Дэвид Моррелл - Изящное искусство смерти
— И теперь ты убиваешь граждан Англии.
— Неизбежные потери. Существующую систему необходимо уничтожить. Мне приятно думать, что аристократишки, которые наживались на совершаемых нами убийствах, теперь дрожат от страха.
— Ладно. Тебе — революция, нам — деньги.
— Честная сделка. Вы без проблем покинете город на украденных похоронных дрогах. Оденетесь сотрудниками похоронного бюро, поверх реквизированных денег поставите гробы с трупами, так что никто вами не заинтересуется.
— Чем скорее мы начнем, тем лучше. Давайте сообщим стражникам у ворот, что все здесь, похоже, в порядке.
— Взрыватели установлены на десять минут?
— Да. К тому времени мы уже будем на безопасном расстоянии. — Говоривший отогнул джутовую ткань и продемонстрировал засунутый между брикетов запал. — Поджигай. За ним воспламенятся и все остальные.
Бруклин чиркнул спичкой.
— Стоп! — раздался крик за спиной.
А в полумиле от доков, грохоча по булыжной мостовой, к Рэтклифф-хайвей приближался кеб.
Когда сидевшая в кебе Маргарет Джуэлл узнала эти мрачные улицы, она пришла в сильное возбуждение.
— Нет! Вы не сказали, что мы поедем сюда!
— Понимаю, вам тяжело, — сказала Эмили и взяла руку женщины в свою. — Но нам нужна ваша помощь.
— Вы даже не можете представить, как мне тяжело!
Кеб свернул на Рэтклифф-хайвей. В обычный день на улице бурлила бы жизнь, но этим вечером она была неестественно пустынной. Страх разогнал всех жителей по домам.
— Везите меня обратно! Я поклялась никогда не возвращаться в эти места!
— Маргарет, — мягко произнес Беккер, — вашего сына необходимо остановить.
— За этим я и пришла в Скотленд-Ярд.
Даже несмотря на скудное освещение внутри кеба от редких уличных фонарей, женщина повернула голову так, чтобы не был виден шрам на лице.
— Вы, Маргарет. Только вы и можете его остановить, — сказала Эмили.
Кеб достиг места назначения.
Маргарет выглянула в окошко и застонала.
Ее взору предстал магазин одежды — тот самый, который в 1811 году принадлежал Тимоти Марру и в котором Джон Уильямс зверски убил четырех человек.
Маргарет заговорила. Так тихо, что Эмили и Беккер едва ее расслышали:
— Вы не заставите меня войти туда.
— Туда и не нужно, — успокоила ее Эмили. — Нужно перейти через дорогу. Мой отец и комиссар Мэйн приехали раньше нас и нашли подходящее место, где можно будет подождать.
Девушка и Беккер помогли Маргарет выбраться из кеба так, чтобы она не видела лавку Марра.
Ледяной ветер пронизывал до костей.
Скрипнула, отворяясь, дверь. За ней, казалось, царит абсолютный мрак.
— Сюда, Эмили, — позвал Де Квинси.
Когда глаза привыкли к темноте, стало ясно, что в качестве наблюдательного пункта выбрана бакалейная лавка. В воздухе стоял запах муки. На полках лежали рядом упаковки печенья и патентованные лекарства.
Беккер быстро захлопнул входную дверь и подвел Маргарет к стулу у прилавка. Женщина старалась не смотреть в сторону окна. Ее всю трясло.
К ней подошел Де Квинси.
— Маргарет, я — отец Эмили.
Она не ответила.
— Спасибо, что согласились приехать. Ваше присутствие чрезвычайно важно.
Маргарет всхлипнула, но ничего не сказала.
— Этот джентльмен — комиссар полиции Мэйн. Он тоже вам премного благодарен.
— Зачем вы привезли меня сюда? — с болью в голосе спросила Маргарет.
— Мы считаем, что сегодня вечером ваш сын совершит нечто еще более ужасное, чем все, что он сотворил до сих пор.
— Но как такое возможно?
— Мы предполагаем, что он планирует устроить взрыв в доках Британской Ост-Индской компании. При таком ветре пламя почти наверняка быстро распространится на пол-Лондона.
— Что?
— После этого он покинет город, возможно, навсегда. Но сперва явится сюда. Он просто помешан на убийствах, совершенных его отцом, он испытывает непреодолимое желание вновь пережить прошлое. И поэтому я убежден, что он не сможет противостоять искушению в последний раз увидеть лавку Марра.
В комнате настала тишина.
— Джон Уильямс, — сказала наконец Маргарет. Странно было слышать, как она произносит полностью имя и фамилию человека, которого когда-то любила. — Будь он проклят. Будь проклята я. Будь проклят ребенок, которого мы произвели на свет.
Она повернула голову и уставилась в окно на противоположную сторону улицы. Даже в полутьме присутствующие отчетливо разглядели шрам на щеке.
— Тогда здесь располагалась лавка сапожника. В ту ночь, перед тем как пойти разбираться с Марром, Джон Уильямс скрывался в темноте здесь, возле этой лавки. Он сам мне рассказал. Он видел, как я вышла по поручению Марра. Марр объявил, что желает на ужин для своей семьи свежих устриц. Но на самом деле этот ужасный человек хотел испугать меня, хотел, чтобы я испытала страх, идя одна по темным ночным улицам. Когда я скрылась из виду, Джон Уильямс вошел в лавку и…
Слезы заструились из глаз Маргарет.
— Если вы поможете нам, — произнес Де Квинси, — история, начавшаяся сорок три года назад, наконец завершится.
— Стоп! — услышал Бруклин повелительный оклик.
Держа зажженную спичку возле запала, он резко обернулся в направлении, откуда раздался голос. К его удивлению, источник голоса находился где-то наверху.
Один из сообщников Бруклина поднял фонарь, и на самой границе света появилась голова инспектора Райана. Он притаился на верху штабелей опиумных брикетов.
Распахнулись двери склада и от сильного порыва ветра с грохотом ударились о стену.
Внутрь ворвались полицейские. В руках они держали дубинки, а свет фонарей был направлен на Бруклина и его подельников.
Полковник прищурился от ослепительного сияния и поджег фитиль.
— Нет! — крикнул Райан.
Пламя поползло, плюясь искрами и распространяя вокруг дым, по фитилю, большая часть которого была скрыта под брикетами опиума.
Райан заскользил вниз по штабелю, скребя ботинками по джутовой ткани.
Едва он приземлился на отозвавшийся гулким эхом деревянный пол, как тут же прыгнул, чтобы ухватить горящий фитиль.
Но не дотянулся. Молниеносным движением Бруклин выхватил кинжал и полоснул Райана по руке.
Инспектор вскрикнул, схватился за раненую руку и отскочил.
— И сколько у вас здесь полицейских? — небрежно спросил Бруклин.
Ответил один из его сообщников:
— Похоже, около дюжины.
— И еще с полдюжины вон там, — добавил второй подельник и указал на группу патрульных, входящую в здание склада через дверь в дальнем конце.
Райан, обливаясь кровью, попытался еще раз ухватиться за фитиль, но вынужден был отпрыгнуть в сторону, когда Бруклин снова нанес удар.
— Маловато вы привели помощников, — бросил полковник.
Трое его товарищей тоже выхватили кинжалы.
Полицейские устремились к небольшой группе преступников. Но пока что все внимание Бруклина было поглощено горящим фитилем, который наконец исчез, продолжая разбрызгивать искры, среди брикетов опиума.
— Пора! — коротко скомандовал полковник.
Их движения были потрясающе быстрыми. Не давая полицейским возможности ответить, Бруклин и его товарищи налетели на них, демонстрируя мастерство и выучку, наработанные за двадцать лет боевых действий в Индии и Китае. Они были настолько хорошо обучены убивать, что не задумывались и на секунду перед тем, как совершить то или иное действие, которое обычному человеку показалось бы вовсе не возможным. Элита британских вооруженных сил — благодаря этим парням и их коллегам «Юнион Джек» развевался над четвертью земного шара.
Выпали из безвольных рук дубинки. Полетели на пол шлемы. Поразбивались фонари. Одежда и плоть разлетались на мелкие кусочки под молниеносными ударами острых как бритва кинжалов. Лезвия мелькали с такой скоростью, что глаз не успевал за ними уследить. Через каких-то несколько секунд пол склада был усеян телами полицейских. Некоторые еще дышали и издавали предсмертные стоны.
Из упавших и разбившихся ламп вытекал керосин и смешивался с кровью. Местами занялось пламя.
— Эти остолопы думали, что они нам ровня, — презрительно заметил Бруклин.
— Ворота перекроют, — предупредил один из его сообщников.
— Перелезем через стену и пешком доберемся до катафалков, — сказал другой. — Ничего не поменялось. План сработает. По сравнению с Индией это сущая ерунда.
— Я горжусь тем, что служил вместе с вами, — торжественно произнес Бруклин.
— Мы тоже гордимся, полковник. Надеюсь, у тебя все сложится с революцией.
В огромном здании склада звук выстрела прозвучал подобно раскату грома.
Сообщники Бруклина, спешившие к двери в дальнем конце здания, удивленно обернулись и увидели, как их предводитель тяжело опускается на колени.
