Ричард Касл - Жестокая жара

— Номер штаб-квартиры должен быть у вас на кнопке быстрого набора. Звоните.

Он покачал головой.

— Исключено. Это слишком деликатный и серьезный вопрос. Если начнутся бюрократические проволочки, им не будет конца.

— Тогда я не имею к этому никакого отношения.

— Имеете, и еще какое. И вы не любите болтать. — Он ухмыльнулся. — Я понял это недавно на складе.

Она улыбнулась в ответ, и Каллан протянул руку. Сначала Никки решила, что он хочет обменяться рукопожатием, но он взял ее одноразовую посуду и обертку, и она покраснела от смущения. Он бросил тарелку и вилку в урну и снова повернулся к ней лицом.

— Детектив Хит, я могу заверить вас в одном. Дело, над которым мы работаем, является приоритетным с точки зрения национальной безопасности. Может быть, если я расскажу вам кое-что, это побудит вас, в свою очередь, поделиться информацией со мной.

— Я вас слушаю.

— Это короткая история. Николь Бернарден, бывший агент ЦРУ, примерно полтора месяца назад связалась с нами и заявила, что обнаружила некие очень важные документы. И что ей нужно срочно передать эти документы нам. Мы тщательно проверили ее через ЦРУ, проверили историю ее недавнего сотрудничества с Тайлером Уинном в его, скажем так, независимой ипостаси. Договорились о передаче документов, но прежде, чем она успела сообщить нам, где их искать, ее убили.

Хит сказала:

— Если вы хотите узнать насчет тайника, я его нашла, но не видела, что именно там находится.

— Как выглядел этот предмет?

— Коричневый кожаный мешок, застегивающийся на молнию. В таких торговцы раньше отвозили наличные в банк.

Каллан прищурился, представив себе этот мешок, и сказал:

— Спасибо и на этом.

— Можете вместо благодарности ответить мне на такой вопрос. Если вам было известно, что Тайлер Уинн перешел на сторону врага, почему вы его не арестовали? Тем более если его деятельность поставила под угрозу национальную безопасность?

— Именно по этой самой причине. Бросьте, Хит, вы же знаете, что такое держать подозреваемого под колпаком. Мы не брали Уинна потому, что сначала он должен был привести нас к заказчикам.

— И сколько людей погибло, пока вы держали его под колпаком, агент Каллан?

Догадавшись, к чему она клонит, он сказал:

— Для справки: к моменту смерти вашей матери в Управлении еще не знали о том, что Тайлер Уинн начал зарабатывать на стороне. На самом деле расследование началось после ее убийства. Тогда я работал в ФБР, и именно я общался с вашей матерью.

Никки подняла голову.

— Все верно, я был с ней знаком, — подтвердил он. — Все произошло почти так же, как в случае Николь Бернарден: ваша мать обратилась к нам, сообщила о подозрениях насчет угрозы безопасности страны. Мы передали ей двести тысяч, чтобы она подкупила информатора и добыла доказательства, но ее убили в ту самую ночь, когда она получила деньги.

Осмысливая эту новость, Никки смотрела вверх, на вагон канатной дороги. Если Каллан говорил правду, значит, эти деньги не были платой за предательство. Она взглянула ему в глаза, и он закончил:

— Теперь вы знаете. Это все.

— Кроме того, что это за угроза, о которой вам известно уже десять лет.

— Это секретная информация.

— Как удобно. А тем временем Тайлер Уинн вытворял что хотел. То есть, простите меня, был у вас под колпаком.

Агент Каллан проигнорировал колкость. Его, как настоящего военного, ничто не могло отвлечь от цели.

— Множество людей спрашивали вас об этом, но я спрошу еще раз и надеюсь получить правдивый ответ. Вы не знаете, что именно ваша мать получила от информатора?

— Нет.

— И никаких мыслей насчет того, где она могла это спрятать?

— Нет. Где бы это ни было, она спрятала его очень хорошо.

— Но вы нашли тайник Николь Бернарден.

— Я сказала вам, я не знаю. По-вашему, я об этом никогда не задумывалась?

Отрывисто кивнув, Каллан вернулся к прежней теме.

— Я хочу, чтобы вы сотрудничали со мной.

— Я уже сотрудничаю. Вы меня не слушали?

— Я имею в виду — в дальнейшем.

— Я работаю на Департаменте полиции Нью-Йорка.

— А я работаю на американский народ.

— Тогда возьмите телефон и позвоните какому-нибудь представителю американского народа в нашей штаб-квартире, и я к вашим услугам. А пока — было очень приятно пообщаться.

Хит почти дошла до тротуара и уже подняла руку, чтобы остановить такси, когда Каллан догнал ее и применил свой последний аргумент.

— Подумайте вот о чем. Эти люди смогли добраться до арестованного в камере вашего участка. Разве это не говорит вам о том, насколько серьезна угроза?

— Я ничем не могу вам помочь. Мне просто нечего вам сказать.

— Я мог бы помочь вам найти Тайлера Уинна.

«Или, — подумала Никки, — помешать мне найти его, если это не будет входить в ваши намерения». Она ответила:

— Спасибо за подсказку насчет вафель, — и села в такси.

Когда в тот вечер Никки вошла к себе в квартиру, Рук поднялся из-за обеденного стола, оставил ноутбук и приветствовал ее долгим поцелуем. Обнявшись, они крепко прижались друг к другу. Через несколько мгновений он спросил:

— Ты что, уснула?

— Стоя? Ты принимаешь меня за лошадь?

— Да ты что! — воскликнул он, и она рассмеялась впервые за день.

— Как глупо, — и Никки снова рассмеялась, потому что это действительно было глупо. Но ей нужны были его глупые шутки. Она прикоснулась рукой к его лицу, погладила его по щеке.

Когда Рук спросил, как она себя чувствует, она ответила правду. Что с трудом дожила до вечера, что ей нужно принять ванну. Но когда он сообщил, что приготовил кувшин «кайпириньи», она решила подождать с ванной и достала бокалы.

Они устроились на диване, и она рассказала о встрече с Бартом Калланом.

— Значит, это и было твое таинственное дело во время ланча — свидание с агентом?

Никки по дороге домой решила рассказать Руку о визите к психоаналитику, но она слишком устала, чтобы поднимать эту тему, и едва не ответила «да». Однако в следующую минуту вспомнила слова Лона Кинга насчет ее замкнутости — она молчала, когда Рук говорил, — и произнесла:

— Нет, я ходила к своему психоаналитику.

— Итак, ты называешь его уже не просто «психоаналитик», а «мой психоаналитик». Это что-то новенькое.

— Давай сейчас не будем об этом, ладно?

Потихоньку, подумала она. Не все сразу.

Но он настаивал:

— Мне кажется, это тебе полезно. Сейчас как раз самое время, Никки. Хотя бы из-за Петара, если уж не из-за Дона.

— Кстати, насчет Дона, — подхватила она, пользуясь возможностью сменить тему. — Послезавтра я собираюсь слетать в Сан-Диего. Его семья организует поминальную службу на военно-морской базе.

— Я хотел бы поехать с тобой, если это будет удобно.

Никки широко раскрыла глаза от изумления.

— Ты хочешь поехать?

Рук улыбнулся вместо ответа, и она, наклонившись, поцеловала его в губы — такой прекрасной показалась ей эта улыбка.

Они сидели некоторое время обнявшись, молча, затем Рук сказал:

— Но только не приглашай меня на похороны Петара, я занят.

Несмотря на чудовищность этой шутки, Никки рассмеялась. Только Рук умел заставить ее смеяться, делать запретные вещи смешными.

А затем Никки нахмурилась. Рук понял, в чем дело, ей не нужно было ничего говорить.

— Понимаю, как это угнетает. Ты раскрыла это дело, но уперлась в тупик, и у тебя на руках очередной мертвец. Мы выясним, кто за этим стоит. Но попозже.

— А вдруг Петар и Барт Каллан говорили правду? Вдруг враги планируют нечто ужасное и мы просто обязаны их остановить?

— В данный момент я не знаю, с чего начать. И, судя по разговорам агента Каллана, федералы тоже не знают. Очевидно, ключ к разгадке — Тайлер Уинн. Сейчас нужно выяснить, на кого он работает. Что же сказал мой друг Анатолий той ночью в Париже? Что наступила новая эра, когда предатели работают не на вражеские правительства, а — как же он выразился — на другие организации?

Она потерла ладонями лицо.

— Мне сейчас кажется, что это мне не по силам.

— Никки, в этом нет ничего страшного. — Положив руки ей на плечи, журналист развернул Хит лицом к себе. — Ты вовсе не обязана быть отрядом особого назначения в одном лице. Ты уже проделала огромную работу. Прямо сейчас ты можешь воткнуть в карту флажок, объявить о своей победе и двигаться дальше. Никто ни в чем тебя не винит, — и он добавил: — В любом случае я с тобой.

Эти слова согрели ей душу, и Никки ответила:

— Спасибо, это мне очень помогло. — Она поставила недопитый коктейль на столик. — Ты не очень обидишься, если я скажу, что хочу принять ванну и побыть сегодня одна?

— Хочешь спрятаться в кокон?

— Отчаянно. Мне это просто необходимо.

— Разумеется.