За грехи отцов - Анна Блейк
Аксель хмыкнул.
– Наши пара часиков редко когда заканчиваются раньше утра, Карлин. Я еще помню тебя до свадьбы.
– Ой, да брось! – рассмеялся Марк. – Как будто что-то поменялось.
– Ладно. Давай через час у «Черной дыры». И без машины.
Аксель отключился, а Марк, закрыв документы в сейфе, отправился в душ, немного удивившись тому, что не пошел туда сразу после секса с женой. Обычно он за такими вещами следил. Стоя под тугими струями горячей воды, он лениво перебирал собственный гардероб, думая, в чем лучше пойти. И чего он хочет добиться. На самом деле ему хотелось оторваться по полной. Кого-то подцепить, выпить. Танцевать он не любил, но получал искреннее удовольствие, наблюдая за другими танцующими. Обычно они с Грином садились у стойки или занимали места на балконе, откуда было видно танцпол. Курили кальян, пили, общались, слушали музыку. Иногда знакомились с кем-то. Чаще девушки подходили сами. Они хорошо выглядели и прикольно друг с другом гармонировали. Крепко сложенный, высокий светловолосый Грин, стройный и гибкий темноволосый Карлин. По Акселю сразу считывалось военное прошлое, только девушки не понимали всю глубину этого образа и просто велись на силу с налетом брутальности. А Марк им казался тем самым интеллигентным парнем, который не обидит, но сведет с ума. Как это сочеталось в их головах, Карлин не понимал, но не стремился развенчивать образ. Он пользовался женским вниманием, сколько себя помнил. А сам потерял голову лишь однажды. И не от жены. Ему не нравилось чувство влюбленности.
Слишком деструктивно. Намного ценнее было обрести в лице женщины партнера. Или просто секс. А вот Грин если любил, то глубоко. И близко к сердцу принимал выкрутасы подруг. Лиз вила из него веревки почти год. Доктор Абигейл чуть не женила на себе – и женила бы, если бы не прошляпила прием контрацептивов. Сейчас Грин вроде как сошелся с Джейн, но Марк слишком хорошо его знал и не обманывался насчет перспектив этой интрижки.
Им обоим срочно была нужна доза «Черной дыры».
20. Кейра
24 октября, воскресенье
Пригород Треверберга
– А помнишь, этот, как его… на первом курсе ведет общее право…
– Стоун? – подсказал Тим.
– Да! – воскликнула Кейра, смеясь. – Стоун. Он перед каждой лекцией проверяет журнал. И всегда достает из сумки новый карандаш. А старый всегда забывает после лекции. Мы ему после первого семестра подарили его карандаши. Знаешь, сколько набралось? Почти тридцать штук. Вот он удивился.
– А наши карандаши разбирали, – улыбнулся Тим, потягивая вино. – Говорят, он перед каждым годом заказывает целую коробку в канцелярии. Те ругаются, но выдают. Потому что профессор.
– Ну его хотя бы слушать интересно.
Тим хмыкнул и потянулся за сыром. Они устроились на полу перед камином. Дженкинс поддерживал огонь. Кейра нашла по дому гору подушек и бросила рядом с диваном. Откуда-то принесли огромную деревянную доску, где разместили еду. Вчера они говорили до трех часов ночи, пока Кейра не отключилась прямо на ковре. Тим отнес ее в спальню, укрыл одеялом и ушел к себе. А утром разбудил чашкой кофе и обещанием классного дня. Она чувствовала себя так легко и свободно рядом с ним. В полной безопасности. Он никак, ничем не проявлял повышенного интереса к ней. Не пытался обнять или поцеловать. Они проводили время как добрые друзья, вспоминали смешные случаи из академии, делились переживаниями, историями из жизни. Рядом с ним время замирало, а в сердце просыпалось чувство, похожее на симпатию. Не страсть и влечение, а симпатию. Коллинс видела отголоски того же в его темных, обычно мрачных глазах. Они не говорили о прошлом, о семьях, о путях, которые привели их в Управление полицией. Но заметили, что ни он, ни она не знают никого, кто пришел бы сюда просто так. Без скелетов в шкафу здесь людей не было. Они пытались предположить, что припрятало прошлое Грина и Карлина, но дальше фантазий в духе «встречи с пришельцами» и «его мать была маньячкой» не дошли. Было много смеха, много вина, вкусной еды и тепла от камина.
Днем они погуляли по деревне, но ни с кем не встретились. А сейчас, пообедав, уже пару часов обменивались шутками и воспоминаниями об академии. Кейра чувствовала, как рассасывается в груди тугой комок, который не исчезал ни на миг в последнее время. Тим оживлял ее. Как такое вообще возможно? Она не понимала, не чувствовала, что с мужчиной можно строить эмоциональную связь. На уровне знания предполагала, что да. Но не так, чтобы это происходило с ней. Незаконченное образование психолога жить никак не помогало.
– Ну не знаю, – улыбнулся Тим, устроившись на спине и посмотрев в потолок. – Я на его лекциях честно спал. Предмет не особо интересный. Я ждал криминалистов. Тресса того же. Ну и практики.
– Которую так бездарно просрал. Какое задание было последним?
Дженкинс поморщился.
– Архив.
– О, я тоже сидела в архиве. Катарина Куге какая-то странная. Богиня тайн и прошлого.
Выражение лица Тима не изменилось. Он повернул голову и посмотрел девушке в глаза. Кейра поставила бокал с вином на доску и переместилась, чтобы смотреть ему в лицо и видеть его полностью. Ей нравилось его тело. Его мысли. Слова, которые он говорил. Вино уже ударило в голову. Сильнее, чем вчера, когда она просто уснула.
– Богиня тайн и прошлого, – повторил Тим. – Как ты это сказала. Я с ней почти не общался. Меня занимали дела. И эта тупая программа…
Кейра рассмеялась. Громче, чем следовало.
– Я думаю, после этого дела Старсгард устроит разнос подрядчикам, – улыбнулась она, отсмеявшись. – Это ж надо – не работает поиск. Но даже не это странно. Катарина сказала мне, что не может найти некоторые дела.
– О, я столкнулся с той же проблемой.
– Ты не понял. – Кейра повернула голову к Тиму. – Она не может найти бумажные дела. Как будто их потеряли. Или куда-то переставили.
Тим с ленивым видом потянулся за долькой мандарина.
– Даже студенты знают, что в архиве творится черт-те что, – нравоучительным тоном сказал он. – И это люто мешает. Я провел там много часов. Но не продвинулся ни на шаг. Думаю, Грин меня отстранил не из-за отпуска, а потому, что вернулся с пустыми руками. Если бы я дал следствию зацепку, мне бы простили все.
– Возможно, ты и прав. – Кейре стало грустно. – Я бы хотела с тобой работать.
Тим посмотрел ей в глаза.
– Только работать? – спросил он.
– У меня сейчас… сложный период, – неожиданно смутившись, произнесла она и села, прислонившись
