Время свободы - Ли Чайлд
– В гараже я нашел тетрадку, в ней Дэнни записывал все, что касалось ремонта его машины. Почерк там такой же, как на конверте, который я видел в сумке Анжелы.
– Выходит, Дэнни послал это письмо сам себе?
Ричер кивнул.
– Но зачем?
– Чтобы оно сохранилось. Он обнаружил кое-что такое, чего не должен был видеть. Понял, что ему грозит опасность. Возможно, пошел в полицию, и у него появилось то же самое предчувствие, что и у тебя вчера. В любом случае он решил, что, если конверт будет на почте, никто его не найдет. И не заберет. Уверен, что так он проделывал не раз и не два. Каждый раз, когда конверт доставляли, он сразу отправлял его обратно.
– А потом в один прекрасный день отдал его Анжеле? Что заставило его поменять заведенный порядок?
– Он ничего ей не отдавал. Она сама нашла его.
– Где?
– В почтовом ящике Дэнни. В субботу утром. Услышала про пожар, он не ответил на ее звонок, она и примчалась. Я только что сам туда заглянул. Там были рекламные рассылки, валялись каждая отдельно, а рядом лежала эластичная тесьма. Все конверты доставили одной перевязанной пачкой. И кто-то ее распатронил. И что-то забрал. Я сначала подумал, что кто-нибудь из «Минервы» забрал письмо, которое мы недавно вскрыли. Но я ошибался. Это была Анжела.
– Но зачем Анжеле совать нос в почтовый ящик Дэнни?
– Затем же, зачем и ты заглянула в почтовый ящик Сэма. Куда-то пропал твой друг. Вот и она проверила, нет ли там чего-то важного, что помогло бы во всем разобраться. Она узнала его почерк. Решила, что тут дело нечисто. Может быть, он и раньше как-нибудь ненароком обмолвился, мол, ему кое в чем надо разобраться. А может, она и сама сумела связать концы с концами. Теперь мы этого уже не узнаем.
Ханна какое-то время молчала.
– А что, – произнесла она наконец, – думаю, по времени как раз все совпадает. Конверт оказался у нее утром в субботу. Днем она отправила Сэму по электронной почте письмо. В воскресенье выехала из Уинсона, поскольку ей понадобилось время, чтобы найти того, кто присмотрел бы за ребенком. Выехала, наверное, довольно поздно. А сменить ее за рулем было некому, и ей пришлось где-то остановиться на ночь. В результате в Джеррардсвилл она попала во вторник утром.
– Да, все сходится, – кивнул Ричер.
– И кто-то из «Минервы» узнал, что ты заглядывал в конверт, который забрала Анжела, еще до того, как его забрали они. Они попробовали помешать тебе приехать сюда. У них не получилось. Тогда они использовали еще один конверт, адресованный Дэнни, чтобы обманным путем выманить тебя из города. Вероятно, решили: если он заглянул в один конверт, заглянет и в другой.
– Почти сработало.
– В этой части все хорошо. Но я вот чего никак не могу понять… В первом конверте была информация про успешную апелляцию этого Беговича. Но тут, кажется, нет ничего противозаконного. А теперь: Анжела сообщает Сэму о том, что ее заинтересовало нечто, связанное с бухгалтерией. Бухгалтерия и Бегович – какая тут может быть связь?
– Не знаю. Пока не знаю, – ответил Ричер.
– Может, вместо того, чтобы идти на церемонию, стоит попытаться это выяснить?
– Я на церемонию пойду. А тебе идти необязательно.
– А что такого мы там узнаем? Кроме того, это может быть просто опасно. Люди из «Минервы» наверняка нас увидят.
– Да, это будет опасно. Для них.
– А знаешь что? Мы ведь можем посмотреть все онлайн. У «Минервы» на «Ютубе» есть свой канал. Нам нет нужды являться туда лично.
– Есть такая нужда.
– В чем она заключается?
– Кто-то очень старается мне помешать.
Глава 41
Ричер насчитал тридцать девять человек, собравшихся возле тюрьмы. Помимо его самого и Ханны. Он понимал, зачем здесь находятся одиннадцать из них. Джед Стармер явился, чтобы увидеть, как освобождают из заключения его отца. Двое телеоператоров и шестеро человек охраны оказались тут, потому что им за это платят. Бруно Хикс, представившись основателем компании «Минерва», а также исполнительным директором организации, здесь потому, что ему очень нравится слушать собственный голос. И с самодовольным видом стоящий на сцене Деймон Брокман, который утверждал, что является одним из основателей компании, вопросов не вызывал. Но об остальных двадцати восьми Ричер не мог судить однозначно. Он никак не мог понять, какого рода пряник или, может быть, кнут заставляет их тратить на этот балаган свое драгоценное время.
Ситуация несколько оживилась, когда до конца церемонии оставалось чуть больше десяти минут. Хикс уже успел наговорить всякой чуши про какие-то проценты, процитировать философов. Он то размахивал руками, словно аукционист с молотком, то театрально застывал на месте, словно ему засунули в задницу палку. Потом вдруг, оборвав себя на полуслове, замолчал. Позади толпы показался старенький легковой грузовичок. В его кузове сидели шестеро. Водитель просигналил, и толпа, давая дорогу, расступилась. На мгновение показалось, что автомобиль сейчас свалит ограждение. Ричер на всякий случай подошел поближе к Джеду Стармеру – мало ли что может сейчас начаться. Но грузовичок остановился. Все шестеро из кузова спрыгнули на землю. И выставили плакаты с лозунгами про справедливость и барыши. На одном из них была изображена богиня справедливости с весами, на чашечках которых лежали долларовые купюры. Один из прибывших достал мегафон. И принялся выкрикивать требования о том, что, мол, тюрьма должна быть закрыта. Толпе все это не очень понравилось. Атмосфера накалялась. Послышались крики. Протестующих стали оттеснять и толкать. К ограде уже бежали охранники с дубинками в руках.
Хикс, зажав в руке микрофон, спрыгнул со сцены и двинулся к протестующим.
– Прекратите! – крикнул он. – Дайте этим людям сказать!
Человек с мегафоном взял у него микрофон. Секунду молчал, потом сквозь помехи в динамике принялся что-то бубнить – кажется, перечислял длинный список жалоб, требований и обвинений.
При каждом пункте Хикс с озабоченным видом кивал, потом забрал у него микрофон, и звук в динамиках, как по волшебству, снова стал чистым и громким.
– Мои юные друзья, – сказал он, – я очень рад, что вы тоже сегодня пришли сюда. Я счастлив… – Тут Хикс встретился взглядом с Ричером и вдруг на какое-то
