Сердце Плетения: Власть отражений (СИ) - Николь Рейвен
— Согласна, но не забывайте и о законе, который вы поклялись защищать, — тон Эрейи не оставлял иллюзий. Совершенно очевидно, что она ожидала от следователя иных ответов и теперь недовольна.
Попытка Карающей воззвать к его совести выглядела благородно, но сработала бы с кем-нибудь другим. Валаэр слишком хорошо понимал, кого защищает. Закон для него это оружие, которое необходимо направлять по верным целям.
— Я никогда не забывал об этом, ваша честь.
— Светлые духи, — пробормотала женщина, покачав головой. — А я-то считала, что это у моего отца сложный характер… Ступайте, льен. Перерыв вот-вот закончится.
Возвращаться в стены Часовни Правосудия Аншьессу не хотелось, но он надеялся, что этот акт будет предшествовать вынесению приговора. Во всяком случае, он обещал быть весёлым: вернули Карн, а в зале обнаружился Чевир. Возможно, диф присутствовал с самого начала, но Лаэр заметил его только сейчас. Сыщик не выглядел особо радостным, но и не слишком скучал, развлекая разговором какую-то даму.
Едва судья вернулась и подвела предварительные итоги разбирательства касающегося подлога, как началось то, чего Лаэр опасался с самого начала.
— Но рассказанное вами не объясняет покушений на льена Аншьесса, — подала голос сторона обвинения в лице чиновницы из отдела внутренней безопасности. Участие в этом заседании столь юной особы, пытающейся старательно скрывать своё волнение, казалось недоразумением.
Тэльхи Карн вдруг виновато улыбнулась и посмотрела через весь зал, прямо на следователя.
— Неразделённая любовь. Я не могла смириться с мыслью о том, что он предпочёл не меня, — проговорила эалька, дрогнувшим голосом.
Глядя на неё, Аншьесс вдруг подумал, что напрасно недооценивал её. Образ Карн сбивал его с толку и заставлял избегать встреч, но именно из-за этого так не хотелось тщательно копаться в личном деле этой особы. Вряд ли там можно было найти что-то связанное со службой в тайном отделе, но упоминания об Ирроу должны были сохраниться, если надавить на саму эальку…
Как и предполагалось, заседание превратилось в очередной фарс. Усугубило ситуацию появление Росселя и выступление адвоката Карн. Сослуживца Аншьессу было почти жалко, ведь тот и сам уже осознал, каким болваном был (и в отличие от подсудимой, искренне). Адвокат же старательно придавал происходящему драматизма, отчего у Валаэра сложилось впечатление, будто он присутствует на театральном представлении.
Внёс свою лепту и Чевир, подробно описав о встречах Карн и в частности упомянув о том, что её любовь не всегда бывала безответной.
— Кто нанял вас следить за домом подсудимой? — обратилась к нему Эрейя, опередив адвоката.
— Жена льена Росселя, — невозмутимо отозвался сыщик, что заставило Нейра побледнеть как полотно. — Кстати, вот…
Чевир достал из нагрудного кармана своего пиджака какую-то бумажку и, развернув, помахал ею в воздухе.
— Что там у вас? — вяло поинтересовалась судья.
— Извещение о том, что лиа Россель скоро вернёт себе девичью фамилию, — проинформировал присутствующих Йон. — Разрешите передать?
— Разрешаю, — Карающая махнула рукой и объявила короткий перерыв перед вынесением приговора.
На этот раз Аншьесс остался ожидать её возвращения в зале и не избежал разговора с Чевиром.
— Мне понравилось ваше выступление, льен, — проговорил диф с многозначительной улыбкой.
— Ничего особенного, я просто исполнял свой долг, — сдержанно отозвался следователь. О том, что этот прохвост всецело поддерживает Айрин и в курсе её тайн, Лаэр уже давно догадывался, но теперь детектив даже и не думал это скрывать.
— Хм, нечто такое я и предполагал услышать, но ничего подходящего в ответ не придумал, — вдруг признался Йон. — Ведь было бы ужасно странным предлагать вам исполнять другой долг на вокзале в полдень?
— Что? — подлинный смысл слов дошёл до Лаэра не сразу.
— Она слишком целеустремлённая, — в голосе сыщика послышалась искренняя печаль. — Я не смог удержать…
Последующие мгновения показались Аншьессом сущим кошмаром. Приговор, вынесенный Карн, он выслушал словно во сне. Обошлись с бывшей шпионкой и фрейлиной довольно мягко, направив на принудительную реабилитацию, а затем в изгнание на Осколок Ирроу. Психическое состояние подсудимой послужило оправданием её действиям, а Лаэру предложили подать заявление на пересмотр дела.
Только к тому времени его уже не волновал суд и что там будет с Тэльхи Карн. Донимавшее Аншьесса предчувствие обрело осмысленные очертания: Айрин собиралась покинуть Сердце Плетения, и он должен удержать её.
Она обещала не исчезать…
***
Укладывать вещи долго не пришлось, поскольку я решила не повторять ошибку Велорка и отправляться налегке. Расцвет осени я застала в Хоанноре, а зиму встречу уже на Эшталле, среди холодных морских ветров и снегопадов. Иногда пути заметало настолько сильно, что сообщение между Осколками почти прекращалось. Пусть я и не горела желанием теряться там надолго, но всё же за возможность найти Дортана или достоверную информацию о тэанар была готова к любым лишениям.
С мыслью о том, что мне предстоит оправдываться с Аншьессом, я заранее смирилась. Немного обнадёживало то, что это будет после того, как я вернусь. Не уверена, что нашла бы силы попрощаться даже на время. Да и отпустил бы он меня?.. Хватило разговора с Йоном, который каким-то образом прознал о билетах.
— Ты не найдёшь его на Эшталле, — сказал он, глядя на меня пристальным взглядом. — Айрин…
— Но информацию о тэанар я найду, — откликнулась я, не желая спорить, и чуть мягче добавила: — Я не хочу вынуждать тебя говорить, ты не должен.
Только произнося те слова, я ощутила, как во мне копится обида. Но скорее не на Дортана или Йона, а на себя. Фактически я ничего не сделала за всё своё пребывание здесь, ничего не добилась.
— Мы друзья, — попытался напомнить Йон.
— Вот поэтому я собираюсь узнать всё сама, — сделав шаг к дифу, я дотронулась его плеча и заглянула в глаза. — Не переживай за меня.
Чевир как-то нехорошо усмехнулся, и я устыдилась своих слов. Просить его не переживать всё равно что пытаться удержать меня.
— Я поеду с тобой.
— Нет, ты нужен Аррейше и Ликэ. Они не справятся в одиночку, — попыталась убедить я друга. — Тебя будут ждать на суде. Пожалуйста, послушай меня.
От бессилия и тоски на глаза наворачивались слёзы. Я не знала, как его ещё убедить и что сказать.
Йон глубоко вздохнул и, сжав меня за плечи, попросил:
— Обещай, что будешь себя беречь.
— Обещаю, — легко согласилась я, хоть камень с сердца никуда не делся. — Только и ты
