Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева
Люда вдохнула глубоко и шумно, после задержала дыхание, потом оторвала виноградину, положила ее в рот и стала жевать. Разумеется, ей нужно время на обдумывание, правда, немного понадобилось секунд:
– В августе Тихон пригасил меня в Турцию на десять дней, через пять дней я захотела домой. Поищи, кому пальмы и океан нравятся, а я домашняя курица.
– Люда…
– Ты даже сейчас не понимаешь, что делаешь, – перебила она, не желая слушать уговоры. – Тихон тебе помог в самый трудный период, спас тебя, а ты отнимаешь у него любимую женщину.
– Но я тоже тебя люблю и имею право…
– Никаких у тебя прав нет, – спокойно сказала Люда. – Никаких. Однажды ты убил мою любовь, теперь второй раз хочешь убить мое счастье?
– Только счастье? А как же любовь? – подловил ее Артур.
– А в понятие счастье входит все: любовь, нежность, уважение, забота. Все это у меня есть. И не только это. У меня сейчас наполненная, интересная жизнь, ты же умудрился сконцентрировать все мои интересы на твоей персоне, я перестала ходить на занятия ушу, встречаться с подругами. А Тихон вернул меня мне, научил многому, приобщил к своим интересам. У него две пекарни, булочная, он честнейший и интереснейший человек, научил меня читать книги и понимать их. По субботам мы отвозим хлеб в церковь для воскресных обедов. Я увидела, кому по-настоящему плохо, а эти люди, бездомные, умеют радоваться горячей еде, они счастливы, что им удалось поесть! Так я и вылечилась от тебя – когда поняла, как мне повезло, что ты меня бросил, а главное – повезло встретить человека, заслуживающего любви, уважения, восхищения. А ты меня тянешь к пальмам и океану, чтобы я опять любовалась только тобой? Не-а.
– Ты не помнишь, как нам было хорошо? Туда я и тяну тебя.
– Хм… – задумалась Людочка, что никогда не было свойственно ей, во всяком случае, Артур не помнил ее задумчивой. – Ты не веришь в бога, да?
– Не верю.
– А я верю. И в ад верю, я там была. В аду девять кругов, самый последний внизу. Дно ада сковывает льдом озеро Коцит, которое состоит из четырех поясов, там казнятся обманувшие доверившихся. Точнее предатели и изменники. Пояс Каина – где мучаются предатели родных, пояс Антенора занимают предатели Родины и единомышленников, пояс Толомея – предатели друзей, а пояс Джудекка – предатели благодетелей.
Он понял намек, однако напомнил ей:
– Но Бог прощает раскаявшихся.
– И я простила, но не забыла. И никогда не забуду тот ад, в который ты кинул меня. Запомни: я люблю Тихона, мне никто другой не нужен, к тебе не вернусь никогда. Неужели это трудно до тебя доходит?
– Трудно, – признался Артур.
Оба смотрели друг на друга, понимая, что между ними не столик с яствами, а широкая и глубокая пропасть, но Артуру хотелось одним прыжком эту пропасть перепрыгнуть, а ей – расширить ее границы. Он выглядел таким несчастным, таким раздавленным, что Люда, не имея больше желания продолжать бессмысленный диалог, решила закончить покаянный акт:
– Не грусти, для тебя все не так плохо, ты получил то, что хотел, занял достойное место. Да вон, посмотри, сколько девушек вокруг. Ты помаши им купюрами, они прибегут, ноги будут тебе целовать. А меня оставь в покое!
Она встала, намереваясь уйти, он задержал ее за руку:
– Люда, пожалуйста, подумай хоть немного над моим предложением, я буду ждать твоего решения и надеюсь…
– Не надейся! – выдернув руку, бросила она. – Если ты еще не понял, то вынуждена сказать прямо: я презираю тебя, ты мне противен. Прощай.
Она ушла к Алене и Савелию, но на этот раз не села за столик, а забрала сумочку, висевшую на спинке стула, ей было что сказать обоим:
– Почему вы упорно толкаете к человеку, который обменял меня на деньги, продал, предал?
Алена поднялась с места, попыталась погасить конфликт:
– Людочка, Артур тоже наш друг, мы хотели предоставить ему шанс, а решать тебе… Куда ты?
– Домой. К мужу. Желаю хорошо повеселиться.
Плюхнувшись на место, Алена потерла лоб, расстроившись:
– Не думала, что так получится… Мы обидели ее.
– Да кто знал! – пожимая плечами, проворчал Савелий. – Хотели доброе дело сделать… Черт! Я был уверен, что она вернется к Артуру, знаешь, как любила его…
– Ладно, я потом с ней встречусь, помирюсь… Надеюсь, она отойдет и простит меня, в конце концов, мы не сделали ничего дурного, что может повредить ей. – Алена перевела взгляд на Савелия, улыбнулась, накрыв своей ладонью его кисть. – Но ты… Я восхищаюсь тобой. Ты так самоотверженно защищал друга, рискуя собой, защищал даже тогда, когда ему никто не верил, а ты верил! Удивительно, в наше время это дорогого стоит.
– Ты меня смущаешь. – И правда, Ярцев раскраснелся, заерзал на стуле, не привык он слышать в свой адрес комплименты. – Просто я немного виноват в том, что с Артуром случилось… С другой стороны, кто же мог предусмотреть такие последствия? Теперь буду знать…
– Виноват? – рассмеялась она. – Не понимаю, о чем ты?
– Когда ему предложили сделку, он пришел ко мне и спросил совета, как ему поступить. Я видел, что он все решил и без меня, просто Димке не хватало… последней капли, что ли? Ну, окончательно сделать выбор. И я посоветовал ему пойти на сделку с Майским, обещал со своей стороны тщательно проверить насчет мошенничества…
– А я думала, он сам… и теперь искренне раскаивается, – потерялась Алена. – Но ведь Артур всех предал, давнишние друзья знать его не хотят, он потерял Людочку, выходит, это ты постарался, ты?
– Понимаешь, Дима получал возможность выскочить сразу на другой уровень. Что такое автомойка? Это было не его место.
Алена дар речи потеряла на некоторое время, она открывала и закрывала рот, словно хотела что-то сказать и не находила слов. Нет, она перерабатывала сказанное Савелием, все же от шока отошла и выдала Ярцеву по первое число:
– Уровень? Ты хоть знаешь, что было с Людочкой? Она же ничего не понимала, переживала так, что в банке сделала ошибку, и ее уволили. Она осталась без денег от слова «совсем». Ей нечего было есть, ты понимаешь? И работы не было. Люда нашла единственный выход: помогла какой-то тетке подмести улицу, та дала ей денег, она купила таблеток и
