Наталья Солнцева - Зеленый омут
– Попался, мил человек! – услышал Сергей позади себя голос, не предвещавший ничего хорошего.
В двух шагах от него, невесть откуда взявшись, стояла высокая дородная женщина, нарядно одетая, с закрученной на затылке толстой косой. Женщина усмехалась, перекладывая из руки в руку вилы. Ему стало не по себе. Все в этом дворе было неожиданным: множество диких цветов, половину из которых Сергей впервые видел, высокий резной деревянный забор, камень посреди двора, колодец с надстроенным сказочным домиком. Сам дом казался большим и, по-видимому, просторным, – каменный, с деревянной отделкой, высоким чердаком, опоясывающим его балконом, на который вела красивая лестница с перилами. Окна застекленной веранды закрыты вышитыми белыми занавесками.
Хозяйка дома смотрела на гостя с интересом, ожиданием и скрытой угрозой, которая читалась в ее улыбке и движениях.
Сергей поздоровался со всей возможной учтивостью, заготовленной им для «приличного общества», и которую он вовсе не собирался демонстрировать в какой-то глухой деревне. Однако жизнь лишний раз показала ему, что не все можно предугадать.
– Меня Алена пригласила, – он улыбнулся с изрядной долей робости и разозлился на себя. Какого черта? Чего он выпендривается перед сельской бабкой?
– Гуляй, гуляй, Ладушка, пушистенькая моя девочка! – проворковала бабка, обращаясь к кошке, направившейся к грядке с шалфеем и вербеной и нюхавшей горячий аромат трав с нескрываемым удовольствием.
– Наркоманка! – подумал Сергей, наблюдая, как кошка, помахивая хвостом и щуря глазки, пробирается в яркую гущу цветов.
Баба Надя, как он уже догадался, вспомнив рассказ Нины, перевела умильный взгляд с кошки на него. Как будто только что заметила гостя. Упоминание об Алене сделало свое дело. Она решила не гнать со двора непрошеного «татарина», как она называла всех без исключения мужчин, с которыми была не знакома.
– Алена дома? – вновь напомнил о себе Сергей. Он чувствовал себя нелепо в модном костюме и галстуке, видя, что не производит должного впечатления, а вроде как над ним даже смеются.
Баба Надя, наконец, удостоила его своим вниманием.
– На Ивана Купала девку у реки искать надо, мил человек, а не по домам шляться! – громко и назидательно проговорила она, окидывая Сергея сердитым и оценивающим взглядом. Он вновь ощутил себя испуганным школьником перед строгой учительницей.
Что ему оставалось делать, как не послушно повернуться и направиться к реке? Если бы он еще знал, где эта самая река находится, было бы неплохо. Баба Надя по-своему истолковала его колебания.
– Ты бы переоделся, сокол, – произнесла она насмешливо. – Куды так нарядился, хлопче? Как бы жалеть не пришлось!
Сергей наотрез отказался сменить одежду. Он не взял с собой ничего, даже спортивного костюма, и теперь это казалось ему ошибкой. Представив себе, что может предложить ему надеть баба Надя, он зажмурился от ужаса и поспешно спросил:
– Куда мне идти?
– Ну, тебе виднее, милок. – Она неопределенно махнула рукой вправо, смилостивившись над незадачливым кавалером. Видать, совсем разум у парубка отшибло, не ведает, что творит. Хоть и городской, а, поди ж ты, с ума спрыгнул от Аленки…
Баба Надя удовлетворенно усмехнулась. Что ж, внучка вся в нее! Она сама такая в молодости была, бедовая – страсть! Сам председатель не устоял.
Пока баба Надя предавалась неожиданно нахлынувшим на нее воспоминаниям юности, Сергей шел вдоль рощи, пока деревья не расступились, и он не оказался на большой цветущей поляне, где несколько девушек плели венки. Зрелище для него, выросшего на городском асфальте, оказалось экзотическим. То есть, он видел, конечно, в кино… Здесь, среди сочной травы, на звенящем чистотой и прозрачностью воздухе, все выглядело иначе. Одна из девушек подняла голову, и он, словно во сне, узнал в ней Алену.
– Я остальные деньги тебе привез. – Сергей с трудом выговорил эти слова, чувствуя себя шутом на чужом празднике. Господи, почему все так глупо складывается?
– У меня кармана нет! – засмеялась Алена.
– Что? – Он не понимал происходящего. Может, это свежий воздух так на него действует? Голова кругом идет…
– Кармана, говорю, нет!
– Ой, девочки, глядите, какой красавец! Может нам его Купалом нарядить, вместо чучела? Чего зря маяться, когда такой экземпляр сам в руки идет?
Девушки захохотали, подбегая к Алене и Сергею.
– Аленка, отдай нам своего парубка, – уж очень красивый! А одет как! Загляденье! Мы его листьями ивы приберем, будет лучше куклы!
– Бежим! – сквозь смех крикнула Алена, хватая Сергея за руку и увлекая прочь от разошедшихся девчонок. С сожалением глядя на его дорогой костюм и представляя, что с ним будет, если они задержатся еще хоть на минуту, она резво бежала впереди. Молодому человеку ничего не оставалось, как, проклиная все на свете, пуститься вслед за ней. Модные туфли скользили в траве. Сергей чувствовал себя идиотом. Что его принесло сюда? Воистину, искусство требует жертв! Захотелось прославиться – вот и терпи, – говорил он сам себе, стараясь не отстать от Алены.
В селе хлопцы таскали между домов ведра, полные то ли жидкой грязи, то ли воды с илом; отчаянно визжали девушки; взрослые выходили к заборам, смеялись и подзадоривали молодежь. Алена с Сергеем еле успели отскочить в сторону, как на одну из пробегавших мимо девушек выхлюпнули полное ведро болота, брызги которого полетели во все стороны. Всю эту дикость сопровождали крики восторга и непонятное, дурацкое веселье.
Сергей просто остолбенел, когда несколько хлопцев и девчат, подхватив ведра с грязной водой, направились к нему. Что это? Они что, собираются облить его этой гадостью? Его костюм от французского кутюрье? Он почувствовал, как на него самого накатывает приступ неудержимого истерического хохота. Так ему, дураку, и надо! Хотел острых ощущений? Получай сполна!
Алене не нужно было больше тащить его за руку, он сам осознал, что нужно бежать без оглядки, иначе… Они летели к дому бабы Нади со всех ног, не думая более ни о чем, кроме спасительного убежища.
– Успели, сладкие мои? – Баба Надя, улыбаясь с ехидцей, закрыла тяжелую дверь, протянула Сергею переодеться: какие-то брюки, рубашку с вышитым воротом. Не новые, но чистые, пахнущие сушеными травами.
Переодеваясь, Сергей почему-то вспомнил предостережения Нины насчет ворожбы и колдовства. Ну нет, ни таким, ни любым другим путем они его в ЗАГС не затащат. Не хватало еще жениться на деревенщине неотесанной! Его аж в дрожь бросило от этой мысли. Ничего у них не выйдет! Он всегда сам придумывает сценарии пьесы под названием жизнь, а все остальные только послушно исполняют предназначенные им роли. Все идет именно так, как он, Сергей, задумал, и не иначе. Он давно решил, что играть будет исключительно по своим собственным правилам. А другие пусть остаются в неведении до поры, до времени. Если они обманутся в своих ожиданиях, что ж, это их вина. Он только расставляет ловушки, а уж попадаются в них те, кто клюнул на приманку. Не надо было… Сергей злорадно улыбнулся про себя.
Он сам был достаточно безрассуден, чтобы идти на таинственный зов не колеблясь, не медля ни секунды. Окунаясь с головой в жизненные водовороты, впитывая жадно необычное и неизведанное, погружался в их остроту без остатка. Но… напитавшись всласть новизной бытия, будучи принят им, – он вдруг срывался, все бросал, уходил в сторону, и, наблюдая все уже со стороны, с ледяным бесстрастием и полной трезвостью, оставался в самой глубине себя спокойным и равнодушным. Его снова влекло куда-то, как будто все плоды благ земных он должен был вкусить, все изведать, всем насладиться и все оставить. Уйти. Куда?.. Этого он не знал.
Сергей любил жить мгновением: взять все, что жизнь дает, использовать и бросить без сожаления. Он не замечал и не жалел никого вокруг. Он ненавидел скуку, и все, кто были склонны грустить, исключались из его игры. Печаль тяготила его. Кто хоть раз сталкивался с ним в жизненных битвах или на дорогах наслаждений, запоминали его холодную несгибаемую силу, безжалостную и влекущую, как смертоносный клинок. Многие продолжали обожать его, как иногда жертва обожает острую сталь, рассекающую ее нежную плоть. Неисповедимы мотивы людских привязанностей, запутанных и мутных земных страстей… Сила разрушения иногда бывает гибельна и прекрасна, как сокрушительный ураган, сметающий все с лица земли, вызывает одновременно ужас и восторг.
Попав неожиданно в деревенский дом бабы Нади, в поисках «дыхания ведьмы», как он сам это называл, Сергей сначала почувствовал себя неловко, словно незваный гость, который, как известно, хуже татарина. Но потом… переодевшись в чужую, незнакомо и приятно пахнущую одежду, он вдруг принял бесповоротное решение: пропустить эти чудом сохранившиеся в лесной глуши первозданные дикости, он ни в коем случае не хочет. Отказаться? Ни за что! Это все для него. Раз уж он попал сюда, – то будет в самом сердце происходящего ритуала.
