Андрей Троицкий - ФАЛЬШАК
«Как это съесть? – Липатов снова сел в кресло, потому что почувствовал слабость в ногах. – Все четыреста тысяч долларов?» «Не все, конечно, сколько успеет проглотить, – ответил Пенкин. – Я имел дело с фальшивомонетчиками. В минуты опасности эти люди ведут себя неординарно, неправильно оценивают ситуацию и свои силы. Короче, промойте ему желудок». «Ну, если вы настаиваете, промоем. До самых кишок», – сдался Липатов. Он задал еще несколько вопросов, получил исчерпывающие ответы и положил трубку.
Не мешкая ни минуты, следователь поднялся в кабинет начальника межрайонной прокуратуры Павла Ивановича Замятина. И коротко пересказал ему суть полученной от адвоката информации.
«Да, с этим делом мы вляпались в большую кучу дерьма, – сказал Замятин. – Я знаю, что дела о фальшивомонетчистве – гнилые, они всегда раскрываются туго. Как правило, ловят мелких перекупщиков, менял, багыг. А люди, которые стоят за этой шушерой, остаются в тени. Но в этот раз мы переплюнули самих себя. Мы не взяли даже мелкой рыбешки. Никого. Все, что у нас есть, это несколько трупов и образцы фальшивок. Нет даже подозреваемых, был один придурок свидетель, как там его… Шаталов. Да и тот отказался от показаний. Бирюкова пришлось отпустить, потому что против него ничего нет. Хоть бы сотню поддельную у него в кармане нашли. Так нет и сотни». «Я уверен, что в этот раз все получится, – ответил Липатов. – Возможно, Дашкевич не перекупщик, он изготовитель левых денег. На этот раз мы возьмем крупную дичь. А при нем около четырехсот тысяч долларов высокого качества». «Это все в будущем времени, – усмехнулся Замятин. – И еще большой вопрос: возьмем ли?» «Источник информации заслуживает доверия», – ответил Липатов.
«Запомни, если мы облажаемся и на этот раз, дело передадут в ФСБ, – сказал Замятин. – Уж как пить дать, передадут. Это плевок нам в лицо. На нас станут пальцами показывать. А мы будем утираться. Дескать, эти деятели из прокуратуры мастаки ловить только убийц бытовиков, когда те приходят с повинной. Ну, твои соображения?»
«Засаду устроим неподалеку от Каширы, – ответил Липатов. – Дашкевич следует из Подмосковья в Воронеж. По Московской области он может передвигаться разными маршрутами. Но в любом случае выедет на основное шоссе, не доезжая Каширы. По трассе прямая дорога на Воронеж, тут мы его и прихватим. Под видом наряда ДПС остановим тачки для проверки. Я выйду на место вместе с операми. Если все получится, впереди будет много бумажной работы, которую я не хочу им доверять. Дашкевича доставим в райотдел милиции, нужно будет сразу же снять с него показания. Составить опись вещей, переписать номера купюр. Фальшивок много, если кто-то из оперов ошибется в цифрах, переписывая номера, наверняка возникнут осложнения. Какой-нибудь умник адвокат, а Дашкевич наймет лучшего адвоката, на суде докажет, что в материалах дела зафиксированы купюры, которых на самом деле у следствия просто нет. Короче, я не хочу попасть в идиотское положение, как в деревне, когда Бирюков сжег в камине старые газеты. А фальшивые доллары лежали где-то рядом». О промывании желудка Липатов решил не говорить ни слова.
«Ты знаешь, чем рискуешь, – Замятин многозначительно покашлял в кулак. – Опера в твоем распоряжении. Что еще нужно? Людей побольше?» «Пожалуй, могла бы пригодиться машина из гаража ГУВД с форсированным двигателем. На всякий случай, – сказал Липатов. – Во-вторых, нужно подключить тамошних сотрудников ДПС, чтобы в пиковом случае, если Дашкевич захочет смыться, перекрыли дорогу по нашему сигналу. Сразу в двух направлениях: и к Москве, и к Кашире».
…Хлопнула дверца, Капитан Федоренко выпрыгнул из автобуса, самодовольно улыбаясь, направился к Липатову.
– Ну, что я говорил? Только что с седьмого поста сообщили, что мимо них проследовал фургон «Газель», а за ним «Форд Таурас». Номера совпадают. Как договорились, машины не останавливали.
– Седьмой пост, это далеко?
– Примерно в тридцати пяти километрах к Москве. Дорога мокрая, едут они в пределах восьмидесяти километров. Значит, минут через двадцать будут здесь.
***Бирюков подъехал к дому на Звездном бульваре в тихий предутренний час, когда спят даже дикие кошки. Светились лишь знакомые окна на восьмом этаже. Поднявшись наверх, Бирюков надавил кнопку звонка. Архипов, не удивившись неурочному появлению гостя, протащил его за собой в большую комнату, усадил в кресло. Здесь нечем было дышать от табачного дыма, на столе стакан остывшего кофе, две пепельницы из штампованного стекла, переполненные окурками, светился экран портативного компьютера.
– Где тебе черти носят? – Архипов упал на стул. – Я звонил на твой мобильник весь вечер.
– Мобильник был отключен, полночи я провел в обществе Дашкевича, – сказал Бирюков. – А его нервируют чужие звонки.
– И как все прошло?
– Гладко. Показал могилу его штатного убийцы Ремизова, всучил четыреста штук поддельных баксов, которые я собрал на территории гаражей. Мы расстались почти друзьями. Адвокат Пенкин связался с прокуратурой и дал наводку. Это был единственный способ избавиться от Дашкевича. Будем надеяться, что все сработает.
– У меня куча других новостей. Этот Пенкин заслуживает премиальных за ту информацию, что он выдал. Есть время меня выслушать?
Бирюков уже открыл рот, чтобы ответить, но Архипов не слушал. Сорвавшись со стула, и, расхаживая взад-вперед по комнате, он выложил всю информацию, что удалось добыть в течение вчерашнего дня и сегодняшней ночи. Несколько лет назад, когда Архипов пытался открыть картинную галерею «Камея» и столкнулся с финансовыми проблемами, Ева Фридман была его любовницей. Но, как выясняется теперь, спустя годы, любовные отношения она поддерживала одновременно с аферистом и фальшивомонетчиком Артемом Гераскиным. В том, что Фридман спит с двумя мужиками, нет ничего удивительного, Ева всегда была многостаночницей, исповедовала свободную любовь, проще говоря, половую распущенность. Именно Фридман подсказала Герасиму, что «Камея» может стать надежным прикрытием для сбыта акцизных марок, которые он в то время начинал печатать. Герасим согласился с мнением любовницы и через подставное лицо, адвоката Самойлова, выделил деньги на ремонт помещений, а затем втянул Архипова в свою игру.
Последний раз Архипов видел Еву несколько лет назад, она отправлялась отдыхать на юг, но к прежнему любовнику больше не вернулась. Видимо, Герасиму, не нравились доктрины свободной любви, и он поставил Еве условие: или ты спишь только со мной или пошла подальше. При всей ветрености, Еве не чужд здоровый прагматизм. Ей не хотелось упускать Герасима с его деньгами и связями, и Фридман изменила свои привычки. И эта связь растянулась на несколько лет.
В тот день, когда Герасим разбился на своей машине, Ева была вместе с ним. Она заняла самое безопасное место, на заднем сидении, за водителем. Архипову удалось созвониться с районной больницей, куда доставили еще живого Герасима и Еву. Выяснилось, что женщина сломало левое плечо и правую голень. Травмы не слишком серьезные. Уже на следующий день Еву перевезли из этой районной дыры в престижную московскую клинику. Архипов нашел в старой записной книжке домашний телефон Евы. Подошла старуха соседка баба Нюра. Оказалось, что Фридман уже лет пять, как съехала из старой коммунальной квартиры, даже хорошую мебель оставила и бросила в шкафу почти все свои шмотки, включая несколько пар новых туфель и короткую шубку из каракуля, разрешив соседке продать все эти сокровища на толкучке. Где искать бывшую соседку, бабка Нюра не имеет понятия, ни адреса, ни нового номера телефона Ева не оставила. Уезжая, наказала всем любопытным отвечать, что она переехала в другой город и обратно не вернется. В освободившуюся комнату вскоре поселили какого-то алкаша, который кашляет ночами и не дает старухе спать. Архипов тепло попрощался с бабкой, которая, как выяснилось, помнила его до сих пор.
Он проявил настойчивость и взялся за поиски Евы с другого конца. Оказалось, что найти в Москве человека с редким именем Ева Фридман задача не простая, а очень простая, особенно, если под рукой есть компьютер, свежая база данных абонентов московской телефонной сети, электронная карта города и непосредственно сам телефон. Ева ни от кого не прячется, потому что напрямую в операциях с подделкой долларов она не замешана. Выяснилось, около пяти лет она проживает в четырехкомнатной квартире на Мичуринском проспекте. Квартиру, несомненно, купил Герасим. Вполне приличный дом с подземной автостоянкой на двести машин, солярием, зимним садом, собственным супермаркетом и, что особенно важно, круглосуточной охраной. Без разрешения хозяев нельзя подняться на этаж, простого смертного с улицы даже к лифтам не подпустят.
Архипов набрал номер Евы по мобильнику, к телефону подошла незнакомая женщина. Изменив голос, Архипов спросил Еву. Женщина ответила, что хозяйка уехала в клинику на грязевое лечение и вернется не скоро. Через час Архипов набрал тот же номер, представившись двоюродным братом Евы, разговорился с домработницей, выспросив некоторые подробности жизни бывшей любовницы. Дело в том, что у Евы действительно есть двоюродный брат Константин, о котором она всегда отзывалась неуважительно: «этот инженеришка с ужимками педика и куриными мозгами». Обладатель куриных мозгов живет в Питере, но контакты родственники почти не поддерживают, изредка перезваниваются, видятся раз в пятилетку.
