Александр Щелоков - Крысы в городе

Кока кивнул, соглашаясь. Кто из ребят не пойдет купаться, если есть такая возможность? Тем более фильм уже окончился, и по экрану бежали голубые волны.

Вода оказалась удивительно теплой и пахла тиной.

— Я неважно плаваю, ~ сказала тетя Аля, когда они входили в реку. — Ты от меня не отплывай далеко. Кока остался рядом.

— Ты умеешь лежать на воде? — спросила тетя Аля. — Я хочу поучиться.

Кока опустил руки вниз.

По тому, как вела себя с ним тетя Аля, Кока уже догадался, что она положила на него глаз, что он интересен ей. В глубине сознания родилась мысль: нужен и интересен ей как м у ж ч и -н а. Это следовало проверить.

Опыта общейия с женщинами Кока еще не имел. Не брать же в расчет платоническое потискивание соучениц на вечеринках и в темных углах подъездов. Однако все, что происходит между мужчиной и женщиной в минуты соприкосновения животами, Кока прекрасно знал. Азы секса ор постигал, слушая разговоры друзей, которые, в свою очередь, рассказывали истории, услышанные еще от кого-то.

Вторую ступень образования дало кино. В каждом современном фильме голые, блестящие от пота тела любовников сплетаются в неимоверных позах, придумать которые мог только режиссер. Эти позы позволяли догадываться о недосказанном. Наконец, шлифовку знаний до блеска довели видеофильмы. Их где-то Доставали приятели Коки и затем, собираясь по двое-трое, смотрели и пускали слюни у «видаков», останавливая мелькающие кадры в наиболее пикантных местах.

Поэтому Кока знал, что надо делать, хотя и не представлял, что у него получится.

Он опустил руки в воду и подвел ладони под спину тети Али, принял на них вес ее тела.

— Смотри, я лежу! — сообщила тетя Аля с восторгом. — Лежу!

Кока тем временем совершенно спокойно, как это не раз уже делал со школьными подружками, пустил руки в путешествие по женскому телу.

Он видел, как его строгая опекунша прикрыла глаза, что ее дыхание стало глубже и напряженней, и смело продолжил искания. Его ладонь скользнула по крепким ягодицам, ласково их погладила. Потом коснулась кожи с внутренней сторон»* бедер…

Вода была удивительно теплой, прозрачной. Лучи солнца падали на реку и дробились сверкающими осколками. Атмосфера лени и желания медово струила соблазны. Неподалеку от себя Кока видел целующуюся парочку, которую уже встречал на верхней палубе. На берегу, где паслось стадо коров, огромный бык, роняя с губ тягучую пену, пытался оседлать пеструю корову. Буренка покорно стояла, широко раскрыв глаза и раздвинув задние ноги для устойчивости. Но что-то не получалось у быка, и он раз за разом возобновлял попытки…

Тетя Аля блаженствовала, лежа на спине. Она не делала ничего, чтобы пресечь шалости мальчика. Кока, осмелев, вернулся рукой к животу, погладил его. Тетя Аля вдруг вздрогнула, ело»" но он причинил ей боль. Тяжело вздохнула, открыла глаза:

— Мой мальчик, ты этого хочешь? — И, не ожидая ответа, Предложила. — Вернемся в каюту…

Кока оказался жеребчиком способным и страстным. На обед Они не пошли и оставили каюту только к ужину.

Тетя Аля выглядела счастливой, веселой. Одетая в новой ЙЯатье, она распространяла вокруг себя очарование красоты и необычайной привлекательности. В ресторане ее увидел помощник капитана теплохода, молодой красавец-с косарь, то» Ьоря по-русски — речной щеголь в отутюженной форме, в фуражке с якорем. Он легко определил пылкость характера Алевтины Аркадьевны и принялся за ней нахально ухаживать. Он подсел к столу, смеялся, шутил, нес всякую чепуху, которой 8е жалеют ловкие ухажеры для обхаживания избранных ими Красавиц. Подпав под его обаяние, тетя Аля весело хохотала, И речнику казалось, что у него все пошло на лад.

Неожиданно Кока, до того молчавший, отложил вилку.

Он уже прекрасно понял, чем ему грозит легкий флирт двух взрослых людей. Алевтина Аркадьевна обретет себе на весь рейс любовника, зрелого и многоопытного, а он, Кока, зеленый юнец, яблоко-дичок, кисленькое и маленькое, которое она надкусила из любопытства, будет отброшен в сторону. И потом уже ничего не поделаешь.

В Коке тут же прорезался характер бойца. Свою женщину он решил не уступать.

Громко, не боясь того, что это услышат за другими столами, он сказал:

— Извините, шкипер. — Почему он назвал помощника капитана шкипером, объяснить трудно. Просто слово само выскочило из глубин памяти и легло в фразу. — Извините, шкипер. Алевтина Аркадьевна замужем. А вы ее тут на глазах у всех нахально кадрите…

Тетя Аля резко вскочила, зацепила и опрокинула на себя соус. Прикрыв лицо рукой, она быстрым шагом покинула ресторан и укрылась в каюте. Речник, красный от злости, пальцем поправил воротник рубашки, который вдруг стал его душить, и прошипел:

— Ну, сученыш, я тебе шею сверну. Кока величественно встал с места.

— Отлично, шкипер. Я прямо сейчас иду к капитану… Речник уже пришел в себя и дал задний ход.

— Не стоит, молодой человек. Я не прав.

— Прощаю вас, — сказал Кока величественно и удалился. По поводу того, как вести себя дальше, у Коки не возникало сомнений. Он знал: существует определенного рода общественный договор, негласный сговор между мужчинами и женщинами. Если она с ним — она его, со всеми из этого факта вытекающими последствиями. Только проститутки («дешевки» или «разор ванки», как их звали в своем кругу ребята) имели право на вольный флирт с кем и когда угодно.

В девятом классе Кока дружил с Леночкой Батышевой, полненькой светлой дурочкой, любившей обжиматься в подъездах и хихикавшей, когда ее ощупывали чужие пальцы. Кока не «тащился» за Леночкой и не млел от восторга, сжимая ее в руках. Это было всего лишь обычное ухаживание, чтобы развлечься за неимением более интересных занятий. Но Кока знал — Ленка его баб а и косить влево ей не дозволено. Такого Кока позволить не мог. Существует в конце концов мужское самолюбие, которому небезразличны чужие посягательства на его бабу.

Случилось так, что за Леночкой стал приударять Вася Фро-ликов — Кролик по-школьному.

— Уймись, дитя, — сказал Кока сопернику из параллельного класса. — Ленка — моя.

Кролик сделал невинные глаза.

— А она мне сказала, что у вас просто так…

— Как?! — Задетый за самолюбие Кока хищно воспарил над Кроликом. — Что ты сказал?

— Почему я? Она сказала, что у вас все платонически. И ей надоело.

— А ты? — спросил Кока изумленно. — Ты будешь по-другому?

— Вот именно. И она согласна.

Туманные на первый взгляд фразы объяснили Коке все сразу. То был удар ниже пояса, и нанес его не Кролик, а Ленка, дура и хохотушка, корчившая из себя невинность. Показать, что удар попал в цель, было ниже мужского достоинства Коки.

— Ты прав. — Он демонстрировал безразличие. — Забирай ее. Как баба она меня не колышет…

И — все же, встретив Ленку, с ощущением полного права на сатисфакцию, он со всего маху влепил ей пощечину.

— Сука!

Дурочка, хихикавшая, когда он ее обжимал, но ни разу не показавшая, что желает большего, заплакала и пошла с красной от удара щекой.

Кока знал, что делать с неверными бабами. Кока умел защищать свою честь и права.

Войдя в каюту, он увидел тетю Алю. Та стояла раздетая до трусов, с открытой грудью, и держала в руках платье, облитое соусом.

— Что ты наделал, дурак?! — Алевтина Аркадьевна не скрывала душившей ее злобы. — Ты…

Кока приблизился к ней и с короткого замаха ударил. Испуганно вскрикнув, Алевтина Аркадьевна опустилась на диван. Платье упало на пол. Багровое пятно украсило щеку.

— Су-у-к-ка! — произнес Кока презрительно. И случилось неожиданное. Тетя Аля схватила его за колени, прижалась к ним головой.

— Милый мальчик, я не думала, что сделаю тебе больно! Она смеялась и плакала. Она целовала его, прижимала к себе и торопливо, словно боясь, что игрушку отберут, раздевала его… В Саратове Кока простился с Алевтиной Аркадьевной спокойно и холодно. Когда теплоход отчаливал, она стояла у борта и махала рукой. Сзади к ней приблизился и задержался рядом Помощник капитана. Это Коку уже не задевало. Он верил: мир полон красивых и доступных женщин, а право выбирать их принадлежит мужику, если он мужик настоящий.

Бабушка, встретившая внука, охала и причитала:

— Не болен ли ты, сердечный? Погляди на себя в зеркало. Под глазами черно, личико с кулачок, носик и тот заострился. Господи, надо же как тебя укачала учеба!

Вторую любовницу Кока выбрал с расчетом. Расчет 4»орму-лировался просто: баба должна быть красивой и богатой. Такую Кока нашел достаточно быстро.

Карина — полненькая розовощекая блондинка («ватрушечка», как называл ее Кока) работала заведующей секцией верхней одежды в главном придонском универмаге. В момент, когда возле нее возник Кока, Карина рассталась с мужем. Ее супруг сел на бутылку водки и скатился в алкогольную яму, выбираться из которой не имел ни сил, ни желания.