Евгения Михайлова - Совсем как живая
– Оля, прости, я приехал, потому что ничего не соображаю. У меня на террасе лежит Виктория. Она убита выстрелом в затылок. Лицо… Никто, кроме тебя, не поверит мне. Ее не было у меня вечером, ночью. Ее там не было утром, когда я уходил! Неужели ты думаешь, что я мог, она бы… Ну, что это все значит?!
– Господи. – Ольга прислонилась к стене. – Это правда? Тебе не померещилось? Я выпила снотворное, плохо соображаю. Может, ты сумасшедший? Или действительно в какую-то беду попал… Что ты сделал?
– Оставил ее и поехал к тебе. Мне не с кем посоветоваться. Я хотел вызвать полицию, но меня же заберут… Как я докажу, что это не я убил?
– Поехали, – решительно сказала Ольга. – Если Вика там, если она действительно мертва, нужно ее отвезти подальше, в другое место… Родственники будут искать, наверное… Главное, чтобы нашли далеко от твоего дома. Зинка уже небось всему институту рассказала, что ты пригласил Вику к себе. Давай это сделаем, потом будем думать, как быть дальше.
– Спасибо, – кивнул он. – Мне хотелось, чтобы ты это предложила. Я сам не мог принять решение. Только теперь я попробую действовать без тебя. Нельзя тебя вмешивать в такое дело.
– Да чего уж… Иду в соучастницы. Я верю, что тебя кто-то страшно подставил. Кое-что слышала о таких вещах. Мой отец – отставник МВД. Он всегда говорит, что все тайное станет явным, просто надо уметь этого дождаться. Для чего нужна как минимум свобода.
Глава 11
Это была кошмарная, ирреальная ночь. Они оба действовали как роботы, но Оля старалась фиксировать и запоминать все детали. Ворота дома Алексея закрывались на крепкий замок, но сам забор перемахнуть было несложно. Дом одноэтажный и в то же время достаточно комфортный и современный. Вход на террасу свободный.
…Это была, конечно, Виктория Князева. В своем любимом ярко-розовом костюме с узкой юбкой и приталенным жакетом: сзади на шлице – волан из черных кружев. На ногах черные туфли на очень высокой шпильке. Она лежала лицом вниз… Затылок – страшная рана. Лицо… Пули прошли навылет.
– Мы сами не определили, ее привезли мертвой или убили здесь. – Оля пыталась говорить спокойно. – Это сможет установить только эксперт. Эти пятна, волосы должны быть в любом случае, но, если ее застрелили здесь, где-то есть пуля. Нам нужно потом все очень тщательно осмотреть и убрать. Принеси, пожалуйста, простыню или одеяло. Ты сможешь ее завернуть и донести до машины?
– Да, – сдавленно ответил Алексей.
Они выехали со двора, Алексей закрыл ворота, медленно двинулись по поселку. Никого не было. Он ехал по Минскому шоссе, вел машину так осторожно, как будто боялся повредить тело мертвой девушки в багажнике.
– Она была холодной? В смысле – окоченение уже наступило, когда ты ее нашел? – с трудом произнесла Ольга.
– Я не знаю, – испуганно взглянул на нее Алексей. – Я просто ничего не чувствовал.
– Понятно, – кивнула Ольга. – Я к тому, чтобы прикинуть время убийства. На всякий случай.
– На какой? – Алексей явно паниковал.
– Не знаю. Викторию будут искать. Нас опрашивать. Нам нужно точно знать, что говорить. И потом, во время следствия… Леша, не смотри на меня такими дикими глазами. Следствие непременно будет, ты сам понимаешь.
Алексей съехал на обочину и остановил машину. Руки его тряслись.
– Оля, я не выдержу. Мне уже кажется, что мы совершили ошибку. Нужно было звонить в полицию. Думаю, мы сейчас все усугубляем. Пока она лежала у меня на террасе, можно было говорить об убийце, избавившемся от тела. Сейчас я выгляжу этим убийцей. Более того, я втягиваю тебя в соучастие. И вообще – сокрытие, недонесение… Это ведь само по себе преступление! Может, нам вернуться?
– Поздно, – жестко сказала Ольга. – Сейчас слишком легко определить, что мы ее куда-то пытались везти. Ты поднимал ее, на ней могут остаться ворсинки твоего пледа, следы в багажнике. Обилие деталей для опытного следователя. Надо делать то, что решили. Потом помыть багажник, твою террасу и успеть вернуться ко мне до утра. Я буду твоим алиби. Мы скажем, что ты ночуешь у меня третью ночь. Тебя это не слишком уронит в глазах коллектива?
– Мне нравится твое чувство юмора, – пробормотал Алексей. – Оно уместно. Поехали.
Они двигались без плана, по наитию. Через час проехали большой коттеджный поселок по Киевскому шоссе примерно в ста километрах от МКАД.
– Давай где-то здесь, – предложила Ольга. – Тут ее быстро найдут.
За оградой последнего дома начиналась лесополоса. Они остановились на проезжей части метрах в пятидесяти от поселка. Вышли из машины. Было совсем темно. Алексей вытащил из багажника завернутое в плед тело, положил недалеко от дороги. Сразу отдернул руки и повернулся, чтобы идти к машине. Ольга его остановила.
– Леша, плед! Забери плед. Мы выбросим его по дороге. И… ты можешь посмотреть, нет ли у нее на костюме карманов?
– Зачем?
– Ну, как ты не понимаешь… Документы, телефон. Мы должны знать, что при ней есть. Ведь сумки не было!
Алексей медленно вернулся к трупу. Ольга подошла вслед за ним. Он осторожно развернул плед. Девушка лежала лицом вниз, как у него на террасе. Он осторожно перевернул ее на спину, провел руками по юбке, жакету, поднялся и показал Ольге носовой платок.
– Вот! Маленькие карманы… Больше ничего.
– Ее духи, – сдавленно сказала Ольга. – Положи платок обратно.
Она быстро наклонилась и коснулась ноги Виктории. Ладонь обожгло холодом смерти. Это все, что Ольга смогла определить, и с трудом сдержалась, чтобы не побежать к машине.
Они вернулись к его дому задолго до рассвета. По дороге остановились, чтобы выбросить плед на свалке. Во дворе молча, тщательно отмывали машину, террасу и ступени Ольга драила, ползая на коленях с тряпкой, это вернее, чем швабра. Пули она не нашла. Тряпку сунула в полиэтиленовый пакет. Затем спросила у неподвижно стоящего у ступенек Алексея:
– У тебя есть фонарь?
– Зачем?
– Нужно поискать вокруг террасы хотя бы. Вдруг что-то найдем. Пистолет, сумку, телефон…
Он достал из одного шкафчика маломощный фонарик, она ползала с ним вокруг террасы, чувствуя, что теряет сознание… Ничего не нашла.
Когда они шли к машине, их качало от изнеможения. В квартиру Ольги поднялись, когда небо посветлело. Она молча протянула Алексею чистое полотенце, он отправился в ванную. Она достала из бара бутылку коньяка, выпила пару глотков из стакана, закурила. Он вышел почти дымящийся после очень горячего душа, завернутый в полотенце.
– Извини, что я так, немного привел в порядок одежду.
– Нормально. Я дам тебе халат. Выпей.
Ольга тоже долго без мыслей стояла под душем, потом чистила зубы и умывалась холодной водой. Ее преследовал запах духов Виктории, который казался ей запахом смерти. Он стал таким… В любом случае эти духи отныне будут для нее ненавистными. Она влезла в махровый халат, вышла в гостиную. Алексей сидел перед пустой бутылкой коньяка и смотрел абсолютно трезвыми глазами.
– У тебя больше нет ничего спиртного? Не действует.
– На кухне есть водка. Сейчас принесу.
Она молча принесла бутылку, разлила по широким стаканам, выпила вместе с ним большими глотками не меньше половины, стараясь не чувствовать ни запаха, ни вкуса. Она терпеть не могла водку, держала ее в медицинских целях – дезинфекция, компрессы и все такое. Сейчас пригодилась. Сердце потеплело, дышать стало легче, в висках запульсировала кровь. Ольга взглянула внимательно на Алексея.
– Как ты?
– Плоховато, – вымученно улыбнулся он.
– Я спрошу один раз, больше не буду к этому возвращаться. Алексей, ты действительно ее не убивал?
Он не удивился вопросу, какое-то время молча смотрел в свой пустой стакан.
– Зачем мне ее убивать?
– Я не знаю, что предположить. Ты мог ее знать раньше. До того, как пришел к нам. Вас могло что-то связывать. Ты мог ее убить, к примеру, из ревности, из мести, из страха какого-то разоблачения… Вариантов масса.
– Хорошо, что ты это сказала, а не подумала про себя. Такие вопросы возникнут, видимо, у любого. Но зачем в этом случае мне посвящать во все тебя? И зачем ее убивать у себя на террасе?
– Я не знаю, где она была убита. А насчет меня – идея отличная. Это я предложила ее вывезти, и я – твое алиби.
…Утром они вышли из дома, как два изгоя, связанные тайной, до которой им самим страшно дотронуться.
Глава 12
Коля медленно шел к скамейке, на которой вчера ждал Марину, когда зазвонил его телефон. Он ответил, не глядя на определившийся номер, и немного удивился, услышав детский голос:
– Здравствуйте. Вы где?
– А… Понял. Это Егор и Грэй. Я, собственно, к вам подхожу. К той скамейке, где вы сидели вчера.
– Хорошо. Мы и сейчас там.
Коля приблизился к скамейке, остановился. На него смотрели, не моргая, красивые зрячие глаза пацана и слепые глаза овчарки – с абсолютно одинаковым выражением! Они оба видели не его. Они смотрели на свою надежду: вдруг появятся радость, счастье, приключение, каких им еще не доводилось встречать в жизни… У Коли странно дрогнуло сердце. Он всегда был уверен, что не любит детей и собак терпит только на большом расстоянии. А тут с ним… Что-то похожее на сентиментальность. Она забавно сочетается с той работой, которую он добровольно себе нашел.
