Наталья Андреева - Грозы медового месяца
Когда Олеся подошла, все, что он смог сказать, было:
— Так…
И тут только заметил, что девушка чувствует себя неловко. Мало купить стильную вещь, надо еще уметь ее носить. Эля умела, она словно родилась для роскоши. Стильные курточки и брючки сорок второго размера лежали на полках фирменных магазинов и как будто ждали только ее. Хрупкую женщину с волосами цвета гречишного меда.
Олеся же носить такие вещи не умела. Курточку накинула на плечи, отчего он сразу же заподозрил, что одежда эта девушке просто-напросто мала. Значит, с чужого плеча. Ограбила кого-нибудь? Олеся?
Увидев ее, золотозубый улыбнулся еще дороже, на тысячу у. е., никак не меньше, если учитывать стоимость его зубов:
— Прошу, прошу!
— Мы торопимся, — сухо сказал Вадим, проходя в кафе. — Нам только сухой паек. Все с собой.
— Конечно, конечно! Давно все готово, — заспешил вдруг хозяин. И крикнул: — Маша! Давай сюда пакет! Маша!
Высокая полная Маша, увенчанная роскошной русой косой, выплыла из-за перегородки и протянула объемистый пакет, на котором красовалась реклама сигарет «Мальборо».
— Что здесь? — с удивлением спросил он.
— Три порции шашлыка, боржоми, кетчуп, лаваш, зелень, бутылка отменного красного вина для дамы… — начал перечислять хозяин.
— И во сколько мне все это обойдется? — хмуро спросил Вадим, подумав, что если уже по дороге выбрасывать серьезные суммы, на отдыхе придется слегка ограничить себя в разного рода удовольствиях. А не хотелось бы.
— О чем речь? — вполне натурально обиделся хозяин. — Все оплачено, дорогой! Кушайте на здоровье! И от души поздравляю! С законным вас бракосочетанием! Такая красавица! Хорошая жена тебе будет!
Маша тоже приветливо улыбнулась.
Вадим оторопел.
Олеся же наступила ему на ногу и взяла пакет. Улыбнулась и сказала:
— Спасибо большое. Но мы, действительно, очень торопимся.
— Знаю, все знаю, — кивнул хозяин.
Пакет девушка сунула Вадиму со словами:
— Иди в машину. А я руки помою. — И глянула на хозяина: — Можно?
— Конечно, дорогая! Можно, все можно! Для тебя все можно! Маша! Покажи!
Маша чуть нагнула коронованную косой голову и поплыла за перегородку. Олеся, сняв солнцезащитные очки, двинулась следом.
Он же помялся немного, раздумывая. Как поступить? Начать выяснять, что происходит, почему его поздравляют с бракосочетанием и в честь знаменательного события вручают подарок? Или же, приняв дары, молча уйти? И почему Олеся не протестует?
Она вскоре появилась из-за перегородки и еще раз всех поблагодарила. Потом направилась к выходу, он — за ней, неся в руках злополучный пакет. На пороге девушка вновь нацепила очки, хотя на улице было пасмурно. И первой стала спускаться по ступенькам. Он, скрипнув зубами, — следом. Золотозубый хозяин и королева Маша стояли на пороге и махали им вслед. Хорошо, что не крикнули «горько!» и не заставили «молодых» целоваться.
Вытерпел только до машины. Олеся первой влезла в авто и расположилась на переднем сиденье. Упав на водительское место и зло хлопнув дверцей, Вадим резко развернулся к ней:
— Что происходит?
— Ты о чем? — невинно спросила девушка.
— Во-первых, откуда у тебя эти вещи? Куртка, очки?
— Тебе не нравится?
— Не в этом дело! Они же стоят бешеных денег!
— А ты откуда знаешь? — слегка удивилась она.
— Я не вчера на свет родился! И то, что я — мужик простой, еще ни о чем не говорит! В женских шмотках кое-что понимаю!
— А я _ нет, — пожала плечами Олеся. — Если бы я знала, что эти вещи безумно дорогие, ни за что бы их не взяла.
— Не взяла у кого?
— У родственницы, у кого же еще? Она их мне буквально навязала. Деньгами, говорит, помочь не могу, но у меня есть вещи, которые мне разонравились, но из моды еще не вышли. Возьми, мол, в качестве подарка и не обижайся на меня. Я и взяла. Курточка вот только оказалась маловата. Я же хотела тебя понравиться, — с обидой сказала она.
— Допустим. Но почему ты взяла пакет с едой? Почему ты не протестовала, когда нас назвали молодоженами?
— Какой же ты… — На глазах у девушки выступили слезы. — Мне надо было сказать, что я тебе никто? Еду на юг с первым встречным? Хочешь, чтобы обо мне так думали? Это жестоко!
— Но…
— Было так приятно, что меня считают твоей законной женой, и, вместо того чтобы испытывать ко мне презрение, эти люди радуются моему счастью. И поздравляют. Думаешь, мне легко? У меня, между прочим, до тебя никого не было! — со слезами в голосе крикнула она.
Тут же Вадим отметил, что и его у нее еще не было. Но в целом Олеся права. Если она — честная девушка, то ей гораздо приятнее чувствовать себя законной супругой, чем случайной любовницей. Вот только пакет…
— А что будет, если приедут те самые?…
— Кто?
— Ну, молодожены. Те, которых действительно ждут?
— Они бы давно уже приехали. Может, передумали?
— И все-таки я чувствую себя вором.
— Ну, пойди отдай все назад. А я есть хочу.
— Я вообще-то тоже.
Он заглянул в пакет. Вытащил оттуда бутылку вина. Красное полусладкое, «Алазанская долина». Эля обожает это вино. И бутылка солидная, из толстого темного стекла, с сургучными печатями, не дешевка какая-нибудь. Дорогое вино для дорогой женщины. Почему же ему везде мерещится Эля? Вещи, как у Эли, любимый цвет Эли, вино, которое обожает Эля… Словно она незримо присутствует в его машине. Это все потому, что он постоянно думает о ней. Тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, и сказал:
— Ну, хорошо. Я возьму этот пакет, только давай уедем отсюда. Во-первых, время дорого, а во-вторых, я не хочу столкнуться с молодоженами, если те вдруг объявятся.
Олеся кивнула, и он тут же завел мотор. Отъехал от гостеприимной «Ивушки» так же быстро, как и от стоянки, где были обнаружены трупы. Шашлык жевал по дороге, Олеся держала на коленях тарелочку с едой, и когда он просил пить, наливала колу в пластмассовый стаканчик и протягивала ему. Вино решили выпить вместе, когда остановятся на ночлег. Сама Олеся ела неохотно, словно бы через силу.
Долгое время ехали молча. Он глянул на приборную доску и сказал Олесе:
— Без пяти десять. Ты не устала?
— Нет, — покачала она головой.
И тут… Он вздрогнул, потому что раздался телефонный звонок. Тот самый. Мелодия, от которой его теперь все время будет бросать в дрожь.
Олеся покосилась на него, потом достала из сумочки аппарат и поднесла к уху:
— Да?
Он так растерялся, что не сразу сообразил: надо бы выхватить у нее из рук телефон. Девушка через короткие паузы, во время которых, видимо, говорил ее собеседник, три раза сказала «да». И ничего больше. А когда все-таки Вадим добрался до телефона, в трубке уже были короткие гудки.
И тут он начал кричать:
— Ты что творишь, а?! Зачем ты его взяла?! С кем говорила?! Дура ненормальная!
Она сначала покраснела, а потом стала всхлипывать:
— Ты же сказал: «Убери». Я и убрала телефон.
— Я имел в виду, чтобы ты положила телефон на место! Туда, откуда взяла! И не прикидывайся дурочкой! Я все равно не поверю!
— Чему? Да, я его взяла! Взяла! Потому что у меня никогда в жизни не было мобильного телефона! И не будет! А он такой красивый…
— Поиграться, значит, захотела? — зло прищурился Вадим. — Дура! Девчонка! И кто он?
— Я не понимаю…
— С кем ты разговаривала?!
— Я не знаю.
— Но ты с ним разговаривала!
— Я просто слушала. Мне же интересно!
— И что ты услышала такого интересного?
— Он опять сердился, говорил, что мы сильно отстаем от графика.
— И все?
— Да, — сказала она точно так же, как пять минут назад тому, кто звонил. С такой же интонацией.
Вадим никак не мог понять, что же это означает? Девчонка-то — не дурочка! Не верит он в такую детскую наивность! Так и сказал:
— И ты хочешь, чтобы я поверил в то, что вы с ним не знакомы?
— Можешь верить, можешь не верить, но мы не знакомы. — тихо, но твердо сказала Олеся. -Он понятия не имеет, с кем говорит Должно быть, принимает меня за другую И все время спрашивает, почему именно я беру трубку То есть я так поняла, что разговаривать с ним должен был мужчина.
— И почему ты все не объяснишь ему?
— Он не слушает Слова не дает вставить. Очень торопится и не хочет слушать моих объяснений.
— Так… — Вадим задумался на минуту, потом решительно сказал — В следующий раз с ним и в самом деле будет разговаривать мужчина. То есть я. И если ты здесь действительно ни при чем, то отдашь мне телефон.
— Хорошо, — послушно кивнула она. И спросила: — Сейчас отдать?
— Ну, в ближайшие несколько часов он вряд ли позвонит. Дай-ка прикинуть… В начале шестого, на стоянке… Потом в десять… Может среди ночи разбудит, чтобы поинтересоваться, укладываемся ли мы в график? Скорее всего, так.
