Джеймс Чейз - Том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
Гарри тоже это казалось странным, но ничто в мире не заставило бы его в этом признаться.
— Но откуда же она могла его тогда взять? — пробурчал он.
— Ты знаешь, есть еще люди, у которых достаточно средств, чтобы содержать хорошенькую девчушку. И есть девчушки, которые позволяют себя содержать, такое тоже случается. И заметь, Гарри, довольно часто…
— Я уже давно жду, что ты это скажешь. Так вот в данном случае ты совершенно неправ.
— Хорошо, — вздохнул Рон, — я неправ. Но все же, старина, не угоди в какую-нибудь грязную историю. А если все же влипнешь, не скрывай от меня. Я тебе смогу помочь.
— Ты сегодня совершенно невыносим, — пробурчал Гарри, взбивая подушку. — Твои доводы не убедительны. Я сплю. Спокойной ночи.
Но он еще долго лежал с открытыми глазами. Не нужно было ему рассказывать о Клер. Рон после своей неудачной женитьбы настроен против женщин. Клер уникальна. Конечно, нехорошо, что у нее много денег, но должно же наступить время, когда и он тоже будет прилично зарабатывать. Он потребует прибавки к зарплате. Это, конечно, серьезно ничего не изменит… Но, в конце концов, он может брать один-два фунта из своих сбережений.
С этими мыслями он уснул.
Глава 6
Альфу Муни, когда-то сказала одна женщина, что он похож на знаменитого киноактера Адольфа Менжу. И он об это никогда не забывал. Возможно, он когда-то и был на него похож грустным выражением лица, мешками под глазами, свисающими усами. Из-за этого сходства Муни обычно носил черную фетровую шляпу, сдвинутую на затылок, американский галстук с крупным рисунком, который небрежно завязывал вокруг не-застегнутого ворота рубашки. Он редко надевал пиджак и ходил в рубашке с засученными рукавами и расстегнутом жилете. Потухшая сигара всегда торчала в уголке рта и довершала самоуверенный «американский» вид. Но все это никого не обманывало, за исключением самого Муни. В течение сорока лет он напрасно пытался сколотить состояние. Он все перепробовал: был букмекером, моряком, дирижером, шофером такси, бродячим торговцем, управляющим дамским отделением турецкой бани. Он зарабатывал деньги, терял их, снова зарабатывал и снова терял. Ему никогда не удавалось остановиться.
Три года назад он заработал пятьсот фунтов на футбольном тотализаторе и вложил эти деньги в фотостудию, надеясь заставить работать на себя кого-то другого и таким образом обмануть собственную судьбу. Он сумел нанять троих молодых людей, чтобы снимать прохожих на улицах, и девушку, Дорис Роджерс, которая занималась проявкой, печатанием фотографий и связями с клиентами.
Сам Муни вечно торчал перед входом в студию, убежденный, что придает ей соответствующий солидный вид. Удивительно, но дело существовало уже три года и для Муни такой срок был рекордом. Наступило время подумать о смене поля деятельности и по этому поводу он не строил никаких иллюзий.
Поэтому, когда Гарри вошел к нему в кабинет и попросил прибавки в десять шиллингов, он откинулся на спинку кресла и горько рассмеялся.
— Ты пойми, малыш, — произнес он, взмахнув сигаретой. — Это невозможно. Дела идут настолько плохо, что мне скоро придется закрыть лавочку. Посмотри, например, на вчерашний день: из того, что ты принес, возьмут не более, чем десять процентов карточек. Это не та работа. Слишком сильная конкуренция. И потом: в наши дни у людей нет денег на фотографии.
Гарри нравился Муни. Он никогда не врал своим работникам. Если Муни говорил, что дела идут плохо, и он собирается закрыть студию, Гарри понял, что все сказанное — правда, а не просто удобный предлог для отказа в прибавке.
Это была плохая новость. Если Муни прикроет дело, Гарри окажется не удел. Он решил обсудить положение с Дорис Роджерс, кругленькой женщиной с черными вьющимися волосами, остреньким носом и обаятельной улыбкой, за которую ее все любили. Гарри немногое знал о ней. Она никогда не распространялась о своей особе. Дорис была очень трудолюбива, и Муни беззастенчиво этим пользовался. Он платил ей гроши, а работать заставлял выше головы. Девушка никогда не протестовала, оставалась после работы сверхурочно и кажется, у нее не было никакой личной жизни вне стен студии.
Гарри она нравилась. Как раз с такими женщинами и можно было дружить, не опасаясь никаких осложнений. Дорис, как всегда, колдовала в лаборатории. Как только она увидела Гарри, то сразу же все поняла.
— Босс только что жаловался на судьбу? — спросила она.
— Еще хуже. Он сказал, что дела идут неважно и ему придется закрыть студию.
Дорис неприязненно кивнула.
— Это его вина. Он ничего не делает и даже не пытается приложить руки. — Она переложила карточки в фиксаж. — У вас есть что-нибудь на примете, Гарри?
— Ничего определенного. Я могу попросить работу в «Квик-фото», но не уверен, что там возьмут меня. А вы?
Дорис пожала плечами.
— Я наверняка найду что-нибудь. Но я не понимаю одного: почему вы не расскажете ему о своей идее ночных фотографирований? Я уверена, что это пойдет неплохо, и Муни будет вынужден увеличить вашу зарплату, если вы будете работать ночью.
— Действительно, я об этом больше не думал. Спасибо, Дорис. Я ему скажу, что буду претендовать на долю с доходов.
— Так и сделайте.
Когда Гарри снова появился у Муни, тот все еще восседал в кресле, дымя сигаретой.
— Ну, что там еще? — пробормотал он. — Боже милостивый, ни на минуту не могут оставить меня в покое в этой лавочке. Вы, Рикк, решительно хотите меня доконать.
— У меня есть идея, мистер Муни. А почему бы нам не делать фото на улице ночью? В этом есть новизна, которая может заинтересовать клиентов.
Владелец фотостудии не сразу понял достоинства новой идеи, но так как она не была его собственной, он принялся ее ругать.
— Разумеется, это не хуже, чем что-то другое, — согласился он. — Но не годится. Нужен качественный материал, я имею в виду фотобумагу, реактивы, длиннофокусные объективы, а все это стоит дорого. Затем нужны лампы. Их тоже нет, и к тому же у меня нет денег.
— У меня есть вспышка и, кроме того, я заплачу за лампы.
— Что? Повтори! — произнес Муни, широко раскрывая глаза.
— У меня есть необходимое оборудование и, кроме того, я заплачу за лампы.
Муни скривился.
— Ну и что с того, что заплатишь? Это, наверное, ловушка.
Гарри не смог удержаться от усмешки.
— Я хочу получать треть от доходов, кроме моей обычной платы за фотографирование. Да и за идею, мистер Муни, придется раскошелиться. Я даю деньги на материал и работаю ночью.
— Треть? Ты хочешь моей погибели, Рикк. Послушай, малыш, я могу положить четвертую часть тебе, если, разумеется, платишь за лампы.
— Треть или ничего. Мне нужны деньги.
— А если я тебе скажу, что не согласен?
— Я пойду со своей идеей в «Квик-фото». Они должны ухватиться за нее с руками и ногами.
— «Квик-фото»? — проблеял Муни. — К этой банде пиратов? Послушай, Гарри, и ты меня бросишь ради этой своры сволочей?
— Они не пираты и не сволочи, мистер Муни. Они работают очень профессионально, и, если вы мне не дадите треть, они мне ее дадут.
Муни поколебался, но, видя решительность Гарри, согласился.
— Хорошо, — пробормотал он, — согласен на треть. Но что это с тобой случилось? Ты стал деловым человеком? И потом, зачем это тебе понадобились деньги?
— Всем нужны деньги! — Гарри покраснел.
Муни посмотрел на него и воскликнул:
— Боже! Уж не хочешь ли ты жениться? И для этого тебе нужны деньги? Теперь все стало на свои места в голове бедного Муни: в этом замешана девчонка!
— Ничего подобного. Я вас уверяю, мистер Муни. Я пошел за качественным материалом и начну сегодня же вечером.
— Согласен. Я буду здесь до десяти тридцати. Не задерживайся и приди рассказать, как идут дела.
— Хорошо.
Гарри уже выходил из комнаты, когда Муни позвал его:
— Эй, Гарри…
— Что, мистер Муни?
— Ну, а как эта девчонка? Хорошенькая? И все уже обговорено у вас? — спросил он, подмигивая.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотал Гарри и быстро вышел из кабинета.
Муни откинулся в кресле и принялся петь:
— «Любовь… любовь, это прекрасно….»
Глава 7
Ночь была ясной и холодной. Гарри старался не думать о холоде, а думать только о том, что сухо и светит луна.
Он устроился в сквере, и к пяти часам у него осталось только пять неиспользованных кадров. Он уже сделал более пятидесяти снимков и считал, что фотографии выйдут неплохие. Прежде всего он внимательно выбирал сюжеты и никто не возражал, когда фотограф протягивал квитанцию.
«Это удача, — думал Гарри, вставляя новую кассету. — Идея себя оправдывает. Муни будет доволен. Еще две кассеты и я закончу».
