Петербургская баллада - Дмитрий Борисович Леонтьев
Не упустить поставщика – эта мысль настолько беспокоила меня, что в засаду на рынке я отправился с раннего утра, а потому изрядно намерзся на студеном осеннем ветру, прежде чем заметил условный знак, подаваемый мне Семеном. Он разговаривал с невысоким парнем в серой матерчатой куртке и черной вязаной шапочке, натянутой по самые брови. Переговорив с Семеном и получив утвердительный ответ, парень направился к выходу. Я – за ним.
Упустить клиента или «засветиться» перед ним я не боялся. Разумеется, я не проходил обучение высокому искусству наружного наблюдения и едва ли отличу «коробочку» от «челночного метода», но и немалый опыт работы в полиции нравов тоже не прошел даром. Много за эти годы работы переделано, множеству самых разных, подчас неожиданных вещей научиться пришлось…
Дважды он заезжал на рынки, подолгу беседуя с продавцами порнокассет – налаживал сеть сбыта. Когда он подъехал к третьему рынку – Правобережному, я был уверен, что эта встреча того же рода, что и предыдущие. Однако вышло иначе.
«Вязаная шапочка» подошел к стоящему у входа подростку лет двенадцати, уважительно поздоровался за руку, коротко переговорил о чем-то и незаметно сунул ему в руки деньги – сколько, я не заметил, было слишком далеко, а подойти ближе я не рискнул: в таких делах нередко присутствует «контрнаблюдение». Мальчишка стрельнул у него сигарету и солидно, по-взрослому неторопливо удалился за стеклянные двери рынка.
Минут через десять он появился вновь, ведя перед собой худенькую девчушку лет восьми-девяти. Они еще о чем-то коротко переговорили, и подросток подтолкнул девочку к «вязаной шапке». Тот «по-отцовски» потрепал ее по щеке и, взяв за руку, повел за собой к машине. Сделка состоялась.
Да, господа! Каждый день рядом с вами происходят десятки и сотни подобных сделок. Матери-алкоголички продают детей за бутылку водки, сутенеры-подростки продают за пару сотен таких же подростков-девочек, обитающих с ними на вокзалах, рынках, в подвалах и заброшенных зданиях, элитные салоны рекламируют «весь спектр услуг на все вкусы» (правда, уже в сотни раз дороже)… петербуржские и московские трущобы уже давно затмили ужасавшее Гюго и Эжена Сю «чрево Парижа». Даже в этом мы опять умудрились быть «впереди планеты всей». Пять лет назад, по самым скромным данным Инспекции ГУВД по делам несовершеннолетних, только в одном Петербурге было зафиксировано более тысячи «постоянно работающих» (!!!) девочек в возрасте от шести до четырнадцати лет, занимающихся проституцией. И около пятисот мальчиков того же возраста. Прошу заметить, что это – «латентная» – скрытая преступность, а по законам статистики для получения достоверных данных эти цифры следует умножать в четыре-пять раз. Смотрите «Санта-Барбару», господа, тяните лямку на опостылевшей работе, переживайте за героинь современных «женских детективов» и не думайте о будущем – эти дети подрастают, и когда-нибудь в старости вы встретитесь с ними, с теми, кого покупают сейчас рядом с вами. Они войдут в силу, воспитанные на вашем равнодушии и глупости, и тогда… Для этого есть мы, полиция нравов? Да, есть. Шесть человек на весь Петербург и область.
Мой характер – моя «ахиллесова пята». Сколько лет прошло, а я по-прежнему с трудом сдерживаюсь, чтобы не выскочить из машины, не подбежать к этому ублюдку и не поприветствовать его хорошим аперкотом в челюсть. Нельзя. Он отбрешется, а я загублю все дело… Надо взять себя в руки и ждать… Хотя бы полчаса. Судя по тому, что мне известно, – это не растлитель детей. Девочка нужна ему для съемок… хотя возможны варианты. Надо взять себя в руки, стиснуть зубы и ждать. Терпи, Седов. Брать его будешь лично ты, не вызывая подмоги – зачем она тебе? – а потому при задержании возможны «варианты»… вдруг он захочет оказать сопротивление? Ну захочет, и все! Я по глазам увижу: хочет сопротивляться! Вот тогда…
Когда машина «вязаной шапочки» остановилась у офисного центра где-то на окраине города – кажется, это была Ржевка, – я уже был готов последовать за «объектом», но девочка осталась в машине, и я решил на этот раз отпустить его одного – сейчас нельзя было рисковать даже в мелочах, «момент истины» был слишком близок. Вытащив из отделения для перчаток пачку сигарет, я прикурил и приготовился ждать. Сколько лет пытаюсь избавиться от этой пагубной привычки, а нет-нет, да сорвусь. У меня странные отношения с сигаретами: я могу не курить месяцами и не чувствовать дискомфорта, но стоит психануть – и все обещания, принципы и зароки летят к черту. Все могу вытерпеть, не могу только, когда при мне обижают женщин и детей. Беликова мне как-то притаскивала фильм «Секреты Лос-Анджелеса» с Расселлом Кроу в роли «психованного полицейского». Я понял, что она хотела этим сказать. Но я так же, как и герой Кроу, не могу смотреть на быдло, оскорбляющее женщин. Меня воспитывала мама – и ее заветы, наложенные на мои дальнейшие принципы и опыт, дали достаточно гремучую смесь. Да, я знаю, что у меня в такие моменты «падает планка», и мне абсолютно по фигу, что со мной будет дальше, но если при мне обижают женщину, я просто не могу не сломать эту ненавистную мне челюсть… Плохая привычка для инспектора полиции нравов… Вот и сейчас, пытаясь успокоиться, я курил одну сигарету за другой, ожидая возвращения «вязаной шапочки».
Мое внимание привлек нищий, сидевший на ступенях входа в офис-центр. Судя по всему, бывший военный, получивший ранение в войнах на Кавказе. Этот вывод я сделал, взглянув не на камуфляж, в который был одет бродяга (мало ли бомжей в последнее время облачаются в «хаки», пытаясь вызвать жалость), а в его лицо. Говорят, рыбак рыбака видит издалека. Так и я буквально кожей чувствую людей, прошедших горнило войны. Было в его глазах что-то такое, благодаря чему несложно понять: парень не при штабе отъедался. Я редко вижу «афганцев» или «чеченцев», просящих милостыню, – не тот народ, чтобы подаяние просить. Значит, совсем бедолагу прижало… Рядом с парнем лежали костыли, а правая нога солдата была неестественно вывернута. В руках он держал
