Зима в зеркалах - Наталия И. Новохатская
Ирочка обижалась, но не отставала, совсем как двадцать лет назад. Так в семейных традициях мы добрались до железной дороги, перешли по дощатому переходу, указанному в плане, и оказались в полнейшей тьме. Ни посмотреть на картинку, ни сориентироваться на местности не нашлось ни единой возможности. Перед нами среди высоких пригородных снегов простиралась протоптаная дорога, оставалось следовать ей, что мы и сделали. В небольшом отдалении темнота чуть разбрезживалась смутным свечением, вставали очерки заборов и невысоких строений, однако на текущем отрезке дорога вела в невидимых снегах и непроглядной тьме, как в известных Афонских пещерах, не хватало свечей и сталактитов. Путь во мраке был в самом разгаре, когда в пугающей близости раздались бестелесные голоса.
– Сейчас будет. Двигайся! – сказал первый голос.
– Тут кто-то идёт! – ответил другой. – Эй, посторонись!
От неожиданности я встала на снегу, а Ирочка сходу толкнулась мне в спину. В ту же секунду перед нами выросли темные силуэты, но столкновения не состоялось, хотя все четверо шагнули на маленький пятачок утоптанного снега одновременно. Потому что впереди нас и сзади них мгновенно и бесшумно выбилось из темноты и раскрылось оранжевое пламя, разломав и разметав странную тёмную коробку. Огонь моментально оброс звуком, немыслимый грохот стукнул и разбросал всех по снегу, не тяжело, но быстро.
"Это взрыв!" – подумала я. – "Танька!" Вытаскивая ноги из снега, я схватилась за сумку, наверное потому, что немного света теперь появилось, и чёрные фигуры стали мерцательно проясняться, поднимаясь и вырастая.
Взрыв не только разбросал воздух со снегом, но странно растянул время. Наверняка, все действия не заняли более двух секунд, но померещились и помнятся, как в замедленной съемке. (У Ирочки, кстати, такого впечатления не было, она помнила, как пошатнулась и села в сугроб, потом вытряхнула снег изо рта и закричала.)
А я поняла, что шляпа у меня сорвана и волосы полны снега, далее вне других проблесков сознания нащупала в сумке Валькину игрушку и без всяких церемоний навела на фигуру, которая оказалась ближе, доступней и более узнаваемой. Не могу сказать, когда именно я определила, во время взрыва или после, но стоя на коленях в сугробе, я знала в кого целюсь и кому кричу беззвучно.
– Брагин! Стой, ни с места! – я раскрывала рот напрасно.
Но взамен услышала, когда грохот вдруг смолк, Иркин вскрик и чей-то голос, слишком близко.
– Это она! Их двое! Нет, не две – одна! – надрывался голос.
Что-то упало мне на руку, держащую оружие, я вцепилась мёртвой хваткой и не отдавала, но фигура и освещенное пламенем лицо Игоря Брагина вдруг пропали в темноте. Не понимая, куда он делся, яростным движением я отмахнула препятствие, оказавшееся мягким и влажным, послышался звук, похожий на густой шлепок, и на меня закапало что-то тёплое.
– Он лежит и не двигается, – раздался переместившийся Иркин голос. – Катюш, поди сюда.
Человек, сидящий рядом, вытер кровь с лица и тяжело поднялся. «Совсем Ирка тронулась умом, кто лежит?» – подумала я мимоходом. Но тут же поняла, что ошиблась, и подошла вместе с ним к телу лежащему чуть поодаль. Перед лежащим стояла на коленях Ирочка, а второй человек, тот, которого я стукнула рукояткой, смотрел, не нагибаясь, но кровь капала тёмными пятнами на снег.
К месту взрыва и длящегося пожара спешили со всех сторон люди, это было не очень далеко, поэтому я отчетливо видела, как неподвижно выделяется на снегу лицо Игоря Брагина, то вспыхивая вместе со светом, то подергиваясь пепельным полумраком.
Эпилог
№*
Журналисткое расследование «Взрыв Экспресса», предпринятое по свежим следам Ириной Бобровой, и начатое с места взрыва, где корреспондентка оказалась по воле случая и по велению интуиции, подвело итог различным догадкам, домыслам и тайнам.
Что бы ни писали и ни утверждали по разным каналам, но официальное следствие вынуждено было признать, что молодая женщина из "Навигатора", записавшая на старый "Репортёр" первые признания свидетеля гибели "Экспресса", водителя и телохранителя Никиты Санина, оказалась ближе всех к реальному течению событий. Её версия, сначала отвергаемая причастными лицами, стала единственным и доказанным объяснением загадочных фактов.
В радиорепортаже, пошедшем в эфир той же ночью, Ирина Боброва кратко сообщила, что на окраине Москвы, неподалеку от Алтуфьевского шоссе произошел мощный взрыв, снесший крышу и верхний этаж одного из домов дачного типа, стоящих рядом вдоль железной дороги с тех времен, когда Москва была меньше, а местность считалась дачной. Жители соседних домов, собравшиеся на пожар, обнаружили неподалеку от изувеченного строения неподвижное тело соседа, занимавшего взлетевший на воздух верхний этаж. Игорь Брагин был без сознания, но подавал слабые признаки жизни, очевидно, пострадал при взрыве. Рядом обнаружился другой пострадавший, водитель Никита Санин, тот был легко ранен, в сознании, но страшно потрясен случившимся.
Санин кричал невразумительное, охотно отдал себя в руки властей, но с условием, что его вернут в психиатрический стационар, из которого он был выписан накануне. Там, под защитой врачей и батюшки Флориана он рискнет полностью раскрыть правду о страшных событиях, потрясших "Экспресс".
Именно тогда вмешалась Ирина Боброва, назвала себя и радиостанцию, объяснила пожарным, местным властям и публике, что происшествие вовсе не случайность и не бандитские разборки, а продолжение печальной истории "Экспресса", отслеженной TV и газетами. Ирине Бобровой удалось записать невразумительные выкрики Санина и вместе с понятыми зайти в ближний сарайчик, где нашлась в целости и сохранности темно-сиреневая японская иномарка, угнанная более месяца назад. Автомобиль числился в розыске не только из-за угона, его редкий лиловый цвет был опознан в тот день, когда Игорь Брагин и Олег Истомин сели вдвоем в машину похожего цвета и оба исчезли. Тело Олега Истомина обнаружилось под снегом несколько дней спустя, также появилось множество догадок о судьбе Игоря Брагина. Взрыв дома, где в юности обитал и до сих пор числился в жильцах Игорь Брагин, найденное бесчувственное тело и лиловый автомобиль в сарае – вот что описала Ирина Боброва в первом репортаже с места событий.
На следующий день, по неостывшим следам было высказано несколько версий, но, как уже было сказано, только одна нашла подтверждение. Располагая личными впечатлениями, признаниями Никиты Санина и неназванными источниками информации, Ирина Боброва выдвинула версию, что "Экспресс" был взорван изнутри. Многолетнее знакомство и родство основателей, Олега Истомина и Игоря Брагина (они были троюродными
