Фрэнсис Броуди - Убить до заката
– И что с того? – Он сердито зыркнул на Гарриет. – Твой папаша смылся. Он был не в настроении, что не получил здесь поддержки с забастовкой. Сатана умел красиво говорить и все такое, и вы знаете, что с ним случилось.
– По последним сведениям, мистер Тернбулл, сатана жив и весьма преуспел. Вы не против того, чтобы сказать мне, когда вы в последний раз видели мистера Армстронга?
Носком башмака он коснулся моих туфель.
– Да, против. И вы вторгаетесь в частное владение.
У Тернбулла неприятно пахло изо рта, и дыхание вырывалось жгучими облачками, обжигавшими мне голову и плывшими дальше.
Этот человек был не просто злющим. Он умел жестоко запугать.
– Мне не нравится угрожающее поведение, мистер Тернбулл. Надеюсь, когда вы поразмыслите, то поговорите со мной в более вежливой манере. – Надежды, надежды. Скорее ад замерзнет. Каменоломня порастет голубыми розами. – Идем, Гарриет.
Она запрокинула голову, окинула Тернбулла еще одним пристальным взглядом, и мы, обойдя его, направились к выходу из карьера.
– Богатая стерва! – завопил он.
Слова ударили меня в спину между лопатками.
Гарриет расплакалась, но не раньше, чем мы отошли от Тернбулла на приличное расстояние.
– Он не вел бы себя так грубо и гадко, если бы здесь был мой папа.
Я поискала носовой платок.
– Знаю. Ты очень хорошо ему противостояла. Я тобой горжусь. – Я не добавила, что это сослужит ей добрую службу в противостоянии другим большим злюкам, которых она встретит на протяжении своей жизни.
Инцидент потряс меня, не в последнюю очередь потому, что я подвергла такому столкновению Гарриет.
Ко входу в каменоломню мы вернулись нашим путем.
– Куда ты пошла в субботу, Гарриет?
– Здесь мы свернули налево. – Она показала на дорожку, по которой мы только что прошли. – Только я пошла через мост на ферму. – Она помолчала, словно ожидая, что ей зададут новый вопрос, затем продолжила: – Я пошла на ферму, потому что она была ближе всего и я думала, что дядя Боб пойдет со мной и приведет папу домой. Хотите пойти на ферму?
– Нет. Ты должна вернуться домой и позавтракать. Но я бы хотела, чтобы ты показала мне деревню. Я хочу сходить туда и повидаться с полисменом.
Девочка кивнула:
– Тогда сюда.
Мы стали спускаться с холма, который вел к Грейт-Эпплвику. В будущем надо взять за правило первым делом идти в местную полицию. Если бы при общении с этим злющим типом в каменоломне возникли сложности, я могла оказаться по разные стороны баррикады с местным полицейским, а мне требовалась вся поддержка, какую я способна была получить.
В горку шел какой-то рабочий с холщовой сумкой.
– Это Рэймонд, – сказала Гарриет, когда молодой мужчина уверенно зашагал к нам, по-солдатски размахивая руками.
– Рэймонд, ученик твоего папы?
– Теперь он каменщик, как папа. Но таким же хорошим он никогда не будет.
Я бы предпочла поговорить с ним наедине, на тот случай, если он окажется столь же вздорным, как и его отец. Теперь, когда мы сблизились, Рэймонд замедлил шаги, настороженно меня разглядывая. Худой и бледный, как длинная полоса побелки, он был одет в мешковатые коричневые брюки и короткую куртку.
– Ты была в каменоломне, Гарриет? – мягко спросил он. – Ты же знаешь, что это опасно.
– Для меня не опасно, – ответила девочка, все еще готовая дать отпор после нашего столкновения с отцом Рэймонда.
– Я попросила Гарриет сводить меня туда. Здравствуйте, я – миссис Шеклтон, друг семьи.
Мы обменялись рукопожатием. Холод его прикосновения соответствовал его осторожной отчужденности. Я задержала его руку в своей, полная решимости немного растопить этот лед.
– Вы – Рэймонд Тернбулл, – проговорила я, как будто ему требовалось это знать. – Мы только что виделись с вашим отцом.
– О, – произнес он и, красный от смущения, посмотрел на Гарриет, прикидывая, как обошелся с нами его отец. – Полагаю, он…
– Все в порядке. Я знала, что мне там не обрадуются, и намеревалась осмотреться на месте до начала рабочего дня.
– Отец всегда приходит рано. – Рэймонд повернулся к девочке: – Я как раз шел за своими инструментами. – Он легонько тронул ее за плечо. – Мне нужно идти в поместье и начинать там новые солнечные часы, чтобы сделать их вовремя, ко дню рождения миссис Леджер. Только они будут из песчаника, а не из того красивого синего сланца.
Гарриет ничего не ответила.
Рэймонд уже собрался идти дальше, но помедлил и еще раз посмотрел на Гарриет, как будто хотел сказать что-то доброе, но не мог подобрать слов.
Его симпатия к Гарриет дала мне преимущество, а его побудила заговорить.
Девочка показала кепку.
– Папина кепка лежала под лавкой.
– В субботу вечером мы ее не увидели, – поднял брови Рэймонд. – Само собой, темнело.
Я облекла свой вопрос в форму сочувственного замечания:
– Вам, наверное, потребовалась целая вечность, чтобы обыскать всю каменоломню.
Он кивнул.
– Сержант Шарп вытащил нас из паба. – Он быстро глянул на Гарриет. – Ну, тащить-то нас, собственно, и не требовалось. Мы хотели помочь.
– А вы… – начала Гарриет и замолчала.
– Что – мы?
– Пруд…
Он протянул руку, но не коснулся девочки.
– Нет, не думай об этом, Гарриет. Тот отстойный прудок просто заполнен грунтовыми водами. Как только проглянет солнце, он высохнет.
Гарриет внимательно смотрела на Рэймонда.
– Но я думала, что он здорово глубокий. Я думала, все пруды в карьере глубокие.
Он покачал головой:
– Этот – нет. Мы так говорим, чтобы отпугивать детишек, потому что некоторые из этих прудов глубокие, в старых карьерах, которые превратились в озера. Только не говори никому, Гарриет. Ты разумная, но есть легкомысленные дети, которые приходят и навлекают на себя неприятности, желая поплавать там на доске.
Гарриет охнула и прикусила губу.
– Рэймонд, в какое время вы в последний раз видели мистера Армстронга в субботу?
– Я работал до часу дня, а потом ушел обедать, как все остальные. Этан все еще занимался солнечными часами.
– В час дня все ушли из каменоломни?
– Отец задержался. Он всегда уходит последним, потому что бригадир. Но двадцать минут второго он сидел в пабе, – быстро добавил молодой человек, внезапно заинтересовавшись своей холщовой сумкой и не глядя на нас.
Точность Рэймонда меня встревожила. Это до странности походило на алиби. Бригадир Джосайя Тернбулл ушел последним. Мэри Джейн сказала, что Этан и Тернбулл были в ссоре из-за голосования о забастовке, всего несколько дней назад Этан призывал к действию, но Тернбулл взял верх. Я легко могла вообразить, как Тернбулл донимает Этана. Но я должна придерживаться фактов. Как можно небрежнее я спросила:
– Сколько еще времени, по-вашему, могло понадобиться Этану, чтобы закончить солнечные часы?
Рэймонд нахмурился. Знаю я этот тип молодых людей: будут цедить информацию в час по чайной ложке, не чувствуя необходимости в подробностях. Сделать что-то большее – значит утверждать и без того само собой разумеющиеся вещи.
На выручку пришла Гарриет:
– Как жаль, что папа не закончил их и не пришел домой.
– Мне тоже, Гарриет. Они были бы закончены, если бы твой папа не решил добавить маленькие завитушки. Он послал полковнику Леджеру записку, чтобы тот пришел и посмотрел.
– Полковнику Леджеру? – переспросила я.
– Он хозяин каменоломни. Никто никогда не осмеливался послать за ним, хотя он и доступный человек. Но это же твой папа, Гарриет. Он ни с кем не церемонится. Солнечные часы были подарком миссис Леджер ко дню ее рождения, понимаешь, и полковник нарисовал узор. Этан привык работать с точно обозначенным заданием. Мы не просто обкалываем камень.
Он раздулся от гордости, намекая на уровень своего мастерства.
– Уверена, что так и есть. Я очень уважаю ремесло каменщиков. Скажите мне, пришел ли полковник?
– Не знаю. – Рэймонд пожал плечами. При взгляде на кепку Этана уголки губ у него опустились, словно парню впервые пришло на ум, что с Этаном могло случиться нечто плохое.
– Вы видели Этана снова между часом дня в субботу и сегодняшним утром?
– Нет. Я с тех пор его не видел. – Он посмотрел на Гарриет, как будто больше всего на свете хотел найти какое-то объяснение. – Наверное, он ушел на поиски другой работы. – Сглотнув, он отвернулся, словно больше всего на свете сожалел, что его поставили в неловкое положение. – Во всяком случае, его инструменты пропали.
Гарриет подняла голову и перевела взгляд с Рэймонда на меня.
– Если папа забрал свои инструменты и куда-то ушел, то, получается, я ошиблась, что видела его в таком виде.
Обе мы посмотрели на Рэймонда, желая услышать подтверждение надежды Гарриет. Ее отец, вполне возможно, жив-здоров и обтесывает камни своим инструментом где-то в другом месте.
