Интервью с… семью гномами - Алёна Александровна Комарова
— Скорей всего он оформил правильно — подтвердила Рита. — И документы были. Он выкрал их, когда началась проверка. И привез сюда, чтобы показать Николаю.
Она протянула руку. Кузнецов передал ей документы. Рита свернула их вдоль, но не передавила. Заявила, помотав головой:
— Это не те бумаги, которые передал вам бухгалтер.
— Что значит не те? — спросил Сергей.
— Что значит не те? — раздраженно уточнил Николай. — Вы-то откуда знаете? Вы что их читали?
— Нет. Не читала. Но я видела, как вы пытались их запихнуть себе в штаны. Простите, за ремень штанов.
— Ага, я медленно достаю из широких штанин — цитировал Николай.
— Прекратите кривляться, Николай. Я прекрасно видела, что вы согнули документы, чтобы спрятать их. На этих бумагах нет линии сгиба. Это я отлично помню. Не пытайтесь со мной спорить. — Она повернулась к Сергею — нет, это не те бумаги, которые показывал ему ваш бухгалтер.
— Где документы? — грозно потребовал Сергей. — Где те документы, которые ты на самом деле взял у Михаила Львовича.
Николай как будто загородился глухотой, но раздумывал недолго. Испытывать терпение Сергея и Ильи Кирилловича, он не стал. Невразумительно пробубнил ругательство и ответил:
— В чемодане.
Кузнецов даже не успел отдать приказ, а Волков в компании Анны и Леры отправился во второе командировочное путешествие в номер Николая.
— Что в документах? — спросил Сергей.
— Обычно, Серега, в документах цифры — усмехнулся Николай, больше конечно, остаткам своего желания усмехаться. И тут же потерял это самое желание, проговорил — это ты у нас неугомонный производственник-труженик. И никогда не интересовался, что в документах пишут.
— Поэтому я и пригласил аудиторскую фирму — возразил Сергей и повторил — так что в документах?
Николай хмыкнул и принципиально промолчал.
— Мы все равно узнаем — пообещал Кузнецов. — Вопрос времени. Только есть разница, когда сам рассказываешь, а когда я буду искать доказательства, терять свое драгоценное время, собирать базу, улики…
— Я понял — усмехнулся Николай. — В документах доказательства перечисления денег на фирму «Мустанг».
— Михаил Львович воровал у нас деньги?
— Я так понимаю, Михаил Львович воровал у тебя, Сергей, деньги. И помогал ему в этом Николай. А потом когда вы, Сергей, наняли аудиторскую фирму, ваш бухгалтер понял, что скрыть аферу не удастся. И он решил признаться вам. Но это не входило в планы Николая. Он пригласил его сюда, усыпил и повесил. Так ведь, Николай?
— Нет.
— Эту схему придумал ты, Коля! — догадался Сергей. — Ты знал, что сын Михаила Львовича ввязался в какую-то денежную кабалу. И предложил им открыть на него фирму, чтоб помочь с деньгами. Они согласились. Скорей всего первый платеж ты позволил им вытащить на свои нужды, закрыть долги. И ты подсадил их на крючок, с которого они не могли соскочить. Ты стал воровать деньги. Одно не могу понять. Если ты воровал у меня, значит воровал и у себя. У нас же фирма на двоих.
— Я давно хотел предложить тебе разделить бизнес. Ты просто не давал мне развиваться.
— Не понимаю. О каком развитии идет речь? Мы ведь все время расширялись. Вкладывали деньги в новые возможности. Развивали фирму. Вот на днях решили инвестировать в саженцы декоративных растений. Для этого нужно было взять в аренду земельный участок и построить теплицу.
— В том-то и дело. Взять в аренду… купить… засадить… обустроить… Это все затраты. А где прибыль? Мне нужна была прибыль. Деньги. А ты все время их куда-то вкладывал. Инвестировал. Покупал. Засаживал. А когда они возвращались прибылью, ты опять находил новые возможности, новые ветви бизнеса.
— Мне казалось, именно в этом смысл бизнеса — расширять возможности.
— Нет, Серега. Людям нужны деньги. Когда ты заказал аудиторскую проверку, Михаил Львович запаниковал. Обещал сдать меня.
Илья Кириллович Кузнецов — полицейский со стажем — до сих пор не привык к тому, как любовь к деньгам превращала человека в меркантильного монстра. И никогда не привыкнет. К большому своему сожалению, он не мог объяснить процесс перевоплощения, больше напоминающий отрывок из фильма ужасов. Черная тягучая смола обволакивала человека страшной липкой массой жадности, коварства, лжи и убийства. Она руководила человеком. Монстр правил бывшим человеком.
— И вы решили от него избавиться — уточнил Илья Кириллович. — Усыпили и подвесили. Обставили, как самоубийство.
— Он приехал в отель, сказал, что дела срочные. Ему нужно было предупредить меня и придумать, как выпутаться из сложившейся ситуации.
Он рассказывал, проживая тот злополучный день заново.
«— Ты понимаешь, чем нам это грозит? — с паникой в голосе спросил бухгалтер и сам же ответил — это махинация. В особо крупных. Сядем. Надолго.
— Кто же нас посадит? — задумчиво уточнил Николай.
— Любой. Мы же не памятники — крикнул бухгалтер и оглянулся. Никто не обратил на него внимание. Он понизил голос и, нервно постукивая по бумагам, объяснил — Сергей не просто так нанял аудиторскую фирму. Он что-то заподозрил. Меня. Слышишь? Он меня заподозрил. Ты же понял, я тонуть буду и тебя за собой потяну. Не собираюсь из-за твоей жадности сидеть один.
— Из-за моей жадности? — зло уточнил Николай. — Из-за своей тоже. Не был бы жадным, то отказался бы от моего предложения.
Михаил Львович грустно взглянул на Николая, хмыкнул и опустил глаза в расстеленные на столе документы:
— Знаешь, как я жалею, о первом перечислении денег? — Михаил Львович тяжело вздохнул и затараторил, стараясь оправдаться. Он давно оправдывался перед собой. Еще с самой первой машиной, проданной на сторону, в обход Сергея. — У меня было тяжелое время. У меня выхода не было.
— Слушай, давай не истери, как баба визгливая. Думать надо.
— А что тут думать? Все и так понятно. Меня вычислят.
— Сколько времени понадобится аудиторам, чтобы найти это.
— Я бы…
— Ты бы — раздраженно перебил Николай — ты должен был спрятать все это.
Он сгреб документы в кипу, свернул и попытался спрятать во внутренний нагрудный карман. Документов было много, поэтому они не помещались. Николай расправил их и заткнул за пояс, застегнул пиджак и грозно потребовал:
— Иди и прячь».
— Я — продолжил Николай — уже в номере понял, что Михаил Львович все испортит. Он
