Мольберт в саду Джоконды - Антон Валерьевич Леонтьев
– Неплохо, – буркнула я, понимая, что втроем мы движемся к цели намного быстрее.
К «Моне Лизе», которую эта чертова троица хотела отобрать у меня. Ну, еще посмотрим, кто кого…
Затем я провозгласила, уже набирая новый запрос для поиска:
– Да будет вам известно, что у Леонардо имеется еще один кодекс, так называемый «Кодекс о полете птиц», или «Туринский кодекс», который, и это сущая правда, хранится в Королевской библиотеке Турина. Но ни в Москве, ни в Питере никаких кодексов Леонардо нет!
– Может, неизвестные? – предположил Воротыйло, но я даже не удостоила его комментарием.
Кариночка же заявила:
– Пупсик, если они неизвестные, то нам от этого ни жарко, ни холодно! Да и Мона лучше знает, не мешай!
Пупсик безропотно проглотил эту реплику в свой адрес.
Хмыкнув, я увеличила на карте результаты поиска:
– На первой открытке название города на самом деле было названием улицы в Париже, в данном случае в Нёйи-сюр-Сен. Значит, логично предположить, что такая же аналогия имеет место и во втором. В Париже есть все три улицы – рю Турин, рю Моску и рю Сен-Петерсбур. Но почему три? Потому что… – Я показала им виртуальную карту. – Потому что они в одном месте сливаются друг с другом, вот здесь! И знаете, какая улица отходит от слияния трех улиц с названием городов? Рю Клапейрон!
* * *
Излишне говорить, что меньше чем полчаса спустя мы катили по рю Клапейрон, узкой, безликой, без единой достопримечательности парижской улочке.
– Но тут куча домов! – произнес банальность Воротыйло, вертя головой туда-сюда. – Как узнать, где она спрятала «Мону Лизу»?
– Или очередной ключ, пупсик! – заверещала явно вошедшая в раж Кариночка. – Мне хочется, чтобы поиски продолжались, а не сразу закончились. Это так возбуждает…
Она прижалась к Воротыйло, а я почувствовала, что меня начинает подташнивать.
Но замечание Кариночки было дельное.
– Так мы ничего не найдем! – заявила я. – Велите остановить, мы пройдемся по улице пешком!
Я вышагивала впереди, за мной Кариночка со своей тезкой на руках, а за нами, отдуваясь и пыхтя, топал не привыкший к пешим прогулкам Воротыйло.
– Мона, ты же такая умная! – стрекотала Кариночка. – Ты должна понять, какой номер дома! Или мы не номер дома ищем, а что-то другое?
– Размер груди, что ли? – ляпнул пошлость Воротыйло, и Кариночка затряслась в идиотском смехе.
Я же про себя отметила, что ее замечание было не лишено разумного зерна. А кто, в самом деле, сказал, что снова нужен номер дома?
Покоя мне не давал этот самый беркут – если он для чего и нужен, то для того, чтобы на рю Клапейрон указать нам место, где следует искать.
Но на что может указать беркут?
Заметив вездесущих парижских воробьев, которые перепорхнули с крыши на крышу, я уставилась на нахально клевавших что-то прямо у нас под ногами голубей, не желавших улетать и согласных быть раздавленными, дабы не упустить остатки брошенного кем-то (нерадивым туристом!) на тротуар фастфуда.
– Мона, – продолжала канючить Кариночка. – Ну давай же, разродись идеей! Мона, почему ты молчишь? Мона, я же просила, чтобы ты размышляла вслух! Мона!
Мне захотелось двинуть Кариночке под ребра, но я сдержалась: я же полностью во власти Воротыйло и его жены, и убегать не имеет смысла. Как и обострять с ними и без того непростые отношения.
Кариночка, мешая мне своими постоянными вопросами, вдруг стала причитать над своей четвероногой тезкой, которая захотела, видите ли, пи-пи.
Пришлось всем скопом семенить за четвероногой тварью, которая, примостившись около одного из домов, занялась тем, чем занимаются все собаки в мире.
Мой взгляд упал на взметнувшихся из-под лап Кариночки воробьев, один из которых уселся на черный чугунный французский балкон того дома, перед которым мы стояли, терпеливо ожидая, пока собаченция не справит нужду.
Внезапно я закричала:
– Беркут! Вот он, беркут! – и указала на балкон, резная, явно старинная решетка которого была украшена затейливыми узорами, в том числе и двумя птицами, которые венчали собой круглые массивные края.
Одна из птиц была орлом, а другая – беркутом, точь-в-точь таким же, как и на открытке.
Я прикоснулась к металлическому беркуту, благо что до него можно было дотянуться без проблем: жалюзи на окне квартиры были спущены.
– Пупсик! – требовательно заявила Кариночка, подзывая к себе мужа. – Нужна физическая сила! Попробуй это поддеть или открутить!
Но беркут сидел прочно и не поддавался. Наверняка за прошедшие сто лет его красили много раз, и, не исключено, слои краски теперь препятствовали тому, чтобы отвинтить набалдашник в виде птицы. Возможно, и резьба давно сорвана.
Кариночка указала мужу на второй балкон на первом этаже, и миллиардер беспрекословно, невзирая на то, что мимо нас сновали люди, принялся теребить птицу.
Кучка туристов, опять же китайских, остановилась напротив и, смеясь и галдя, принялась снимать на свои смартфоны Воротыйло, который выглядел как напившийся вандал-дебошир.
Кариночка, подойдя к ним, вырвала сразу два телефона и швырнула их на мостовую. Сладко улыбаясь, показала попятившимся от нее китайцам средний палец, увенчанный платиновым перстнем с солидным квадратным бриллиантом.
Я же думала, что нам делать, если нужный балкон не на первом этаже, а выше? Добраться до него можно только из квартир – или заказав пожарную лестницу или строительный кран с мобильной платформой. Я не сомневалась, что Воротыйло организует это за час или даже сорок минут.
– Есть! – услышала я вдруг голос олигарха и, забыв о китайцах, подбежала к нему. Он уже скручивал, хотя и не без труда, беркута с третьего, последнего балкона на первом этаже. Кариночка, скача около нас, все причитала:
– Дайте мне, дайте мне!
В итоге именно она извлекла из полой стойки, на которую был навинчен набалдашник в виде беркута, что-то скрученное в трубочку.
Это был покрытый пылью и паутиной серый конверт.
К Кариночке бросился один из китайцев, что-то крича на китайском и явно обвиняя ее в нанесении ущерба со скоростью два миллиона слов в минуту. Воротыйло, выдвинувшись вперед, выставил большой волосатый кулак и процедил на русском:
– Хочешь, я засуну его тебе в глотку?
Уж не знаю, понимал ли китаец по-русски, но группка туристов, подобрав свои разбитые смартфоны, немедленно ретировалась, а мы уселись в подкативший по знаку олигарха автомобиль.
– Господи, какое небывалое приключение, пупсик! – стенала Кариночка, обнимая и целую свою четвероногую тезку. – Если бы не моя девочка, то мы бы не нашли беркута…
Нашли бы, только не так быстро: ведь с ними была не только
