Марио Пьюзо - Крестный отец
— Давай позовем сегодня врача, о'кэй, — сказал Джонни.
Через пятнадцать минут в комнату вошел Джул Сегал. Джонни с раздражением заметил, что этот парень никогда не выглядит, как врач. Сегодня на нем был синий свитер с белыми рукавами и белые замшевые туфли на босу ногу. Традиционный саквояж с инструментами придавал ему еще более нелепый вид.
— Почему бы тебе не носить свои вещи в рюкзаке? — спросил Джонни.
Джул понимающе улыбнулся.
— Да, этот портфель у меня еще со времен учебы в медицинском институте, — сказал он. — Надо было выкрасить его хоть в другой цвет.
Подойдя к кровати Нино и открывая саквояж, он сказал Джонни:
— Спасибо за чек. Это было слишком много. Я столько не заработал.
— Конечно, не заработал, — сказал Джонни. — Но забудь об этом, прошло уже много времени. Что с Нино?
Джул выслушал Нино, проверил пульс и измерил давление. Потом вытащил из саквояжа шприц и сделал ему укол. Бледное лицо Нино порозовело, — казалось, по его телу снова потекла остановившаяся было кровь.
— Диагноз очень простой, — спешно проговорил Джул. — После первого обморока у меня была возможность обследовать его и сделать несколько анализов. У него легкая форма диабета и это не представляет опасности, если соблюдать диету и вести нормальный образ жизни. Но Нино каждый день мертвецки пьян. Печень его разрушается, скоро дело дойдет до мозга. Теперь он в коматозном состоянии. Я предлагаю поместить его в лечебницу.
Камень свалился с сердца Джонни. Это не может быть очень серьезно, раз для выздоровления Нино достаточно вести нормальный образ жизни.
— Ты имеешь в виду одно из тех заведений, где нас высушивают? — спросил Джонни.
Джул направился к бару и налил себе виски.
— Нет, — сказал он. — Я имею в виду психиатрическую лечебницу. Сумасшедший дом.
— Не смеши меня, — сказал Джонни.
— Я не смеюсь, — отозвался Джул. — Я тоже не в восторге от всего этого психиатрического джаза, но кое-что я об этом знаю, это часть моей профессии. Твой друг может быть еще в довольно приличном состоянии, разве что дело коснулось печени, но это мы сможем узнать во время посмертного вскрытия. Настоящая болезнь в его голове. Он готов умереть. Может быть, он даже хочет умертвить себя. Пока не выздоровеет голова, нет шансов на общее выздоровление. Поэтому я и предлагаю поместить его в психиатрическую больницу, где он сможет получить необходимый уход.
Послышался стук в дверь, и Джонни пошел открывать. Это была Люси Манчини. Она попала прямо к нему в объятия и поцеловала его. Он обратил внимание на происшедшие в Люси изменения. Она сильно похудела, была хорошо и со вкусом одета. К лицу ей была и прическа «под мальчика». Никогда она не казалась ему такой молодой и здоровой, и у него мелькнула мысль, что Люси может составить ему в Лас-Вегасе компанию. Будет удовольствием разгуливать с настоящей красоткой. Но тут он вспомнил, что Люси подруга врача. Тогда это отпадает. Он дружески улыбнулся и сказал:
— Как ты смеешь ночью являться в квартиру Нино?
Она стукнула его кулаком по плечу.
— Мне сказали, что Нино болен, и Джул пошел к нему. Я хотела узнать, не могу ли я чем-нибудь помочь. С Нино все в порядке? — спросила Люси.
— Конечно, — ответил Джонни. — Он будет в порядке.
Джул Сегал растянулся на диване.
— Завтра в полдень, — сказал он. — Я предлагаю всем сесть и подождать, пока Нино придет в себя. Потом уговорим его лечь в больницу. Люси, он тебя уважает. Может быть, тебе удастся уговорить его. Джонни, если ты настоящий друг, ты тоже нам поможешь. В противном случае печень Нино скоро станет лучшим экспонатом анатомической выставки в какой-нибудь клинике.
Джонни оскорбил небрежный тон врача. Кем он себя, черт побери, считает?
Джонни собирался все ему высказать, но с кровати раздался голос Нино:
— Эй, друг, как насчет рюмочки?
Нино присел на кровати. Он улыбнулся Люси и сказал:
— Эй, младенец, иди же к старому Нино.
Люси присела на край кровати и обняла его. Нино казался теперь совершенно здоровым.
— Ну, Джонни, неси же рюмочку, — сказал Нино и шевельнул пальцами. — Вечер только начинается. Где, черт побери, игральный стол?
Джул отпил из своего стакана и сказал Нино:
— Ты не получишь рюмочку. Твой врач запрещает.
Нино рассердился.
— Клал я на твоего врача, — сказал он, но тут же с притворным раскаянием на лице добавил. — Эй, Джул, это ты? Ведь ты мой врач, верно? Я не тебя имел в виду, старый друг. Ну, Джонни, давай рюмочку, или я встану и возьму сам.
Джонни пожал плечами и направился к бару.
— Я говорю, что ему нельзя пить, — равнодушным тоном произнес Джул.
Джонни знал, почему Джул так сердит его: о каких бы серьезных вещах ни шла речь, голос врача всегда был холодным и сдержанным. Если он и делал предупреждение, оно скрывалось в словах, голос же оставался равнодушным. Это так рассердило Джонни, что он поднялся с места и подал Нино стакан с виски. Подавая Нино стакан, он повернулся к Джулу и спросил:
— Ведь это не убьет его, верно?
— Нет, это не убьет, — тихо ответил Джул. Люси озабоченно посмотрела на него, пыталась что-то сказать, но замолчала. Нино тем временем взял стакан и залпом осушил его.
Джонни улыбнулся Нино: как они проучили этого мерзавца! Внезапно Нино посинел и стал задыхаться. Глаза его вылезли из орбит, весь он напоминал рыбу, выброшенную на берег. Джул появился с противоположной стороны кровати и встал напротив Джонни и Люси. Он схватил Нино за шею и воткнул иглу шприца в место перехода шеи в плечо. Руки Нино ослабели, судороги прекратились, и через минуту он снова лежал на подушке. Он спал.
Джонни, Люси и Джул вышли из спальни и сели за тяжелый круглый стол в гостиной. Люси придвинула к себе один из голубых телефонов и заказала кофе. Джонни подошел к бару и налил себе виски.
— Ты знал, что он так прореагирует на виски? — спросил он Джула.
Джул пожал плечами.
— Я был уверен, что он так прореагирует.
— Почему же ты меня не предупредил? — спросил Джонни агрессивным тоном.
— Я тебя предупредил, — ответил Джул.
— Не так надо предупреждать, — раздраженно заметил Джонни. — Проклятый врач. Ничто тебя не волнует. Ты советуешь мне поместить Нино в сумасшедший дом и не можешь при этом употребить более приличное слово. Ты любишь говорить людям правду в глаза, верно?
Люси опустила глаза. Джул продолжал улыбаться.
— Ничего не могло удержать тебя, — сказал он. — Ты все равно дал бы Нино виски. Ты должен был доказать, что не нуждаешься в моих советах. Помнишь, ты предложил мне быть твоим домашним врачом после того дела с горлом? Я отказался, так как знал, что мы с тобой никогда не поладим. В современном обществе врач считает себя богом, это одно из вознаграждений за его нелегкий труд. Ты никогда не относился бы ко мне так, никогда не ставил бы меня выше своих голливудских идолов. Где вы раскапываете этих людей? Что, они ничего не знают или им на все наплевать? Но с Нино все ясно, а они пичкают его лекарствами, чтобы не дать умереть. Они ходят в шелковых фраках и целуют вас в зад, потому что вы знаменитости и считаете их великими врачами. Но их не колышет, жив ты или мертв. Так вот, мое хобби — каким бы несносным оно тебе не казалось — заботиться о том, чтобы люди жили. Я хотел тебе продемонстрировать, что может случиться с Нино. — Джул придвинул стул к Фонтена и продолжал говорить тихим, спокойным тоном. — Твой друг почти покойник. Понимаешь? Без настоящего ухода у него нет шансов. Кровяное давление, диабет и его дурные привычки могут привести к инсульту в любой момент. Его мозг разлетится на кусочки. Это для тебя достаточно живописно? Конечно. Я сказал «сумасшедший дом». Хотел, чтобы ты понял. Иначе ты не сделаешь необходимого шага. Ты можешь спасти своего друга, если поместишь его в психиатрическую больницу. Иначе можешь поцеловать его, как покойника.
— Джул, дорогой, не будь с ним так строг, только скажи ему, — прошептала Люси.
Джул встал. Джонни хладнокровно отметил про себя, что обычная сдержанность врача исчезла. Голос тоже потерял свою тихую монотонность.
— Думаешь, мне впервые приходится говорить с такими, как ты в подобной ситуации? — спросил Джул. — Я делаю это каждый день. Люси говорит не будь так строг. Но она не знает, о чем говорит. Знаешь, я обычно говорил людям: «Не ешьте так много, иначе помрете; не курите так много, иначе помрете; не работайте так много, иначе помрете; не пейте так много, иначе помрете». Никто меня не слушал. И знаешь почему? Потому что я не говорил: «Помрете завтра». Так вот, Нино вполне может завтра умереть.
Джул подошел к бару и налил себе виски.
— Ну, что, Джонни, ты устроишь Нино в психиатрическую больницу?
— Не знаю, — ответил Джонни.
