Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
Жажда наживы вымывает из человека все чистое и светлое, превращая в животное, дикого зверя, кабана или гиену. Они и питаются в метафизическом смысле только падалью, нечистотами, позабыв о человеческом достоинстве, о чувстве любви и справедливости, об офицерской чести, о разуме, в конце концов.
Мне хотелось молча встать и уйти, чтобы не дышать с ним одним воздухом. А по-человечески было даже жаль Ионова. Его интеллекта хватало лишь на то, чтобы обслуживать кучку преступников, закрывать на них уголовные дела, заносить руководителям разного уровня без зазрения совести «подметные письма» необъективного, даже провокационного характера, подготовленные в недрах смрадной кухни кукловодов, с целью решения своих меркантильных и низменных интересов.
Эти липовые письма подавались как позиция федеральной стороны и председателя Наблюдательного совета «АЛРОСА» Кудрина. А написаны были даже с грамматическими ошибками. Что вообще невозможно, если бы они исходили из государственных структур власти. Я пытался понять, что двигало Ионовым в совершении поступков, порочащих звание чекиста?
И вдруг нашел ответ. Он оказался чрезвычайно прост и одноклеточен: да ничего! Просто, по сути, Ионов вообще не был никогда чекистом. Он был случайным человеком, занесенным сюда ветром перемен. Сначала работал в Финансовом управлении ФСБ, затем кто-то придумал посадить его в сбербанк помощником руководителя. Через непродолжительное время стараниями окружения Кудрина он становится уже его помощником. И вдруг делается вице-президентом «АЛРОСА» и начальником службы безопасности.
Более того, дважды за подписью вице-премьера и министра финансов в ФСБ приходили письма с просьбой сделать Ионова почетным чекистом. Одно такое письмо показали мне и просили высказать свое мнение. Я прочитал и рассмеялся. В тексте восемь ошибок. Ясно, что готовил их сам Ионов. Мой ответ был:
– Если и дальше хотите компрометировать органы ФСБ – присваивайте хоть «почетное звание», хоть «почтенное».
Даже не знаю, чем закончилась эта история, может быть, для него придумали какую-то отдельную награду, типа «альфа-чекист». Глава администрации президента Чубайс тогда провозгласил тезис, что «на должности в Управлении экономической безопасности ФСБ надо назначать людей, поработавших в экономике, которые понимают происходящие процессы в стране и поддерживают преобразования». Точнее было бы сказать: в «воровской экономике». Чубайс слов на ветер не бросает, только государственные деньги, которые тут же прилетают к его подельникам, стоящих с пылесосами в руках.
А ведь при советской власти во всех курируемых мной отделах не было ни одного случая злоупотребления служебным положением. И чтобы организованно заниматься крышеванием – такого и присниться не могло. Есть русская поговорка: «Рыба гниет с головы». Горько и обидно. Где в прошлом остались идеалы, принципы, честь, совесть? На каких дорожках они затерялись?
Глядя на Ионова, который продолжал с энергией доказывать, что ангольский долг уже погашен и мне надо отозвать свое письмо из Минфина, просматривалось страстное желание получить свою долю в объеме не меньше 10 миллионов долларов. Не слушая больше его рассуждений, хотя он уже перешел на политический аспект, доказывая, что если не решить вопрос с долгом, то испортятся отношения между странами и сотрудничество Анголы с «АЛРОСА» разрушится, я указал ему на дверь. Однако ситуация складывалась таким образом, что начатое дело надо было доводить до логического конца.
Через неделю наша делегация из представителей органов госбезопасности и Минфина вылетела в Анголу. Нас приняли на уровне президента Душ Сантуша. Тот выразил недоумение и беспокойство, пообещал разобраться. И немедленно вызвал к себе Гайдамака, Ничипорука, Маргания и Ионова, которые ранее заверяли его, что с долгом все покончено. Они прилетели как собачки на зов хозяина. Ведь в Анголе алмазы, доллары, золото. Нельзя ссориться, нужно лизать пятки хоть неграм, хоть страусам.
Очевидцы и источники потом сообщали мне, что разговор был жесткий. Душ Сантуш выразил им обоим недоверие и предупредил, что если они в течение месяца не урегулируют с российской стороны проблему долга, он разрывает с ними какие-либо отношения и сотрудничество.
И что же вы думаете? Буквально через несколько дней на счет Минфина от фирмы Гайдамака поступили эти пресловутые 400 миллионов долларов. Таким образом, было предотвращено хищение у государства крупной суммы валюты, а я был записан в стан их смертельных врагов. С тех пор и не знают, как от меня избавиться. Как вам?
– На комиксы мало похоже, – ответила Барахсаан.
– Ну-у… согласен. Но если изобразить всё карикатурно, то для Ельцина сойдет. По уму и книжка. Хотя все равно вряд ли до него дойдет её смысл.
…Комические куплеты исполнял для своей богини, Иды Кошутинской, девушки из загадочного племени чудь, и Юрий Жогин. Теперь он представлял собой повара в белом колпаке, фартуке и с саксофоном в руках. За поясом висел мясницкий тесак. Сначала шла импровизация на саксе, потом очередной куплет. Музыка и слова «профессора Мориарти».
– Мне однажды утром рано
Повстречались два барана.
Не пойму я ничего —
Нет теперь ни одного.
Ида как всегда звонко смеялась. Жогин, выдув в свинговом ритме виртуозную синкопу, продолжал:
– А я девушку одну
То люблю, то не люблю.
У нее одна нога, уха нет,
Сама крива,
Толстая, противная,
В общем, аппетитная.
Она уже привыкла, что почти каждую неделю Жогин устраивал для неё какое-то музыкальное представление. И даже сама порой принимала в них участие. Танцевала или подпевала ему. Сейчас аплодировала после каждого комического куплета, а потом, не выдержав, соскочила с дивана и сама пустилась в какой-то индийский танец в стиле Манипури. Изгибала руки и замирала в специфических позах Шивы.
Жогин вдруг отложил саксофон, снял свой дурацкий колпак и серьезным тоном произнес:
– Ида, можно попросить тебя об одной услуге?
– Если ты опять о том же, то… Мы же договорились.
– Нет. Я обещал. С убийством это связано не будет. Просто мне надо, чтобы ты навела на одного человека порчу. Ты владеешь магией. Долго жила в Индии. Сама из чуди. Тебе это легко сделать, я знаю.
– Я подумаю. А кто этот человек?
– Москвич. Зовут Александром.
– Мне нужно фото. И еще что-нибудь из его личных вещей. Расческа, носовой платок, зажигалка, трубка. Сгодится даже тапок.
– Он не курит.
Жогин вынул из кармана фотографию Ясенева. Снимок был сделан с большого расстояния в Доме приемов губернатора, на какой-то пресс-конференции.
– А что-нибудь из остального
