Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)
Не только чужая душа, но и дела чужой семьи – потемки.
Я не мог полностью исключить, что, говоря о многочисленных похождениях мужа, Лариса скромно умолчала о своих.
Трудно поверить, чтобы женщина, зная об изменах мужа, не завела себе любовника. Оправдание совместного существования тем, что Юрий был хорошим отцом, звучит довольно наивно. Во всяком случае, Лара могла в компании слегка пофлиртовать, умела нравиться мужчинам. Для своих сорока с хвостиком лет она выглядела великолепно и всегда следила за своей внешностью.
Кто из двоих был инициатором развода, теперь сказать трудно. Я не мог исключить, что Юрий, в свою очередь, мог узнать о жене такое, что подтолкнуло его к разводу.
«Что позволено Юпитеру, то нельзя быку».
Одно дело, когда мужчина ходит «налево», заводя себе любовницу, и совсем другое дело, когда любовника заводит жена. Равноправие в этом вопросе мало кто поймет. Этим можно было и объяснить отсутствие «роковой разлучницы», ставшей причиной развода.
Судя по рассказу Ларисы, Юрий сумел за короткий срок тщательно подготовиться к разводу. Он ухитрился скрыть все свои деньги так, что предстал перед женой в роли полного банкрота.
Да, именно скрыл все деньги, потому что о больших финансовых потерях Зорин не сказал ни слова. Но проделать все это Юрий один не сумел. Нужна была помощь Зорина, который мог согласиться из чисто мужской солидарности, узнав от Юрия о похождениях Ларисы.
Вот этот вариант, на мой взгляд, был уже ближе к истине. Скорее всего, речь шла о весьма внушительной сумме, которую Юрий утаил от жены. Именно эти деньги могли стать поводом для убийства. Но почему в квартире Зорина? Этот вопрос продолжал мучить меня.
Неожиданно мелькнула весьма простая мысль, дававшая ответ на этот вопрос. Имея общее дело, Григорий и Юрий, в большей или меньшей степени, доверяли друг другу, а поэтому Юрий мог хранить свои сберкнижки в квартире Зориных. Он даже мог прожить у них несколько дней, пока не снял для себя квартиру. Вполне естественно тогда, что Григорий дал Юрию запасной ключ от своей квартиры.
В отсутствие хозяев, Зайцев сам приводит убийцу в квартиру Зорина, чтобы решить финансовую проблему. Тот, в свою очередь, убивает Зайцева и забирает все деньги или драгоценности.
Такое развитие сюжета вполне реально. Этот момент нужно завтра же уточнить у Григория, хотя трудно рассчитывать на его откровенность в данном вопросе.
Зорин умный, хорошо разбирающийся в жизненных интригах мужчина. Поэтому он должен прекрасно понимать, что для молчания в этом вопросе у него есть основания. Если моя версия верна, то, вернувшись домой и обнаружив на полу труп Юрия Зайцева, Зорин понял все. Еще до вызова милиции, Зорин убедился, что исчезла заначка Зайцева. Для него все стало на свои места, он позвонил в милицию, накапал жене корвалола, при этом не забыл забрать запасной ключ, который давал Зайцеву.
Скорей всего, Зорин не ведал имени убийцы Зайцева, а такие показания поставили бы крест на его алиби. Думаю, что речь идет о больших деньгах.
Зная капитана Никонова, я был почти уверен, что, получив такие признания Зорина, он вцепился бы в него мертвой хваткой, как в главного подозреваемого. И объяснение простое – Зорин взял деньги, обеспечил себе алиби, а чтобы убрать Зайцева, нанял киллера.
И все-таки я почувствовал, что снова что-то едва заметное ускользнуло от моего внимания.
На следующий день около десяти часов я вошел в кабинет Олега Михайленко. Впрочем, небольшую комнатушку при складе с большим трудом можно было назвать модным словом «офис». Жора часто подтрунивал над «прижимистым хохлом», который пытался получить доход с любого квадратного метра.
Как и Жора, Олег брал партиями товар у Зорина и реализовывал в розницу по своим точкам.
Все же в его кабинете умещалось самое необходимое: стол с телефоном, за которым всегда восседал сам хозяин, и казалось, заслонял своей мощной фигурой половину кабинета; тумбочка, кушетка и холодильник.
Олег был почти под два метра роста, косая сажень в плечах, более центнера живого веса. В то же время он выглядел не толстым, а мощным. Рыжий слегка кучерявый волос, венчал круглое, веснусчатое лицо с немного приплюснутым носом. А на лице выделялись голубые, по-детски смотрящие на мир глаза.
Сидя за столом, Олег Михайленко отхлебывал холодную воду из большой запотевшей керамической кружки, а на его лице выступали крупные капли пота. Судя по внешнему виду, вчера у него был «перепел», а сегодня он страдал от похмелья.
Михайленко года на три-четыре моложе Жоры. Родом Олег из сельской местности, но, отслужив свое время в армии, женился и осел в Ростове. Все же привычка называть всех уважительно только по отчеству у него осталась.
Так и меня он называл коротко «Иваныч». В противоположность Жоре, Олег по натуре был немногословен, медлителен, а в бизнесе не любил никакого риска. Сейчас, по моим данным, дела у него шли довольно успешно.
После взаимного приветствия, уже сидя перед ним на табурете, я сказал:
– Ты бы лучше, Олег, выпил бутылочку пивка, чем вот так изводить себя.
– Нет, – медленно покачал он головой. – Я не алкоголик, Иваныч, чтобы похмеляться. По утрам похмеляются только алкоголики, – уточнил он. – Ничего, уже полегчало, а к обеду я буду в полной норме. Так что тебя привело ко мне?
В сущности, наша почти часовая беседа о покойном Юрии Зайцеве ничего нового не дала. Олег говорил практически то же, что и Жора Авакян, но своими словами.
– Ты слышал, как говорят французы, шерше ля фам, – спросил я, без всякой надежды, решив закончить разговор вопросом о таинственной женщине Зайцева.
– А то как же… – расплылся в довольной улыбке Михайленко, протянув руку к кружке с водой. – Верно говорят эти французы: бабы бывают виноваты во всем.
– Ты прав, – кивнул я. – Дело в том, что Юрию Зайцеву одна так закрутила голову, что он уже официально оформил развод с Ларисой.
– Да ну?! – от удивления он даже не стал пить, а поставил кружку обратно на стол. – Вот стерва!
– Ты прав, Олег, – согласился я. – Все мы, мужики, как говорится, не без греха, но вот так бросить семью, разводиться… – я развел руки в сторону, не закончив фразы.
– Твоя правда, Иваныч. Семья – это святое, но общее, а вот остальное – только наше, – с ухмылкой закончил он.
– Я вот думаю, где бы найти эту бабу, которая смогла так задеть за живое Юрия. Кто мог заставить его потерять голову и сделать готовым на все? – медленно, как бы размышляя вслух, произнес я.
– Так это же Милка Зорина, – невольно вырвалось у Михайленко.
Теперь настал мой черед удивляться. Честно говоря, я ожидал чего угодно, но не такого поворота событий.
– Ты хочешь сказать, что это Людмила Викторовна Зорина была любовницей покойного Зайцева? – не скрывая естественного удивления, спросил я.
– Только это между нами, Иваныч, – понимая, что допустил оплошность, попросил Михайленко. – Другому бы я не сказал. Как-то случайно я застал их двоих в весьма недвусмысленной ситуации. Ну, Юрий и взял с меня слово, что я никому ничего не скажу, – он сморщился, словно от зубной боли. – Скорее всего, многие, если не знали об этом точно, то догадывались. Сам понимаешь, мужу шестьдесят, а бабе под сорок, когда ей только дай… – усмехнулся он. – А тут подвернулся Юрий. Таким бабы обычно не отказывают. Царствие ему небесное, – неожиданно тихо закончил Михайленко и набожно перекрестился.
– Ты прав, – кивнул я, – Юрий был видный мужчина и знал подход к бабам. Ну, а эта… – я сделал паузу. – Объясни, чем Мила могла взять Юрия?
– Бабы – дело темное, – махнул рукой Михайленко, – здесь я не судья. Может быть, именно Юрий смог добраться до «горячего», для чего Константиновичу не хватало ни времени, ни возможности. Вот Милка и показала Юрию то, что даже он со своим опытом еще не видел в жизни.
– Так ты считаешь, что Людмила смогла заставить Зайцева развестись с женой?
– Нет… – медленно покачал головой Михайленко? – Здесь что-то не так.
– Почему?
– Ну, прежде всего, Юрий не из тех мужиков, которых бабы могут заставить плясать под свою дудку, – уверенно сказал Олег. – А потом, зачем Людмиле этот развод, если она продолжает жить с Зориным?
– Логично, – согласился я. – Но ты сам сказал, что бабы – дело темное. Предположим, что все между ними началось с легкого флирта, а потом Людмиле захотелось, чтобы Юрий принадлежал только ей.
– Так это уже собака на сене, – усмехнулся Михайленко. – И Зорина не бросала, и Юрия к себе притянула. Но как это ей удалось?
– Сам подумай, – я на некоторое время замолчал, давая ему возможность усвоить сказанное. – При желании в любом бизнесе, а тем более при таком объеме, как у Зайцева, всегда можно найти какой-то компромат. Вот этими бумагами Людмила смогла припереть Зайцева к стенке и заставить развестись.
– Черт его знает, – пожал он мощными плечами, – от бабы всего можно ожидать. Слава богу, что моя думает только о слове из трех букв, которыми называется «дом», – с усмешкой сказал он, неторопливо отлил воду и неожиданно для меня замолчал. – Но даже за свою я не могу поручиться на все сто.
