь. Вы только Машу вылечите… А мы отблагодарим.
– С этим не торопитесь, всегда успеете, – хохотнул врач и скрылся за стеклянной дверью, куда нам не было ходу.
– Слыхала? – повернулся ко мне Голубев. – Все будет нормально! Так и передай своему гаденышу!
– Спасибо, обязательно, – сказала я и поспешила к лифту.
Ну, вот, теперь я могу обрадовать Стаса отличной новостью. И пусть я провела на четвертом этаже куда больше времени, чем рассчитывала, но дело того стоило…
Едва выйдя из лифта, я поняла, что дело нечисто. Перед палатой Стаса я заметила небольшую толпу и бегом припустила по коридору.
Протолкалась в палату… и с облегчением выдохнула. Мой клиент, живой и относительно здоровый, сидел в кровати. А рядом орали друг на друга Виталий и какой-то доктор. Молоденькая медсестричка в накрахмаленном белом халатике рыдала неподалеку. На полу валялись одноразовые шприцы. Под ногами хрустели разбитые ампулы.
– Я свою работу выполнял, ты понял, баран?! – угрожающе тянул Виталий.
– Тут больница, а не бои без правил! – кипятился доктор.
– Он мне руку чуть не слома-ал! – плакала медсестричка.
В общем, базар и вокзал в одном флаконе.
– А ну тихо все! – заорала я, перекрывая нестройный шум. Все послушно заткнулись – видимо, от неожиданности.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – А теперь расскажите, что тут происходит.
Медсестра утерла слезы стерильной салфеткой и затараторила:
– Я шла сделать больному укол. Вот Семен Львович назначение сделал. А этот… – она покосилась в сторону Виталия, – Годзилла на меня напал. Вырвал шприц, чуть руку не повредил. Вон, ампулы раскокал…
– Это возмутительно! – воскликнул врач. – То, что у вас ВИП-палата, еще не дает вам права превращать больницу в балаган!
Я повернулась к охраннику:
– Виталий, твоя версия.
Детина тяжело вздохнул и сообщил:
– Мы получили четкие инструкции – не пускать в палату никого, кроме лечащего врача. Уколы и процедуры в шесть и в девять. А сейчас шестнадцать сорок. Мало ли кто может надеть белый халат и взять поднос со шприцами. Откуда я знаю, что у нее там? Может, кислота…
Молодец, Виталий! Понимаю, что со стороны он выглядит как помесь Годзиллы с Кинг-Конгом, но на самом деле охранник действовал четко по инструкции.
– А Семен Львович сделал дополнительное назначение! – взвыла сестричка. – Я, что ли, виновата? И так гробишься тут за копейки…
И девица зашмыгала носом. Она так стреляла глазами в сторону Стаса, что я поняла – серьезного урона ее здоровью Виталий не нанес.
– Налицо недоразумение, – примиряющим тоном сказала я, – давайте на этом будем считать инцидент исчерпанным. Договоримся на будущее – все изменения в режиме и назначениях согласовывайте, пожалуйста, с нами заранее. Извините, работа у нас такая.
Медсестра собрала свои рассыпанные шприцы и с гордо поднятым носиком покинула палату. Мы еще разок перетерли все с врачом, и он тоже ушел.
– Спасибо, Виталий. Отличная работа! – сказала я без малейшего сарказма.
– Она мне едва глаз не выцарапала! – пожаловался детина.
– Шрамы украшают мужчину, – рассеянно сообщила я. Подождала, пока охранник займет свой пост в коридоре, и только потом подтащила стул и присела возле постели Стаса.
– Ну, что, Станислав, у меня для тебя хорошие новости.
И я пересказала то, что услышала от врача. После этого Стас немного успокоился. Лицо у сына олигарха было по-прежнему несчастным и бледным, но по палате он больше не метался – спасибо и на том. В шесть пришла медсестра – на этот раз другая, пожилая и солидная тетка, она профессионально ловко сделала моему подопечному несколько уколов. В девять появился врач Семен Львович, еще раз осмотрел пациента, заверил, что оснований для беспокойства нет, и распорядился дать больному снотворное. Стас, как послушный ребенок, выпил все положенные лекарства и вскоре заснул.
Я заняла свой пост на стуле, устроилась поудобнее и приготовилась коротать ночь. Спать я не собиралась. Конечно, вряд ли кто-то рискнет напасть на сына олигарха в больнице. Особенно когда парня круглосуточно охраняют… Но моя работа – не рассуждать, а обеспечивать безопасность.
Между прочим, Стаса Новицкого и вчера охраняли. Трое крепких обученных парней сидели в машине. И вместе с ней взлетели на воздух. Конечно, я никого из них не знала, но Скрынник не доверил бы жизнь сына Новицкого каким-нибудь спортсменам или бывшим стройбатовцам. Уверена, все сотрудники его СБ – профессионалы.
И что же у нас получается?
Сын олигарха так сильно влюблен в модель Машу Голубеву, что ради встречи с ней приезжает в Тарасов. Стас ночует в квартире подруги. Если он так поступал не единожды, выяснить это – раз плюнуть. Если решил остаться у Маши в первый раз, значит, за парнем следили.
Тот, кто желает юноше зла, понимает – через охрану ему не пройти. Наверняка парни дежурили если не в квартире Голубевой, то уж на лестнице точно. Тогда киллер решает проблему просто – устанавливает взрывное устройство под днище автомобиля. Теперь ему нет необходимости прорываться через охрану – надо просто подождать. И вот наступает утро, Маша и Стас выходят из подъезда. Собираются сесть в машину… Если бы не расстегнувшаяся пуговица, что привлекла внимание заботливой Маши, молодые люди были бы уже мертвы. Киллер привел в действие свою адскую машинку дистанционно. Но почему он не подождал, пока жертва сядет в автомобиль? Делаем вывод – убийца находился на значительном расстоянии. Он видел, что жертва выходит из подъезда, но дальнейшее было закрыто от него корпусом автомобиля. Ошибочка вышла, господин убийца!
До завтрашнего утра Станислав в полной безопасности. Но через пару дней молодой человек выйдет из больницы, и тогда ничто не помешает киллеру повторить попытку.
Интересно, в чем причина этих покушений? Кто желает зла сыну олигарха? Думаю, тех, кто хочет рассчитаться лично с Андреем Станиславовичем, можно выстраивать в длинную очередь. Но чем провинился его сын? Насколько я знаю, мальчик едва успел закончить школу…
Я смотрела на золотистые волосы юноши, на его точеный профиль. Красивый мальчик и совершенно не похож на папашу. Интересно, это что-то значит?..
Ночь прошла спокойно. Несколько раз я выходила из палаты – просто из любопытства. Но служба у господина Скрынника была налажена как надо. Всякий раз кто-то из охранников оказывался возле меня, стоило мне скрипнуть дверью, а Виталий, делавший вид, будто дремлет в кресле в двух метрах от входа, открывал глаза и совал руку под мышку. Молодцы…
Утро началось чрезвычайно бодро – без пятнадцати восемь дверь палаты Стаса распахнулась. Мои пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, но ту же разжались – на пороге стоял Андрей Станиславович Новицкий собственной персоной, а за его спиной толпились какие-то незнакомые люди.
Стас сел на кровати, испуганно моргая и щурясь спросонок – после снотворного, что ему дали на ночь, молодой человек плохо соображал.
– Папа?! – изумленно пролепетал юноша.
– Здравствуй, сын. Доброе утро, Евгения, – громкий голос олигарха заполнил палату. – Я уже переговорил с завотделением, так что собирайся, мой мальчик. Я забираю тебя отсюда. Продолжим твое лечение дома.
Противостоять напору Андрея Станиславовича было невозможно. Стас пытался что-то возражать – дескать, он никуда не поедет, пока не повидается с невестой, но спустя пятнадцать минут молодой человек был умыт, перевязан, переодет в привезенную отцом одежду и уже сидел в машине, куда был препровожден под моей охраной. «Мерседес» мягко тронулся с места и полетел по заснеженным улицам Тарасова. Позади мчался «Лендровер» со Скрынником и его людьми.
В машине Новицкий наконец-то обнял сына, на секунду прижал его к себе и тут же отпустил.
– Как ты мог так поступить, мой мальчик? – голос олигарха дрогнул. – Мы ведь едва тебя не потеряли…
Стас вскинул подбородок и с вызовом взглянул на отца:
– Папа, я уже взрослый. Я женюсь на Маше, так что можешь даже не начинать.
Новицкий скользнул взглядом по решительному, побледневшему лицу сына и отвернулся.
– Мы поговорим об этом потом.
Сегодня Стас выглядел гораздо лучше, и если бы не повязка на голове, невозможно было бы поверить, что этот юноша не далее как вчера пережил покушение. Даже два – одно он устроил себе сам.
